Таинственная невеста
Шрифт:
— Плоды — фиолетовые ягоды, сладкие на вкус, — завершил описание Миша. И с мрачным удовольствием добавил: — Смертельно ядовиты.
— Что? — Веселость Мурина погасла, точно задули свечу.
Миша показал размер большим и указательным пальцами:
— Вроде маленьких вишен или большой черники.
— Черники…
Госпожа Козина фыркнула:
— Ах, сударь, ну что вы так дивитесь. Для этого большой учености не надо. Это растение любая сколько-нибудь образованная барышня знает. А девки и бабы — подавно.
— Белла донна, — повторил Мурин и, поскольку
Он вспомнил, как ветки падали и падали на снег. Как щелкала ножницами Поленька. Бедная мышка. Незаметная сирота. Тихий голосок. Никто.
Он подумал: фиолетовые ягодки, которые, сварив варенье, можно выдать за чернику. Он подумал: прекрасная дама, которую, если одеть в дорогие платья, можно выдать за Елену Карловну Юхнову. В обоих случаях проявился один и тот же ход мысли. Действовал один и тот же ум. Блистательный. Холодный. Беспощадный.
Он… восхитился, пожалуй, да.
Стакан вырвался из рук Мурина, грохнулся об пол, брызнула вода, осколки.
Глава 13
Тулуп Мурин застегнул на бегу. Шапку забыл, о кивере не вспомнил. Перчатки тоже остались в доме. Холода он не чувствовал. Руки его горели. Глаза не понимали, что видят. Он столкнулся с каким-то господином, «пардон», пробежал мимо госпожи Коловратовой, не ответив на ее звонкое приветствие, от которого раньше подпрыгнул бы, как не прыгивал и в мазурке.
Тупо уставился на большую карету, которая загораживала ворота Юхновых, не подивившись, а стоило — так она была забрызгана грязью. Но хлопнули вожжи, карета отвалила, покатила по главной улице, прочь. Открыла обзор.
Дом Юхновых показался Мурину мрачной громадой. Спящий сад — таящим угрозу: «Садик семейства Борджиа». Мурин взбежал на крыльцо. Постучал. Никто ему не ответил. Мурин не мог ждать. Повернул ручку и вошел. В передней лакея не было. На подносе для визитных карточек лежали зеленые очки. В другое время они бы привлекли внимание Мурина. Но сейчас он встретился с их круглым зеленым взглядом на бегу. Шум отдаленной суматохи занимал его. Мурину казалось, он слышит голоса Татьяны, Аркадия и как что-то падает на пол. Бам. Шлеп. Бам. Бам. Звук доносился из библиотеки. Мурин толкнул дверь, остановился на пороге.
Брат и сестра замерли, увидев его.
Татьяна была красна, прядь волос падала ей на лоб. Мокрые кудри Аркадия покрывала пыль. На полу грудами валялись книги. Полки щерились беззубыми челюстями.
— Мурин! — крикнул Аркадий. — Идите сами помогите себе. Сейчас не до вас! Дезоле!
И стал трясти книгу страницами вниз. Потряс, отбросил — бам! Снял следующую.
Татьяна спохватилась. Осторожно присела в книксене. Только тут Мурин осознал, что стоит она — на стремянке. Татьяна выпрямилась и тотчас схватила с полки книгу, принялась ее трясти.
У Мурина свербело в носу от пыли.
— Татьяна Борисовна, Аркадий Борисович, мне нужно поговорить с вами по неотложному делу.
Очередная книга полетела, хлопнулась на пол.
— Ах нет, простите.
— Потом,
— Оно чрезвычайно важно! — крикнул Мурин.
— Потом, потом, — бормотала Татьяна, лицо ее было безумным. Безумным и сосредоточенным.
— Сейчас ничего не может быть важней, чем… Простите, Мурин! Не сейчас! — Аркадий тоже казался полоумным.
— Это не может ждать! — крикнул Мурин.
— Прошу прощения, сударь, — учтиво и невозмутимо заговорил голос по-английски. — Могу ли я оказаться вам полезным?
Мурин обернулся. Этого человека он никогда не встречал. Но… Или встречал?
— Не думаю, — ответил Мурин по-русски.
Тот и бровью не пошевелил. Продолжал по-английски:
— И все же позвольте мне попытать мои скромные способности.
Во фразе был разлит такой тонкий яд, что Мурин сразу вспомнил, где уже видал это лицо, слышал этот голос — и чьи очки лежат сейчас в прихожей. Господин, встреченный им на почтовой станции по пути в Энск, собственной персоной. Мурин перешел на французский:
— С кем имею честь говорить?
Молодой человек ответил по правилам этого нового тона петербургских, как они себя называли, dandy. То есть чуть устало — и по-прежнему по-английски:
— С хозяином этого дома. Князь Тверской, к вашим услугам.
Мурин тоже представился.
Шлеп — продолжали падать за его спиной книги. Бам. Бам, бам.
— Как с хозяином? — изумился Мурин чистосердечно, так как сам пока еще не был dandy — из-за войны все пропустил.
Но князь Тверской владел этим новым тоном в совершенстве. Ответил безупречно спокойно:
— Могу ли я узнать, почему я должен утолять ваше любопытство?
— Ха-ха! — истерически крикнула со стремянки Татьяна. — Господин Мурин! Он верно говорит! Ошибки нет!
Было видно, что вся эта новая ситуация, пока еще таинственная для Мурина, так подорвала ее самообладание, что Татьяна, выражаясь по-французски, забросила свой чепец за мельницу. И весьма далеко.
— Теперь это все его! — завопила она.
Стремянка опасно качнулась, и Татьяна ухватилась руками за полку. Аркадий же и вовсе не ответил. Он как одержимый перетряхивал и отшвыривал книги.
— Я хотел бы знать, что происходит, — ответил Мурин.
На что от князя Тверского последовало невозмутимое по-английски:
— А я желал бы знать, какие причины есть для того, чтобы я давал вам отчет в моих делах.
— Маменька продала ему все! Еще до войны! Понимаете? Все! Купчая составлена и заверена по всей форме, — крикнула со стремянки Татьяна.
Молодой англоман не повернулся к ней. Но удостоил косого взгляда.
Мурин потерял терпение.
— Сударь. Причина только одна. Я груб и невоздержан. Если вы меня вконец разозлите, а могу сообщить, что вы на верном пути к сей цели, то я просто набью вам рыло. И если это милое провинциальное происшествие дойдет до ушей наших общих знакомых, то весь петербургский свет меня добродушно извинит, потому что я и так слыву там малым простоватым и потому что офицеры сейчас в моде, а вот вы станете посмешищем. Довольны ли вы таким ответом?