Таинственная невеста
Шрифт:
— Хотите подержать? — оживилась мать.
Мурин не успел опомниться. Она так быстро протянула и разжала руки, что Мурину ничего иного не оставалось, как бросить свернутую трубкой выкройку на диван и подхватить дитя. Бэбэ тут же вцепился обеими ручками в шнуры. Мурин скосил глаза на его темя. Кожа на плешивой, покрытой пухом макушке пульсировала. Мурин оцепенел со страху. «Еще выроню, не дай бог». Надо бы сжать крепче. «А вдруг я его стисну слишком? И сломаю. Или вовсе придушу». По спине полился пот.
Оба Коловратовых пришли в восторг.
—
— Какая прелесть, — умилился отец. — Настоящая аллегория. Амур и Марс.
Бэбэ сомкнул пальцы у Мурина в бакенбардах. Мурин стал мотать головой, как конь. Хватка младенца поразила его своею силой. Из глаз чуть не слезы брызнули.
— Шарман! — восторгалась Маша. — Вы прирожденный отец! Да вы покачайте его вверх-вниз. Он и отпустит.
Мурин покачал вверх и вниз. Бэбэ точно разжал пальцы. Разинул беззубый рот, издал восторженную трель: гр-р-р-у-у-у. Затем, гораздо ниже, испустил глухой звук: пфр-р-р-р. Следом грянул запах.
Это Мурина и спасло.
— Няня! Ах! Возьми Николашу. Он покакал!
Бэбэ был тотчас унесен.
У Мурина тряслись колени.
— Ну-с, — господин Коловратов заложил руки за пояс. — Прошу подкрепиться.
Вошла баба с дымящимся блюдом. Судя по красному лицу, кухарка. Поставила на стол. Осмотрела гостя, удалилась.
— Садитесь, господин Мурин.
— Благодарю, — он сел.
Госпожа Коловратова налила и подвинула ему чай. Господин Коловратов положил с блюда оладий. Мурин взял вилку. Маша приветливо начала:
— Так вы от госпожи Макаровой…
Мурин тотчас вспомнил про свернутую трубкой и завязанную шнуром выкройку. Извинился, забрал сверток с дивана, протянул хозяйке:
— Госпожа Макарова покорнейше просила вам передать.
— Шарман, мерси, — госпожа Коловратова тут же развязала тесьму. — Какая прелесть, Бобо. Ты погляди.
Бобо посмотрел на прелесть.
— Бобо, ты посмотри внимательней!
— Душенька, шарман. А что это?
Мурин вонзил вилку в оладью.
— Хм, — задумчиво воззрилась Маша, поворачивая бумагу так и сяк. — Что бы это могло быть?
Над их головами что-то громко ударило, затем раздался рев.
— Няня! — крикнула госпожа Коловратова так звонко, что Мурин чуть не подпрыгнул.
Тотчас на втором этаже побежали шаги.
Мурин быстро задвигал челюстями, торопливо проглотил и повторил то, что сказала госпожа Макарова, отдавая сверток:
— Это вставочка для платья.
— Хм, — сказал Бобо.
— Хм, — сказала Маша. — Прелюбопытно. Куда же ее надобно вставлять? Схожу к зеркалу, приложу, — сообщила она, толкнула задом стул и быстро вышла. Глаза ее возбужденно засверкали.
Бобо покачал головой в папильотках. Мурин подумал, что череп у него обладает особой толщиной кости, как у дятла, которого не беспокоит собственный стук. Иначе как Коловратов наслаждается семейной жизнью? От Машиного голоска (особенно когда ему из детской вторили отпрыски) у Мурина начало немного звенеть где-то позади
— Ну-с, это надолго, — сообщил Бобо. Но без раздражения.
Выяснив родственные связи гостя («Тетка вашего батюшки, говорите?», «Братец, вы говорите, старший?»), Бобо задал обычные разогревающие вопросы о самочувствии. Ипполит, слава богу, был здоров. Так же здорова была родня самого Коловратова. Маша все не возвращалась. Оладьи были съедены. Коловратов решил занять гостя сугубо мужским разговором.
— А что вы думаете, сударь, о шпионах?
Мурин чуть не поперхнулся чаем. Увидел нетерпеливый блеск во взгляде Бобо. Осторожно ответил:
— В каком отношении?
— Ведь их существования нельзя отрицать?
— Нет, конечно, нельзя. Так заведено в любом военном деле. Каждая сторона засылает в стан противника своих людей, чтобы собрать определенные сведения.
— Есть русские шпионы и есть французские?
— Полагаю, так.
Бобо откинулся на спинку стула, не сводя с Мурина пронзительных глаз:
— А как вы считаете, могли быть французские шпионы здесь?
— В Энске?
— В самом Энске и вокруг. В имениях. Меня интересует ваше мнение как человека военного. По существу.
— Разумеется, могли. И даже, скорее всего, были. Ведь французская армия здесь прошла. Скорее всего, располагала сведениями о местности, картами. Прибегала к наблюдениям за перемещениями войск противника.
Бобо задумчиво постукивал пальцем по папильотке у себя на виске.
— Вы сочтете меня сумасшедшим, Мурин… — многообещающе начал он. — Но вот что я скажу. Это очень странно. Сгорело мое Коловратово. Сгорело Забелино. Кого из помещиков ни спроси, у всех либо пожгли, либо растащили добро, и уж точно забрали сено, скот, зерно. А Юхново, знаете, да не только господский дом, а все имение целехонько осталось. Что вы на это скажете?
Мурин вытянул губы трубочкой, показав свое недоумение перед лицом судьбы.
— У меня тоже дом сгорел, — признался он.
— Вот видите!
— Не повезло. А некоторым повезло. Фортуна. Случай.
— Да, но когда эти некоторые — и так богаты! Ведь там было чем поживиться. Но нет. Обобрали нас! А Юхново — пальцем никто не тронул. Скажу больше. Не тронули госпожу Юхнову, а ведь она с невесткою своей каждый день разъезжала в шарабане по своим владениям и занималась хозяйством, как будто никакого Бонапарта не было на свете. Почему?
— Может, в ее имении стоял французский штаб. Кто-то из генералов расположился. А может, и вовсе сам Бонапарт. Юхново — богатое имение, как вы сказали. Что ж, командование всегда занимает лучшие квартиры. Поэтому и уцелело.
— Ха! — Бобо скрестил руки на груди. — Командование, генералы… Я вам скажу, в чем дело. Эта ее невестка, Елена Карловна, крайне странно, но крайне вовремя объявилась у Юхновой. Аккурат после пожара Москвы. Без крова осталась, мол. Одна-одинешенька. Гувернантка ее — и та по дороге померла… Улавливаете?