Таинственные истории
Шрифт:
Вопрос о том, почему умерли в палатке Андрэ и Френкель, В. Стефансон решает весьма убедительно. Они не могли умереть от холода, как утверждали моряки, открывшие лагерь, и правительственная комиссия. Покойники были тепло одеты и обуты, и у них рядом было достаточно запасного теплого платья, шерстяных носков и зимней обуви. Они лежали не в спальном мешке (он был один на троих), а рядом с ним в пределах палатки. Это показывает, что они находились в теплой палатке и не страдали от холода. В палатке горел примус, в котором в 1930 г. сохранился на две трети керосин. После находки лагеря примус был опробован: он горел хорошо и можно было в шесть минут согреть до кипения литр воды.
Расположение плавника и больших костей показывает, что палатка была придавлена по краям.
Смерть Стриндберга должна была последовать вскоре после 8-го (последняя запись Андрэ), а остальных также очень быстро, так как изучение лагеря показывает, что он был обитаем лишь очень короткое время. Анализируя положение умерших, В. Стефансон приходит к выводу, что они скончались от отравления окисью углерода (угарный газ), который генерировал примус при неполном сгорании. Стефансон приводит несколько примеров такого отравления в экспедиционных условиях, начиная с Баренца, спутники которого отравились угаром в тепло натопленной избе в 1594 г. Но такие примеры известны нам во множестве из русской жизни, и не стоит на них останавливаться. Интереснее более современные случаи, где отравление было вызвано примусом. Такое событие описывает Стефансон из своего опыта; например, в 1911 г. это произошло в снежной хижине, где Стефансон и три его спутника приютились на ночь. Примус стоял на глыбе снега. Отравление наступило очень быстро. Когда обнаружились первые признаки угарного отравления, Стефансон потушил примус и этим спас своих товарищей. Они все четверо чувствовали себя плохо, но двух из них пришлось вытащить наружу, так как они были уже без сознания. Один из эскимосов плохо чувствовал себя весь следующий день, а другие поправились быстрее.
Такой же случай произошел с экспедицией Р. Э. Бэрда в Литл-Америке; причиной была керосиновая печка с нагнетанием; имевшаяся выводная трубка оказалась забитой снегом во время метели.
Свердруп приводит в своем письме Стефансону (в 1938 г.) сообщение Г. Хорна, открывшего лагерь Андрэ, о том, что воздушный клапан примуса, стоявшего между трупами, был закрыт. По мнению Свердрупа, это указывает, что смерть произошла от отравления угарным газом.
Специалист по окиси углерода И. Хендерсон сообщил В. Стефансону по его просьбе, что следы окиси углерода могли быть открыты анализом крови остатков трупов. Но к сожалению, трупы были сожжены в крематории и соответствующий анализ не был сделан. Но расположение трупов, их одежда, положение спального мешка, состояние примуса — все это показывает, что предположения В. Стефансона о причине смерти Андрэ и Френкеля безусловно верны. Их смерть не представляет ничего загадочного или таинственного — это следствие элементарной небрежности при пользовании примусом. То, что поставило в тупик целую комиссию и экипажи двух судов, было разрешено В. Стефансоном просто и убедительно.
Гибель экспедиции Андрэ. На «Орле» к полюсу. Перевод с норвеж. М. П. и М. А. Дьяконовых. Л.—М., 1931.
Stefansson, Vilhjalmur.An Arctic Mystery. Saturday Review of literature. New York, 1931 Jan.
Жизнь и смерть С. П. Перетолчина
Сергей Павлович Перетолчин хорошо запомнился всем, встречавшим его. Научная целеустремленность, самозабвенная работа по изучению природы родной страны, бесконечные жертвы, принесенные Перетолчиным для выполнения поставленных им себе научных задач, большая скромность — все это создаст незабвенный образ исследователя. Когда в зрелые годы он уже вышел на большую дорогу научной жизни, его настигла — во время исследований в горах Восточного Саяна — неожиданная и таинственная смерть. Эта внезапная гибель приковала внимание научной общественности Восточной Сибири.
Личное знакомство с С. П. Перетолчиным и изучение районов его работ в 1939—1954 гг. заставляют меня рассказать все, что я знаю о его жизни и смерти. Мною собраны очень интересные, никогда не публиковавшиеся материалы о Перетолчине; в особенности важно уголовное дело, которое велось о его гибели следователем Тункинского района.
Впервые я встретился с С. П. Перетолчиным в Томском технологическом институте осенью 1908 г., куда я был принят на горное отделение; Сергей Павлович учился уже на старших курсах. Он резко выделялся в толпе юношей своим возрастом — ему было 45 лет, и его начинавшая седеть голова, которую я иногда видел над пюпитром большой аудитории горного корпуса, казалась странной среди молодых лиц.
Сергей Павлович родился 20 октября 1863 г. в Бодайбинском округе на Надеждинском прииске, принадлежавшем иркутскому купцу Трапезникову. Отец Перетолчина служил управляющим прииском. До десяти лет Сергей учился дома, по в 1873 г. его отец, желая дать хорошее образование детям, оставил службу и перебрался в Иркутск. Там Перетолчин в 1881 г. окончил техническое училище.
Перетолчину не удалось поступить в университет, о котором он мечтал: вскоре неожиданно умер отец, и Сергею, старшему в семье, надо было зарабатывать, чтобы поддерживать мать, оставшуюся с маленькими детьми; в 1885 г. он поступил заведующим музеем и физическим кабинетом в то же техническое училище и одновременно стал давать частные уроки. Ученики любили его: он умел заражать их своим энтузиазмом. Преподавание для него не было книжным, сухим делом — перед ним открывалась живая книга природы, и его слушатели вместе с ним учились читать ее. Сергей Павлович ходил со своими учениками за город, устраивал экскурсии на Байкал. Ему удалось хорошо оборудовать физический и естественноисторический кабинеты в училище, а потом его начали приглашать для организации таких же кабинетов и в другие школы Иркутска. В 1891 г. училище было преобразовано в промышленное и Сергей Павлович стал исполнять в нем также и обязанности лаборанта химической лаборатории.
В 1892 г., когда С. П. Перетолчину исполнилось 29 лет, он решил, что благосостояние семьи упрочено и теперь можно осуществить свою мечту — поступить в высшее учебное заведение. После неудачной попытки в Москве, где Сергей Павлович был вольнослушателем на естественном отделении университета, он перешел в Казанский университет также вольнослушателем. Но после двух лет учения ему снова пришлось вернуться в Иркутск для помощи семье. Перетолчин снова лаборант при физическом кабинете промышленного училища. Кроме того, оборудовав мастерскую у себя дома, Сергей Павлович брал в ремонт и чистку физические приборы из других школ. Он приобрел большие навыки в этом деле: ему, например, удалось наладить «синематограф», который привез в Иркутск заведующий городским собранием. Так в Иркутске впервые увидели кино.
В 1896 г. Сергей Павлович смог наконец осуществить свое сокровенное желание — начать самостоятельные научные географические и геологические исследования. Он выбрал для своих работ ближайшие к Иркутску горные хребты, тогда еще очень плохо изученные. На 200—300 руб., которые ему удалось урвать из своего скудного заработка, Сергей Павлович организовывал поездки с одним проводником и одной-двумя вьючными лошадьми. Уже в в 1896 г. Перетолчин дважды поднялся на Мунку-Сардык, главную вершину Восточного Саяна, для описания ледников и метеорологических наблюдений. Осенью, того же года он сделал доклад в Восточно-Сибирском отделе Географического общества и в том же году опубликовал статью об этой поездке в «Известиях» отдела.
В следующем 1897 г. отдел командировал для изучения Мунку-Сардыка и озера Косогол (Хубсугул-Далай) С. П. Перетолчина и другого члена отдела, Е. М. Генинг-Михелиса. Последний поместил в «Известиях» отдела большую статью об этой поездке [23] , а Сергей Павлович решил, что его наблюдений для публикации недостаточно и надо дополнить их при новых исследованиях.
Ежегодно с 1898 по 1907 г. С. П. Перетолчин изучал ледники Мунку-Сардыка и озеро Косогол один. В 1901—1907 гг. он производил отсчеты по минимальному термометру, который установил в 1900 г. на вершине Мунку-Сардыка на высоте 2860 м. В те годы в России это был исключительный случай — семилетнее непрерывное наблюдение температуры на такой высокой вершине. Перетолчин уже в 1896 г. в первый раз установил минимальный термометр на вершине Мунку-Сардыка, но установка была сделана на заметном месте, и местные жители разрушили ее как оскверняющую священную вершину. Только в 1900 г. удалось поставить новый термометр, на этот раз скрыв его в куче камней. Перетолчин пишет как об исследовательских только о поездках с 1896 до 1903 г. Очевидно, в 1904—1907 гг. он поднимался на вершину только для проверки термометра.
23
Речь идет о работе: Е. Генинг-Михелис.В северной Монголии. Экспедиция на Мунку-Сардык и Косогол в 1897 г. Известия Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества, т. 29, вып. 3. Иркутск, 1898. — Прим. ред.
Очень небольшую материальную помощь Перетолчину оказывал Восточно-Сибирский отдел: правда, на экспедицию 1897 г. было ассигновано 260 руб., но последующие пять лет Перетолчин ездил в Саян на свои скудные средства.
Брат Сергея Павловича — К. П. Перетолчин в присланной мне много лет назад краткой записке о жизни Сергея Павловича сообщал, что тот ездил и в Хамар-Дабан, и по Слюдянке, и в Тункинские Белки, и на графитовый рудник Алибера в верховья Ботогола.
В 1905 г. мать Перетолчина уехала в Култук и там вскоре умерла. Когда все братья и сестра выросли и были устроены, Сергей Павлович решил, что имеет право на устройство личной жизни. Он женился на Вареньке — воспитаннице его матери.