Таинственный двойник

Торубаров Юрий Дмитриевич

Раймунд был рад этой встрече. Ему уже наскучило быть одному. Душа его скучала по общению с равными себе. И вот такой человек нашелся. Причем человек, уважающий себя. Не трус. Такие Раймунду нравились. Он уже мысленно стал строить с ним свои отношения, как почувствовал, что идет не туда, где его дом. Улица была пустынна. Все ворота наглухо закрыты. Злые собаки яростно захлебывались от лая.

Что делать? Раймунд подрастерялся.

Но вскоре он услышал грохот кареты, стук копыт и грозное понукание кучера. Его радости не было предела.

Когда

карета поравнялась с ним, юноша бросился к вознице.

– Эй, – крикнул он, – помоги…

Но дальше ему не дал сказать кнут, которым возница прошелся по его спине. И в то же время он услышал, как из кареты раздались чьи-то вопли и шум борьбы. Можно было подумать, что кому-то затыкали рот.

Этот ни за что полученный удар, вопли и шум в карете взбесили Раймунда. Он рванул за ними. На ходу открыл дверцу и увидел, как в руке мужчины сверкнул кинжал. Юноша успел перехватить руку и выкинул человека из кареты. Возница оглянулся и принялся хлестать Раймунда. Изловчившись, он поймал хлыст и дернул за него что было сил. Возница полетел на землю. Лошади остановились. В темноте трудно было разобрать, кто лежал на сиденье, издавая мычащие звуки. Раймунд понял, в чем дело, и выдернул кляп.

– Развяжите меня, – послышался женский голос.

Женщина была связана по рукам и ногам. Освободив ее от пут, Раймунд хотел было спросить, кто она такая и как сюда попала, но она воскликнула:

– Бежим. Сейчас сюда примчится стража.

Она вовремя сделала предупреждение. Послышался конский топот. Раймунд машинально схватил ее за руку, и они успели юркнуть в темный узкий переулок.

Они долго бежали. Наконец девушка взмолилась:

– Я больше не могу!

Они пошли шагом. Раймунд попытался что-либо узнать, но она отказалась говорить и только спросила:

– Где мы находимся?

– В Париже.

– В Париже! – воскликнула она.

И в этом голосе было столько удивления, что Раймунд не выдержал и спросил:

– А где вы надеялись быть?

Она посмотрела на него и ничего не сказала.

ГЛАВА 41

Под вечер, когда король, устало откинувшись на спинку кресла и подняв руки кверху, потянулся, считая работу на сегодня законченной, дверь отворилась и на пороге появился коннетабль граф Гийом де Вержи.

– Сир, неприятная новость.

– Входи, входи, что там?

– Сир, только что у меня был граф де Буа.

– Ну и что? – он зевнул.

– Он просит у вас аудиенции для себя и своего племянника Раймунда.

Усталость вмиг слетела с короля. Он вскочил и нервно заходил от стола до окна. Остановившись на середине, повернулся к коннетаблю.

– Гийом, в приеме отказать. Нет… подождите, – он провел рукой по губам.

– Нет, лучше скажите, что я их приглашу. Да, да, я их приглашу, – эти слова он повторил медленно, по слогам, как бы взвешивая правильность ответа. – Все, Гийом, идите.

* * *

Боже возвращался в

свой замок с низко опущенной головой. После злополучной встречи с этим дьявольским епископом жизнь повернулась к нему черной стороной. И надо же такому случиться: он выследил этого бегуна, казалось, он в его руках. И вот тебе раз: приперся этот епископ, как с неба свалился, да еще не один. Хорошо, что хоть Констанция в надежных руках. Здорово он придумал: пусть ее поищут. Разве эти тупые догадаются, что она у них под носом? Нет, свадьбе не бывать. А этого бегуна он все равно схватит. Он больше не улизнет. Нет. И подпишет… «Стой!» – он поймал себя на мысли: кто предупредил этого епископа о штурме замка? Кто-то ведь сообщил. И это мог сделать только свой. Кто? И теперь всю оставшуюся дорогу он думал только об этом.

Приехав в замок, Боже не торопился к магистру. Радовать того было нечем, а слушать его нотации не хотелось. Магистр напрасно ожидал Боже. Не дождавшись, он решил послать за ним. Как только Боже пересек порог кабинета магистра, тот встретил его словами:

– Опять провал, Боже. Поздравляю.

Боже только исподлобья взглянул на него и про себя подумал: «Как бы ты выглядел на моем месте?»

– Да, сеньор, вы правы. Но я думаю, здесь не только моя вина.

– А чья? – быстро спросил Жак.

Боже посмотрел на потолок, перевел взгляд на окно, на прыгавшего по подоконнику воробья. Потом, взглянув на магистра, сказал:

– Предателя. Да, предателя. Кто-то сообщил де Буа, и тот привел своих людей. И я считаю, что сделать это мог только наш человек. В этом я уверен, – сказав, он уселся в кресло и повернул голову к магистру.

Взгляды их встретились. Магистр не выдержал. Он вдруг резко встал, отбросив кресло. Взяв со стола щипчики, подошел к канделябру и убрал нагар со свечи. Боже пристально следил за ним. Магистр медленно повернулся, поиграл щипчиками, потом сказал:

– А не ошибаешься ли ты?

Боже усмехнулся и стал потихоньку постукивать по столу. Признак нарастающего гнева.

– Откуда мог тогда взяться епископ, да еще с таким отрядом? Он что, ясновидящий?

Магистр поставил кресло на место, уселся, забросив ногу на ногу. По привычке посмотрел в окно. Поправил локоны, потеребил бородку.

– Может, ты и прав. После обеда зайдите ко мне с Зедором.

Когда Боже с епископом зашли в кабинет магистра, его там еще не было. И они продолжили разговор, начатый в келье епископа.

– …Вот так, святой отец, было. Поэтому я думаю…

– Вы правильно думаете, – он отставил четки, – и мне кажется, сделать это мог монах Мишель. Он из тех мест. Мне помнится, что он неплохо отзывался о графе де Буа.

Боже даже подпрыгнул на месте. Пронзительный ум епископа докопался до истины. Оставалось узнать одно: отлучался ли Мишель из замка. Боже вскочил и чуть не бегом выскочил из кабинета. Когда он вернулся, магистр с Зедором о чем-то разговаривали.

– Ну что? – повернулся епископ к графу.