Таинственный ключ и другие мистические истории
Шрифт:
Ни Эдвард, ни Джеральд не смогли бы объяснить, почему этот быстрый взгляд возымел такое действие. И все же каждым из братьев овладела неодолимая страсть доказать свое превосходство. Эдвард внезапно заподозрил, что его брат сам влюблен в мисс Мьюр и жаждет избавиться от соперника. Джеральду закралась мысль, что именно из-за него мисс Мьюр боится оставаться, и он вздумал продемонстрировать ей, что опасения беспочвенны. В равной степени чувствуя гнев, братья выказывали его по-разному: один из них словно взбеленился, другой стал холодно-язвителен.
– Вы правы, Джин, позвольте мне найти для вас более надежное
– А мне сдается, что здесь мисс Мьюр будет в полной безопасности, как только удалится главная и единственная угроза, – улыбаясь заявил Ковентри с незыблемым превосходством, усугубляя эффект от своих слов.
– Неужели? А по-моему, после моего отъезда в доме останется некто куда более коварный; это и бедняжка Люсия подтвердит.
– Я посоветовал бы тебе, Нед, тщательнее обдумывать свои слова, не то придется напомнить, что хозяин здесь я. Люсия здесь совершенно ни при чем, и будь добр, не впутывай ни ее, ни ее имя.
– Ты – хозяин дома, но я не слуга тебе. Ты не можешь мною командовать, не имеешь права ожидать от меня послушания или почтения, ибо не заслуживаешь ни того, ни другого. Джин, я тайно просил вас ехать со мной; теперь я прошу об этом открыто. Разделите мою судьбу. В присутствии брата я требую дать ответ!
Эдвард порывисто схватил мисс Мьюр за руку и с вызовом взглянул на Ковентри. Тот продолжал растягивать губы в улыбке, словно наблюдая за резвящимся младшим братишкой, но в глазах его уже промелькнула искра, и все лицо преобразилось от сдерживаемого бешенства, которое страшнее спонтанного проявления гнева. Мисс Мьюр выглядела испуганной; отшатнувшись от страстного юного обожателя, она подняла глаза на Ковентри, как бы желая, но не решаясь просить у него защиты.
– Говорите же! – выкрикнул Эдвард. – Не смотрите на моего брата! Ответьте прямо, от сердца – любите ли вы меня, смогли бы вы полюбить меня, Джин?
– Однажды я уже дала вам ответ. Зачем вы терзаете меня, зная, как тяжело, как больно мне будет ответить вам снова? – жалобно молвила мисс Мьюр, уклонившись от второй попытки Неда обнять ее и по-прежнему немо взывая к Ковентри.
– Вы всего лишь черкнули на бумаге пару строк, разве это ответ? Зато сейчас вы все для меня проясните, Джин. Я видел любовь в ваших глазах, улавливал ее в вашем голосе; стало быть, любовь живет в вашем сердце, просто вы боитесь это признать. Отбросьте страх; никто не разлучит нас. Ответьте мне, Джин, и пусть вашим ответом будет «Да».
Мисс Мьюр решительно отняла руку, еще на шаг приблизилась к Ковентри и заговорила медленно и отчетливо, даром что губы у бедняжки дрожали, а эффект, который могла возыметь речь, страшил ее саму.
– Хорошо, я отвечу вам, и отвечу прямо. Вы прочли любовь на моем лице… Любовь действительно живет в моем сердце, однако я не боюсь признать это. Жестокий, вы требуете правды; вот она: моя любовь – не к вам. Вы удовлетворены?
Отчаяние отразилось в глазах Эдварда. Он простер руку, моля о милосердии, но мисс Мьюр, вероятно, усмотрела в этом жесте агрессию и, боясь, что ее ударят, с жалобным криком прижалась к Ковентри. Рывок, перепуганное личико, спонтанное движение брата, который ощутил себя защитником, – все это было чересчур для Эдварда. В нем уже сцепились насмерть противоречивые чувства; обуянный слепой яростью, он схватил большие ножницы для обрезки, забытые садовником, и нанес бы своему брату роковой удар, если бы Джеральд не успел защититься, прикрывшись руками. Лезвие вонзилось в руку; вероятно, последовал бы второй удар, но мисс Мьюр с неожиданной отвагой и силой выбила ножницы и швырнула их в пруд, что был неподалеку. Джеральд осел на скамью, из раны текла кровь, а ее обилие говорило о том, что задета артерия. Эдвард стоял как громом пораженный; ярость иссякла, словно вся вылилась в удар, и теперь юношу захлестнули раскаяние и стыд. Джеральд поднял на него глаза, слабо улыбнулся и произнес без тени упрека или гнева:
– Не переживай, Нед. Прости меня и забудь обо всем. Подставь плечо и помоги добраться до спальни; незачем тревожить домашних. Да и рана пустяковая.
Однако губы Джеральда побелели еще прежде, чем он договорил, и силы его оставили. Эдвард бросился к брату, а мисс Мьюр, внезапно позабывшая страх, явила мужество и нехарактерную для молодой женщины сноровку в обращении с ранеными.
– Уложите его, мистер Эдвард, скорее! Дайте мне носовой платок и принесите воды, – распорядилась она со знанием дела.
Бедняга Нед повиновался и стал, едва дыша, наблюдать, как мисс Мьюр перевязывает руку Джеральда повыше раны, сооружает жгут из носового платка и рукояти хлыстика и тем самым останавливает фонтан крови.
– Наверное, доктор Скотт сейчас с вашей матушкой; ступайте и приведите его, – было второе распоряжение.
Эдвард бросился прочь, благодарный за любое задание, которое поможет избавиться от охватившего его ужаса, он отсутствовал всего несколько минут. В это время Ковентри наблюдал за мисс Мьюр: вот она опустилась перед ним на колени и смачивает ему виски одной рукой, пока другая надежно фиксирует повязку. Собранная, бледная, но уверенная в правильности своих действий, – такой была девушка в минуту опасности, ее глаза излучали непривычное сияние. Перехватив исполненный благодарного изумления взор Ковентри, мисс Мьюр ободрила его улыбкой, от которой ее лицо сделалось пленительным, и произнесла с нежностью, какой никогда прежде Ковентри от нее не удостаивался:
– Не волнуйтесь. Опасности нет. Я останусь при вас, пока не подоспеет помощь.
Помощь подоспела очень быстро, и первым делом доктор Скотт поинтересовался:
– Кто наложил жгут?
– Она, – едва слышно отвечал Ковентри.
– Благодарите ее, она спасла вам жизнь. Господи боже! Сделано профессионально! – И старик доктор взглянул на девушку с восхищением и любопытством, смешанными в равных долях.
– Не отвлекайтесь на похвалы. Прошу вас, займитесь раной, а я пока принесу бинты, нюхательные соли и вино.
Мисс Мьюр исчезла столь быстро, что звать ее или пытаться догнать не имело смысла. Пока она отсутствовала, доктор выслушал рассказ Неда, которого терзало раскаяние, и осмотрел рану.
– К счастью, при мне мой хирургический чемоданчик, – сказал доктор Скотт и прямо на скамье разложил миниатюрные блестящие орудия пытки. – Подойдите сюда, мистер Нед. Будете держать руку вашего брата, а я займусь артерией. Э, нет, так не годится. Не дрожите, ведь вы мужчина; если вам страшно – отвернитесь, главное, чтобы рука была зафиксирована.