Таинственный остров (изд.1949)
Шрифт:
Мельницу построили быстро. Наб и Пенкроф, ставшие заправскими плотниками, работали по чертежам инженера. Вскоре на берегу выросла будка с остроконечной крышей, с виду похожая на перечницу. Мельничные крылья были прочно насажены на вал с помощью железных скрепов. Без особого труда изготовили и внутренние части мельницы: ящик для двух жерновов — неподвижного и подвижного; большое квадратное корыто, расширяющееся кверху, из которого зерно сыплется на жернова, кошель для равномерной подачи зерна, называемый также «потрясок», оттого что он непрерывно трясётся, и,
Колонисты сообща трудились над постройкой мельницы, и 1 декабря всё было готово.
Как всегда, Пенкроф восхищался своей работой, не сомневаясь, что мельница получилась превосходная.
— Подул бы ветер посильнее, и наша мельница отлично обмолотила бы всё зерно.
— Пусть дует ветер, только не сильный, Пенкроф!
— Но ведь крылья нашей мельницы быстрее завертятся!
— Не нужно, чтобы они вертелись очень быстро, — ответил Сайрес Смит. — Опыт показал, что число оборотов крыльев мельницы должно определённым образом зависеть от скорости ветра, выраженной в футах в секунду. Так, при среднем ветре, скорость которого двадцать четыре фута в секунду, крылья должны делать шестнадцать оборотов в минуту, а большего и не требуется.
— Как раз подул северо-восточный ветер, — воскликнул Герберт, — он нам и поможет!
Колонисты торжествовали и решили, не откладывая обмолотить зерно, ибо им не терпелось отведать хлеба собственного приготовления. В тот же день они за утро перемололи два-три буассо зерна, а на другой день коврига превосходного хлеба, пожалуй слишком крутого, хоть он и был замешен на пивных дрожжах, красовалась на обеденном столе жителей Гранитного дворца. Колонисты уплетали хлеб за обе щеки, и нетрудно себе представить, с каким удовольствием!
А незнакомец всё не подавал признаков жизни. Не раз Гедеон Спилет и Герберт ходили по лесу в окрестностях Гранитного дворца, но незнакомца не встретили и даже не обнаружили следов его пребывания. Колонисты начали за него тревожиться. Конечно, человек, который жил, как дикарь, на острове Табор, найдёт себе пропитание в лесах Дальнего Запада, богатых дичью, но не вернётся ли он к своим старым привычкам и не оживут ли на свободе его кровожадные инстинкты? И всё же Сайрес Смит упорно повторял, что беглец придёт, словно так подсказывал ему какой-то внутренний голос.
— Вот увидите, он придёт, — твердил инженер с уверенностью, которую отнюдь не разделяли его товарищи. — Когда бедняга жил на острове Табор, он знал, что одинок, теперь он знает, что мы его ждём. Он уже почти признался нам в своём прошлом; кающийся грешник возвратится и всё нам расскажет, и в тот день он войдёт в нашу семью.
События доказали, что Сайрес Смит был прав.
Третьего декабря Герберт спустился с плато Кругозора и отправился удить рыбу на южный берег озера. Он не взял с собой ружья: бояться было нечего, ибо дикие животные не появлялись в этой части острова.
В это время
Вдруг раздались крики:
— Помогите, помогите!
Сайрес Смит и журналист были так далеко, что не услышали криков. А Пенкроф вместе с Набом выбежали из птичника и бросились к озеру.
Но впереди них бежал неизвестный, о присутствии которого никто и не подозревал, — он перебрался через Глицериновый ручей, отделявший плато от леса, и выскочил на противоположный берег.
К Герберту подкрался громадный ягуар, напоминавший ягуара, убитого на Змеином мысе. Юноша был захвачен врасплох; он прислонился к дереву, а зверь, припав к земле, готовился к прыжку… И в этот миг неизвестный, выхватив нож, кинулся на хищника; зверь обернулся и напал на нового противника.
Схватка была молниеносной. Неизвестный отличался необыкновенной силой и ловкостью. Одной рукой он сжал, как клещами, горло зверя, а другой всадил ему в сердце нож, не обращая внимания на то, что когти хищника вонзились в его тело.
Ягуар упал. Неизвестный оттолкнул его ногой и, очевидно, намеревался убежать, но тут на поле боя появились колонисты, и Герберт бросился к нему с криком:
— Постойте же, не уходите!
Сайрес Смит подошёл к незнакомцу, и тот, увидев его, нахмурился. Кровь залила его плечо, обагрила разорванную рубашку, но он будто и не замечал этого.
— Друг мой, — сказал Сайрес Смит, — отныне мы ваши должники. Ведь вы чуть не пожертвовали своей жизнью ради спасения нашего сына!
— Своей жизнью! — пробормотал неизвестный. — Разве моя жизнь чего-нибудь стоит? На что мне она?
— Вы ранены?
— Позвольте пожать вам руку!
Герберт подбежал к своему спасителю, чтобы поблагодарить его, но неизвестный скрестил руки; его грудь бурно вздымалась, взгляд затуманился — казалось, он решил убежать, но, сделав над собой невероятное усилие, произнёс резким голосом:
— Кто вы и что вам от меня нужно?
Очевидно, ему хотелось узнать историю колонистов. Быть может, услышав об их злоключениях, он расскажет и о себе?
В нескольких словах Сайрес Смит поведал обо всём, что произошло с ними после бегства из Ричмонда, рассказал, как им удалось спастись и чем они обзавелись тут, на острове.
Неизвестный слушал с напряжённым вниманием.
Затем инженер стал говорить о своих товарищах — Гедеоне Спилете, Герберте, Пенкрофе, Набе — и добавил, что самую большую радость с тех пор, как все они живут на острове Линкольна, они испытали в тот день, когда «Бонадвентур» вернулся из плавания, когда они узнали что у них появился новый товарищ.
Услышав эти слова, неизвестный вспыхнул и опустил голову: вид у него был смиренный и растерянный.
— А теперь, когда вы знаете о нас, — промолвил Сайрес Смит, — пожмём друг другу руку!