Таинственный след
Шрифт:
Едва переступив порог, Кузьменко обратил особое внимание на расположение комнат, на обстановку. Прямо из сеней ведут двери в две комнаты по обе стороны дома. Двери открыты. В дальней комнате стоят две кровати — одна смята, другая аккуратно прибрана. В углах спальни уже завелась паутина. Всюду слой пыли. Шифоньер, видно, недавно открывали — на пыльной дверце видны следы пальцев: В комнате чувствуется легкий запах одеколона и хороших сигарет. Кузьменко внимательно осмотрел все, но присутствия другого человека — гостя Петрушкина — не обнаружил. Он показал на рюмки:
— Гостей принимали? Вы людей так сурово судите, а компанию, видно, любите.
— Товарищ начальник, и вы надо мной смеетесь? — Петрушкин сел на табурет напротив, достал из кармана пачку «Беломора» и закурил, — кому я нужен? Где уж мне гостей собирать? Это ведь гулякам: что горе, что радость — все едино, лишь бы выпить повод был. Есть тут у нас дурачок один, Савелий ему имя. Ни разу его трезвым на улице не увидишь. Жена у него давно умерла, у самого и щепки своей нет, а не знает ни слез, ни горя. Говорят, каждый день новая у него баба. А я вот однолюб... — Петрушкин опустил глаза и тяжко вздохнул, — сегодня у моей старушки день рождения. Мы его всегда вместе отмечали. Коли жива она, то вспомнит пусть. Вот и ей поставил ее любимую стопку, все легче — не один вроде, словно тут она, со мной сидит. А вы и это заметили. Ну и глаз у вас, товарищ начальник! Думал, может, Глафира зайдет — раньше-то она у нас в этот день бывала — прикупил кое-что. Да, видно, не до меня ей.
— А кто это, Глафира? — спросил майор.
Петрушкин удивился.
— Вы и в самом деле не знаете? А говорили, что в милиции есть списки всех, кто срок отбывал. Или зря все это говорят?
— Те, кто отбыл наказание — люди свободные, и права у них, как у всех. Зачем же за ними следить?
— И то верно.
Майор Кузьменко умел различать запахи разных сортов табака, одеколонов и духов. Как ни хотел Петрушкин забить легкий запах сигарет дымом «Беломора», майор определил, что курили здесь до его прихода сигареты типа «Лайка» или очень похожие на них. Значит, это может быть «Тройка». А запах одеколона очень напоминал смесь «Шипра» и «Жасмина». Видимо, человек, приходивший сюда, недавно побрился. Выходит, в доме побывал мужчина. Судя по отпечаткам пальцев, это он мог открывать шифоньер, чтобы взять оттуда какие-то нужные ему вещи... Петрушкин, видя, что майор задумался, забеспокоился, решил отвлечь его разговором.
— Товарищ начальник, а как с той женщиной, что вы задержали? Получила свое?
— О ком это вы?
— Да о той, у которой сумка жены нашлась.
— Ах, это вы о Масловой? Убежала. Скрылась. Никак не можем ее следов обнаружить.
— А говорили, что ее арестовали и следствие начали. Интересно, как ей удалось бежать? Вот ведь стерва, видно, и в милиции у нее знакомство было или же нашла себе благодетелей. Уж очень она хитрая. От такой всего можно ожидать. Жалко, что упустили ее.
— Матрену Онуфриевну убила не она, а другие люди, — и майор испытующе посмотрел на Петрушкина.
Петрушкин испугался:
— Что вы сказали? Матрену... убили?
— Да, если бы была жива, то подала бы весточку. Она, скорее всего, погибла. Сейчас мы ищем убийцу.
Петрушкин долго сидел молча. Потом спросил:
— Есть какие-нибудь известия?
— Нужна ваша помощь, Андрей Алексеевич. Вы же обещали заходить к нам, а потом перестали появляться.
— Я всегда готов помочь, товарищ начальник, — сказал Петрушкин. Он хотел сказать это безжизненным, тусклым голосом убитого неожиданной вестью человека, но страх был в его голосе, в его покрасневших, бегающих глазах. — Значит, Матрена умерла, говорите? — Он налил полные рюмки водки, выпил сам и сказал: — Простите, выпейте рюмочку, не побрезгуйте. Плохо быть одному в горе.
— Спасибо, Андрей Алексеевич, — Кузьменко поднялся. — Рад бы с вами поговорить в такой вот неофициальной обстановке, но служба есть служба. Поймали вора и мне немного легче стало, время выпало — и решил зайти к вам.
— Спасибо, что зашли.
Когда майор Кузьменко вышел на улицу, он неожиданно почти столкнулся с Майлыбаевым. Строго спросил шепотом:
— Что ты здесь делаешь? — и увлек Талгата в сторону от дома.
Когда они отошли на квартал, он сказал:
— Тебе нельзя здесь появляться, Петрушкин не должен тебя знать.
Майлыбаев вечером позвонил в управление. Девушка-секретарь сказала, что майор ушел куда-то один. Старший лейтенант забеспокоился и отправился в поселок, к дому Петрушкина. Он чувствовал, почти знал, что жалкий, несчастный Петрушкин в любой момент может обернуться жестоким и хладнокровным человеком, который не задумается перед самым страшным преступлением. Особенно, если поймет, что загнан в угол. Талгат решил подождать у дома и встретить майора.
Когда они сели в машину, Талгат сказал:
— Чуть не потерял я парикмахера. Сегодня он на работу не вышел. Я его ищу, с ног сбился, а он, голубчик, преспокойно дома сидит.
— Откуда ты узнал, что он дома?
— Кассирша сказала; по-моему, старый волк неравнодушен к ней.
— Ты совершенно уверен, что он дома?
— Конечно, Петр Петрович.
— В доме Петрушкина я увидел на дверце шифоньера отпечаток левой руки. У хозяина одна рука — правая. Значит, к нему кто-то приходил. Я думал, что у него был Сигалов. Выходит, кто-то другой навестил. Кто же это?
— Кто-то из знакомых Петрушкина, который неизвестен нам. Жаль, что мы его проглядели, — сказал Талгат с досадой и предложил: — А что если позвонить в гостиницу?
— Зачем? — удивился майор.
— Узнать, у себя ли в номере наш гость.
— М-мда, я об этом и не подумал. Давай быстрее в управление!
Дежурная по этажу сообщила: турист ушел в театр на оперу «Кыз-Жибек». Еще не вернулся.
Поблагодарив дежурную, Кузьменко повесил трубку. Спросил у Талгата.
— Ты не видел Данишевскую? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Досадно и грустно, что она попала в сети преступника. А очень даже неглупая девушка. От нее я узнал сначала, что в доме у Петрушкина кто-то есть. Но, кроме хозяина, я так никого другого не видел. Никаких других дверец, кроме входной, в доме нет. Подвала тоже — пол я простучал, никаких пустот. Окна были закрыты. Но человек исчез.
— Дом-то новый. Может, и есть в нем потайные места, о которых никто не знает. Надо выяснить, кто строил этот дом.
На следующее утро Кузьменко позвонил в городской отдел архитектуры. Собаковод, оказывается, отказался от услуг архитекторов и строил дом сам. Кузьменко вызвал к себе капитана Карпова.
— Как у вас с Сигаловым? — спросил он.
— Познакомились у озера, бутылка помогла.
— Очень хорошо. Сегодня же, вспомнив об этой встрече, идите в парикмахерскую. С этого дня будете его постоянным клиентом.