Таинственный след
Шрифт:
— Кто вам это сказал? — вскочил на ноги Хаким.
— Сядьте, — приказал Насир, — так или нет?
— Не понимаю, — успокоился Хаким. — Сам я вроде никому не болтал. Никого еще не выдавал в жизни. Умею держать язык за зубами. А этот меня же уговаривал. «Никому, смотри, ни слова!». А сам стучит вам. Та-а-ак! Значит, Хакима хочет впутать, дело ему навесить и опять загнать в лагерь, чтобы не был ему помехой Хаким. Ну, мразь, попадись мне...
— Преступник всегда недалеко от решетки ходит.
— Хранить чужую тайну и не предавать человека — это тоже преступление?
— Скрывать преступную тайну, значит, быть соучастником преступления. Это-то вам известно, надеюсь? Итак, сколько денег вы передали киоскеру?
— Пятьсот рублей.
— Откуда вам было известно, что там было пятьсот рублей? Считали?
— Нет. Это Петрушкин сам сказал. Да и пачка еще не распечатанная, с наклейкой. И там было написано «500».
— Расскажите подробно, как вы передавали деньги Тюнину, — Насир что-то написал на листке бумаги, лежавшем перед ним, и протянул лист Кузьменко. Тот быстро пробежал написанное глазами и кивнул головой. Хаким не обратил на это внимания. Он начал рассказывать:
— Раздавили мы у Петрушкина полбанки. Сам он много не пил, я почти все оприходовал. Я бы в тот момент любую отраву выпил — только освободился, летел к Глашке, словно на крыльях, а нашел в ее постели этого старика. Тяжело было узнать. Думал, придерусь к чему-нибудь и навешаю ухажеру кренделей, а тут он меня самого свалил, я кое-как очухался. Но так психанул, что готов был обоих там же зарезать. Да и потом, когда водку пил у Петрушкина, все о том же думал. Искал повода придраться. Он, видно, разгадал мои мысли, попросил у меня прощения и поклялся, что за Глашу передо мной чист. Дал слово, что больше не станет с ней встречаться. Ну, в общем, водка меня размягчила и помирила с ним.
Увидев, что я собираюсь уходить, он попросил: «У меня к тебе небольшая просьба, снеси деньги». И дает мне пачку. Мне-то люди давно уже не верят, а этот деньги доверил! Я за доверие на смерть пойду! Я спросил, кому надо отдать деньги. «Я на машину деньги копил, — сказал он. — У него там в автомагазине знакомство есть, да уж больно жадный. Если не сунуть ему в лапу, то он и заартачится. В прошлый раз прозевал машину. Видно, кто-то раньше меня успел его умаслить. Это же спекулянтская шатия, пока всего не высосут из тебя, не отстанут. Даром ничего не делают».
Я собирался в город и подумал, что занести по дороге деньги не трудно, а человека выручишь. Не спеша дошел до киоска. Когда остались наедине, я сказал: «Нет ли подарочка для старика?» Безрукий-то сказал мне, что лучше не упоминать про машину. Люди пошли завистливые и горластые. Киоскер на дыбы встал: «Вы меня погубить решили? С меня одного раза хватит!» Я говорю: «Ты свои обиды ему высказывай, я-то здесь при чем? Зашел по дороге...» — и хотел уйти, а он шепчет: «Ты подожди, пусть тот парень уйдет, что за тобой стоит». А потом говорит: «От него подарочка нет?» Тут я отдал ему деньги, завернутые в газету. Сразу легче стало, словно груз свалился с души. Обрадовался, что избавился от денег. Он быстро развернул газету, взглянул, хихикнул и говорит: «Передай безрукому пусть будет осторожнее. Милиция им интересуется. Меня допрашивали. Кое-как выбрался. Не забудь, скажи!»
— Вы передали этот разговор Петрушкину?
— Я же говорил, что не ходил туда. Боюсь, что опять заревную и убью кого-нибудь или покалечу. А снова сидеть не хочу.
Насир открыл коробку папирос и предложил Хакиму закурить. Когда тот затянулся несколько раз, он спросил:
— Д в колонию за что попали?
— Вот этого я и сам не знаю.
— Вот тебе раз! Как это?
— Так!
— Может, вам не хочется ворошить старое?
— Нет. Я за собой вины не знаю. Совесть у меня чиста. Хоть десять раз случись такое, я поступил бы точно так же.
— Вот что мы знаем о вас. На складе работал грузчиком Артур Данилов, спокойный, застенчивый человек. Решив ограбить склад, вы стали уговаривать Артура. Он не согласился. Ему тоже нравилась Глафира. В драке перед женским общежитием вы дали слово убить его. Слово свое вы сдержали. В ту же ночь его нашли мертвым перед складом. Так?
— Если хотите знать правду, все было совсем не так.
В разговор вмешался Кузьменко.
— Но это признала на суде и Данишевская. Вы ее словам не верите.
— Глафира тогда сглупила. Она видела, что мне грозит, и дала такие показания, чтобы страдать. Кто-то ей ляпнул, что нам с ней вдвоем по тюрьмам скитаться, она и поняла это буквально, думала, что не разлучат нас, глупенькая.
— На суде вы тоже признали свою вину.
— Это правда, но преступления я не совершал.
— Я вас не понял, — встал с места Насир. — Все это дело прошлое, за это вас больше не будут наказывать. Так зачем же скрывать правду?
— Хотите знать? Слушайте: в то время я учился в техникуме. Глафира работала в ателье портнихой. Хотя мы и жили с ней как муж и жена, но отношения свои не узаконили, оставили «на потом». Решили свадьбу после окончания моей учебы сыграть. Однажды в общежитии студенты устроили вечер. Пришел туда и Артур. Он бывало, если выпьет, то куда и робость его и вежливость деваются. Выпивши пришел он и в тот раз. Со мной учился один парень, Дмитрий, его сестренка курсом ниже училась. Артур, как пришел, так и стал приставать к Светке. А была она симпатичной девушкой, с толстой русой косой, славная такая. Брат ее сложением хиловат был, а она плотная, свежая. В перерыве между танцами Артуру удалось вывести ее на улицу и в каком-то темном углу он стал к ней... Ну, сами понимаете... Соседские дети это заметили — они там играли в прятки — закричали, конечно. Ну мы выскочили, Светку вырвали из его рук. Слышали мы, что Артур — это не настоящее его имя. И кличка у него была — Удав. Чтобы показать, что Удав не отступает никогда, он снова стал преследовать Светку, уже в общежитии. Брат, рассвирепев, вбежал в комнату, схватил топор и зарубил Удава. Вот и все.
— А вас за что судили?
— А я за два дня до этого поцапался с Артуром. Нашу ссору видел вахтер общежития. Он-то и был на суде главным свидетелем. Я взял вину на себя. Сказал, что склад хотели молотнуть. Не хотелось мне Светкино имя марать...
— Ну а Дмитрий?
— Он везде писал, что виноват в убийстве Артура. Его тоже привлекли, но и он не сказал правду, просто, мол, шлепнул его — и труба. Никто в это не поверил. Даже смеялись над ним. Потом этим делом занялась специальная комиссия, которая и выяснила все. Узнали, кто такой был Удав. Нас оправдали и освободили.
— Чем вы сейчас занимаетесь?
— Я сюда из-за Глафиры приехал. Но вижу, что приехал напрасно. Завтра уеду в Талгар, думаю подготовиться и сдать экзамены за последний курс техникума. От Светы я получил телеграмму. Агрономом работает в колхозе. Зовет к себе. Если удастся закончить техникум, уеду туда.
Внимательно выслушав рассказ Танатарова, Насир сказал:
— Вы сможете задержаться в городе на недельку? Нам может понадобиться ваша помощь.
— Кому я должен помочь?
— Ну, скажем, нам, милиции. Вы рассказали очень поучительную историю. Мы не должны повторять подобных ошибок.