Таинство смерти
Шрифт:
Богодухновенное Бытие дает нам и другой пример, подтверждающий сугубую важность памятования о смерти в нашей жизни. Как известно, Бог часто беседовал с Авраамом. Но когда патриарх купил и приготовил себе пещеру для погребения в Хевроне (Быт. 23), Бог больше не беседовал с ним. Почему? Потому, как размышляют богоносные отцы, что такое же особое воздействие, какое имеет для каждого беседа с Богом, имеет и память смертная! Размышляющий о смерти воздерживается от всякого греха, презирает все лукавые дела. Потому и великий Феодосий Киновиарх, приготовив себе гробницу, часто приходил лицезреть ее и тепло плакал всякий раз.
Великий отец нашей Церкви святитель Василий в послании некоей вдове отмечал, что имеющий постоянно в уме день и час всеобщего Суда (и, следовательно, смерти) и ответ, который он будет давать перед страшным престолом Судии, «тот или вовсе не согрешит, или согрешит весьма мало». Память смерти и «ожидание угрожающего не дает времени» для греха [ [649] ]. Великий подвижник пустыни преподобный Аммон, ученик и последователь Антония Великого, наставляет нас: «Живущий в ожидании близкой смерти много не согрешит» [ [650] ]. Несомненно, преподобный сам мог слышать наставление от Антония Великого:
649
Свт. Василий Великий. К вдове // Творения. Т. 6. С. 328.
650
. // . 40, 70 (12–13).
651
Преп. Антоний Великий. О доброй нравственности и святой жизни, в 170 главах // Добротолюбие. ., 1992. Т. 1.
{стр. 270}
Другой святой нашей Церкви, преподобный Иоанн Лествичник, таинник памяти смертной, анализирует в двадцати шести собранных вместе главах этот великий и важный вопрос на точных и выразительных примерах. Он рассказывает о достоверном факте, свидетелем которого был сам.
«Это случай с монахом Исихием Хоривитом, который жил весьма беспечно и совершенно не заботился о своей душе… Но вот он очень сильно занемог и в течение часа казался уже умершим. Однако он очнулся и тут же попросил всех нас уйти. Затем Исихий затворил дверь своей келлии и оставался в ней в течение двенадцати лет, ни с кем более не говоря, живя все это время затворенным и не вкушая ничего, кроме хлеба и воды. В затворе он ужасался и сетовал, помышляя о страшном и удивительном, увиденном им во время восхищения. Он был настолько погружен в свои мысли, что никогда не менял своего выражения. Пребывая как бы вне себя, он тихо проливал теплые непрестанные слезы. Когда же приблизился час его смерти, мы, отбив дверь его келлии, прошли внутрь и просили его сказать нам душеспасительное слово в наставление и утешение. Но он лишь промолвил: «Простите… Кто стяжал память смерти, тот никогда не может согрешить». Мы, — продолжает преподобный Иоанн, — изумились, видя, что в том, который был прежде столько нерадив, внезапно произошло такое блаженное изменение и преображение» [ [652] ]. Так память смерти поистине может вести к смерти греха, а в душе бдительной и бодренной может сделать грех бессильным совершенно.
652
Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 6–е. О памяти смерти. § 18.
Преподобный Пахомий Великий, основоположник общежительного монашества, писал в своем Катехизисе: «Братия, давайте бороться всем сердцем, чтобы держать в уме на всякий час смерть и страшный ад. Через памя{стр. 271}тование смерти разум бодрствует и делается сознательным, отступают самолюбивые помыслы и гордость, созидается же в душе дух смирения без всякого тщеславия». Когда человек памятует час смерти и судилище беспристрастного Судии, то он ограждается от множества прегрешений и становится «на деле истинным храмом Божиим», и тогда «какое диавольское коварство сможет нас обмануть?» [ [653] ]
653
Преп. Пахомий Великий. [Наставления] // Древние иноческие уставы. Репринт. M., 1995. С. 49–50.
Преподобный Исаия Отшельник, современник преподобного Макария Великого, советует: «Размышляющий ежедневно и говорящий себе, что именно сегодня я оставлю мир, никогда не согрешит Богу» [ [654] ]. И авва Евагрий, рукоположенный во диакона святым Григорием Нисским и бывший архидиаконом святителя Григория Богослова, наставляет нас: «Не забывай о своем исходе, и не будет в твоей душе греха» [ [655] ]. Память смертная, говорит преподобный Исаак Сирин, — это наилучшие узы членам тела: она удерживает их от греха. С подвижнической мудростью он советует: «Когда приближаешься к своей постели, чтобы лечь спать, скажи ей: «В эту ночь, может быть, ты станешь мне гробом, постель; не знаю, не сойдет ли на меня в эту ночь вместо сна временного вечный сон». Поэтому, пока есть у тебя ноги, иди вслед доброго делания, прежде нежели ты будешь связан узами, которых уже невозможно будет разрешить. Пока есть у тебя персты, распни себя в молитве, прежде нежели придет смерть. Пока есть глаза, наполняй их слезами, прежде нежели покроются они прахом… Положи, человек, на сердце своем, что предстоит тебе отшествие, и непрестанно говори себе: «Вот пришел уже к дверям посланник, который пойдет сзади меня. {стр. 272} Что же я медлю? Переселение мое вечно, возврата уже не будет».
654
Преп. Авва Исаия. Духовно–нравственные слова. Слово 17–е. M., 1995. С. 291.
655
Авва Евагрий. [Изречение 8] // Отечник / Сост. свт. Игнатием (Брянчаниновым). Репринт. М., 1993. С. 98.
И в другом месте тот же отец Церкви говорит: «Первая мысль, которая по Божию человеколюбию западает в сердце человека и руководствует душу к жизни, есть помышление о смерти… И если человек не угасит эту мысль житейскими связями и суесловием, но будет возращать ее в безмолвии и пребудет в ней созерцанием, то она поведет его к глубокому созерцанию, которого никто не в состоянии изобразить словом. Сатана весьма ненавидит сей помысел и всеми своими силами нападает, чтобы истребить его в человеке, и если бы можно было, отдал бы ему царство целого мира только для того, чтобы изгнать из ума человека это помышление о смерти […]. Ибо знает льстец сатана, что если помышление о смерти останется в человеке, то ум его стоит уже не на этой земле обольщения, и ни хитрости, ни козни и лукавства его не приближаются к человеку» [ [656] ]. Божественный Златоуст также не забыл отметить эту спасительную истину. Он говорил: «Смерть предстоящая и ожидаемая приносит нам большую пользу. Не только встреча, но самая память и ожидание ее располагают нас быть умеренными и воздержанными, жить целомудренно, думать о грехе и вообще удаляться ото всякого зла» [ [657] ]. В другом случае он толкует слово Господа: «И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф. 10, 38) — и наставляет, просвещенный Духом Святым: «Господь сказал так не для того, чтобы мы носили древо на плечах, но для того, чтобы всегда имели смерть пред своими глазами», так как и божественный Павел «умирал каждодневно (1 Кор. 15, 31), смеялся над смертию и презирал настоящую жизнь» [ [658] ].
656
Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 41. О молчании. С. 173–174. Слово 86. Об ангельском движении… С. 413.
657
Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Посл. к Римл. // ПСТ. Т. 9. Кн. 2. Слово 10. Ст. 3. § 478. С. 597.
658
Он же. Беседы о статуях. Беседа 5. Ст. 4 // ПСТ. Т. 2. Кн. I. § 75. С. 77.
{стр. 273}
Сила укрепляющая
Память смертная — не только сила, предотвращающая грех, но и сила, укрепляющая нас в борьбе с искушениями и грехом. Разумеется, это «полезное испытание» — умирать каждый день, как делал это Апостол Павел, помнить о смерти, чувствуя себя каждое мгновение готовым к ней. Но это «испытание» является источником мужества.
Преподобный Иоанн Синайский [Лествичник] убеждает: «Память смерти есть повседневная смерть, и память исхода из сей жизни есть повсечасное стенание». Иными словами, память смерти — не нечто статичное, но плодотворная работа, заставляющая жизнедеятельного и благоразумного человека помышлять ежедневно о том, что он более мертвец, чем живущий. Преподобный Иоанн поистине удивлен, что и языческие философы (Платон) определяли философию как «помышление о смерти» [ [659] ].
659
Преп. Иоанн Лествичник. «Лествица». Слово 6–е. О памяти смерти. § 2 и 24.
Преподобный Ефрем Сирин также советует: «Брате, ожидай всякий раз своего исхода. И готовься к этому путешествию, ибо страшное повеление ты получишь в час, когда не будешь ожидать; и горе тому, кто обрящется неготовым». В другом месте он дополняет эти слова и наставляет: «Помни, возлюбленный, страшный престол (Судии) всегда. Память эта будет тебе большой опорой и сильным побуждением к войне добродетельной, чтобы успешно бороться с посягающими на твою душу».
«Незабвенная память о смерти», то есть правильное и здравое мнение о нашем исходе из настоящего мира есть «добрый педагог и телу, и душе». Эта память делает ум бодрствующим, помогает внимательной молитве и отвращает нас от греха. Она приносит столько пользы христианину, что можно сказать: «всякая добродетель, {стр. 274} живая и деятельная, из нее проистекает» [ [660] ]. Следовательно, когда человек памятует смерть, он думает не только о настоящей, временной, тленной жизни и ее выгодах. Ведомый и наставляемый смертью, он становится человеколюбивым, братолюбивым, боголюбивым и собирает сокровища на небесах.
660
Преп. Исихий Пресвитер. О трезвении и молитве // Добротолюбие. Т. 2. § 95. С. 177. § 155. С. 192.
В собрании духовных подвигов безымянных воинов пустыни приводится случай с одной преподобной душой, которой удалось памятью смерти победить минуты трусости, малодушия и уныния. Человек этот говорил: «Во время работы, крутя и опуская веретено, я каждый раз, прежде чем снова поднять его, представляю перед глазами своими смерть». Так, имея «перед очами смерть на всякий час», он победил малодушие.
Преподобный Феодор Студит, мужественная душа, славная святой жизнью и заслугами в защите православной веры, установил в своем монастыре следующее правило. В течение святой Четыредесятницы, то есть во время духовной борьбы, к которой нас призывает Церковь, один из пожилых братьев начинал с девяти часов утра обходить места работы монахов. Придя на место послушания, он делал земной поклон и говорил: «Братья и отцы, будем бдительны, ибо мы смертны, мы смертны, мы смертны; будем памятовать и Царство Небесное». Несомненно, что память смерти и Царствия Небесного помогала достославным монахам–студитам умертвить любое греховное поползновение сердца, оставаться бдительными и сильными духом. Ибо память смерти — самое действенное оружие против искушения мирскими наслаждениями и вообще в борьбе против «пагубных помышлений» [ [661] ]. Об этом авва Аммон говорил: «Собирай свой ум и памятуй день смертный». И «о суде грешников {стр. 275} стенай, плачь, скорби», страшась того, что и ты можешь оказаться в таком страшном положении. «О благах», уготованных праведникам, «радуйся, веселись, и ликуй», и заботься о том, чтобы и тебе их получить. Так через памятование смерти «отгонишь пагубные помышления» и сохранишь бодрствующий и борющийся разум [ [662] ]. Преподобный советует памятью смертной предварять всякое дело «на всякий день», чтобы христианин шествовал в духовной жизни без нерадения.
661
Преп. Антоний Великий. О доброй нравственности… Гл. 167 // Добротолюбие. M., 1992. Т. 1.
662
Преп. Аммон. [Изречения], 1 // Отечник / Сост. свт. Игнатием. M., 1993. С. 49.
Какую помощь оказывает это оружие в духовной борьбе верующего, ясно и из того, что его используют не только начинающие в вере, но и мужи искушенные, восшедшие на духовные вершины добродетели. Из жития преподобного Пахомия мы узнаем, что этот ангел во плоти, «человек, любивший ближних до крайности и сам любимый Богом», как говорит о нем историк Созомен, всегда держал в своем уме «страх Божий, память Страшного Суда и мук вечного огня». Потому сердце его бдело и было неуязвимо для коварных наветов диавола, как «дверь медная, нерушимая разбойниками». Тем временем злобный и коварный диавол делал все для победы над преподобным мужем. Тот же, уповая на Господа, презирал и осмеивал диавола и орудия его, как бесполезные и негодные для войны.