Таинство смерти
Шрифт:
И опять же вера Христова не предлагает человеку оставаться бесчувственным или равнодушным к смерти близких. Сам Господь прослезился, узнав о смерти Своего друга Лазаря. И когда шел Он ко гробу, чтобы Лазаря воскресить, так сильно было Его волнение, что лишь большим внутренним усилием удалось Иисусу одолеть его (Ин. 11, 35, 38).
Потеря близких, разлука с ними «несносна» для нас, то есть непереносима из–за «навыка», как говорит светоч Кесарийский [ [698] ]. Он замечает также, что такое случается и с бессловесными животными, заключая: «Видал я иногда, что вол плачет над яслями по смерти другого вола, с которым он пасся и ходил в одном ярме» [ [699] ].
698
Так именуется святитель Василий Великий. (Ред.)
699
Свт. Василий Великий. На память мч. Иулитты. Гл. 4 // Творения св. отцов. Т. 8. С. 71–72.
Разумный же, а в особенности верующий человек должен владеть собой и не поддаваться
Разумеется, люди, полностью посвятившие себя Богу, то есть монахи, «провожают отшедших с гимнами, называя это сопутствием, а не выносом. Как скоро становится известно, что кто–нибудь скончался, сейчас начнется великая радость, великое удовольствие» [ [701] ]. Ибо, как пи{стр. 296}шет святитель Григорий Богослов в письме к монашеской братии, в которой скончался один из братьев, такое событие есть повод к радости и ликованию для всех, кто стремится жить по евангельской истине. Он убеждал собратьев усопшего помнить о примере его святой жизни, а не горевать и не печалиться [ [702] ].
700
Свт. Иоанн Златоуст. К Студию, префекту города. Письмо 184 // ПСТ. Т. 3. Кн. 2. С. 778.
701
Он же. На 1–е Посл. к Тимофею беседа 14, 5 // ПСТ. Т. 11. С. 724.
702
Свт. Григорий Богослов. Письмо 238. К братии по поводу Саннавадая // PG. 37. 380 С — 381 В.
Иначе бывает, когда умирает не монах, а мирянин, у которого есть семья, дети, родственники. И если даже у бессловесных животных, как у того вола, о котором писал Василий Великий, можно увидеть слезы жалости и сострадания к своему напарнику, то гораздо более естественно для разумного творения Божия плакать по умершим родственникам, ибо они не просто свыклись, но оказались тесно связанными узами мужа или жены, родителей или детей. Однако именно в силу того, что человек — существо разумное, он может и должен преодолеть это горе, не дать ему овладеть собою, то есть поступить точно так, как поступил Богочеловек в случае с Лазарем. Вот что советуют «Златые уста», напоминая нам об этом случае: «Будем плакать так, как оплакивал Лазаря Христос, — Он и заплакал для того, чтобы показать тебе меру и предел. Зачем, в самом деле, было Ему плакать о том, кого Он спустя немного хотел воскресить? Он и сделал это для того, чтобы ты узнал, в какой мере нужно предаваться плачу, чтобы ты обнаружил и свойственное природе нашей сострадание и не позволил себе подражания неверным» [ [703] ].
703
Свт. Иоанн Златоуст. О терпении и о том, что не следует горько оплакивать умерших // ПСТ. Т. 9. С. 932–933.
Люди далекие от Бога не упускают повода, чтобы погоревать и поплакать. Для христиан же не может быть никакого оправдания такому поведению. Ибо у них, кроме надежды на Вечную Жизнь, которая является огромным утешением, есть много других оснований ра{стр. 297}доваться. Вот что говорит об этом божественный Златоуст: «Мы плачем и скорбим потому, что уходящий от нас был дурным человеком? Но ведь именно за то следует возблагодарить Бога, что смерть оборвала продвижение этого человека по пути зла. Или потому, что он был добрым и терпеливым человеком? Но и об этом опять должно возрадоваться, ибо он скоро призван Господом, пока злоба не изменила разума его или коварство не прельстило души его (Прем. 4, 11). Теперь он перешел туда, где нет для него опасности измениться душою. «Может, ты плачешь, — спрашивает святой отец, — потому, что он был молод? И за это прославь Взявшего, что скоро призвал его к лучшей жизни. Или потому, что был стар? И за это опять благодари и прославь Взявшего» [ [704] ].
704
Свт. Иоанн Златоуст. О Лазаре. Сл. 5. Ст. 2 // ПСТ. T. 1. Кн. 2. С. 841.
Если бы мы навсегда оставались жить на земле, то у нас были бы все основания горевать и плакать по умершим. Но коль скоро всем нам предстоит отправиться туда, не будем же рыдать о тех, кто уходит раньше нас. «Или ты не видишь, — спрашивает Златоуст, — что совершаем мы по отношению к прежде отшедшим? Мы выносим их с пением псалмов и гимнов, знаменуя чрез то благодарность Господу, и надеваем на себя новые одежды, предзнаменуя новую одежду нашего нетления. Возливаем Миро и елей, веруя, что Миро крещения сопутствует им, оказывая помощь в пути, провожаем их с фимиамом и восковыми свечами, показывая тем, что они, освободившись от настоящей мрачной жизни, направились к истинному свету, обращаем гроб к востоку, предзнаменуя таковым положением его воскресение тому, кто находится в нем» [ [705] ].
705
Он же. О терпении… // Там же. Т. 9. С. 927. О почестях, оказываемых усопшему, о значении лампад, фимиама и т. п. мы поговорим специально в особой главе.
Отцы Церкви и святые — это души наиболее восприимчивые и сочувствующие горю, души, любящие чело{стр. 298}века и сострадающие ему как никто другой. Замечательно, что они отвечают на все, о чем спрашивают отец или мать, жена, муж или дети, скорбящие в трауре о своих близких. Последуем же дальше за нашими учителями, ибо здесь у нас есть возможность обрести великое утешение и душевный мир.
О скорби по мужу или жене
Теперь посмотрим, как утешают нас просвещенные Духом Утешителем святые отцы в скорби по мужу или жене. Ведь потерю спутника жизни глубоко переживает тот, кто остался. Смерть одного из супругов вызывает у другого душевную рану.
Многие из тех, кто скорбит о своих близких, говорят и повторяют: «Мы свыклись с ним. Как теперь жить без его присутствия, наполнявшего дом, без его поддержки, благодаря которой наши беды находили отклик и становились терпимыми?» И действительно, именно в силу привычки разлука становится чем–то, что трудно перенести. «Но плакать о разлуке по той причине, что долгое время были вы вместе, совершенно неразумно», — пишет Василий Великий и советует далее: «Не требуй, чтобы распоряжения Божии о душах клонились к твоему удовольствию. Напротив того, о вступивших между собою в союз во время жизни и потом разлученных смертью рассуждай, будто они подобны путникам, которые идут одною дорогою и от непрерывного пребывания друг с другом стали соединены привычкою. Такие путники, прошедши общий путь, когда видят, что далее дорога делится, не оставляют в пренебрежении предлежащего пути, удерживаясь привычкою друг к другу, но, вспомнив о причине, которая побудила их к путешествию, отправляются каждый к собственной своей цели. Как у них цель пути была различна и сближение между ними произошло от привычки, так и соединенным между собою супружеством или иной связью, без сомнения, {стр. 299} каждому предлежал свой предел жизни, и предназначенный конец жизни по необходимости разделил и разлучил вступивших в союз друг с другом» [ [706] ].
706
Свт. Василий Великий. На память муч. Иулитты // Творения св. отцов. Т. 8. С. 73–74.
«А ты по привычке при этом скорбишь и плачешь?» — спрашивает божественный Златоуст. И отвечает, имея в виду, разумеется, того, кто умирает с верой в Бога и в Воскресение мертвых: «Но не странно ли, когда ты отдашь дочь в замужество и муж отправится с нею в далекую страну и там будет жить счастливо, — не считать это бедствием, то есть скорбь разлуки облегчается слухом о их благополучии, а здесь, когда не человек, не подобный тебе раб, но сам Владыка берет к Себе твоего ближнего, — печалиться и сетовать?» [ [707] ] «Знаю, что привычное обращение с ним вожделенно и приятно. Но если ты умеришь страсти свои рассудком и размышлением о том, Кто взял его и что ты, перенесши твердо, принесешь свою волю в жертву Богу, то будешь в состоянии избежать и этой волны» (т. е. боли, которую возбуждает в тебе разлука) [ [708] ].
707
Свт. Иоанн Златоуст. О Лазаре. Беседа 5. Ст. 2 // ПСТ. T. 1. Кн. 2. С. 840.
708
Он же. На 1–е послание к Коринфянам. Беседа 41, 4 // ПСТ. Т. 10. С. 429.
«Он был мой защитник», — скажут другие. «Если же ты (жена) нуждаешься в защитнике, — замечает Златоуст, — и потому плачешь о муже, то прибеги к общему для всех Защитнику, Спасителю и Благодетелю — Богу, к этой необоримой помощи, готовому подкреплению, надежному покрову, вездесущему и отвсюду нас ограждающему» [ [709] ]. Мы лишились поддержки нашего ближнего, но у нас есть прочный союз с всемилостивым и всемогущим Богом.
«Скорблю и рыдаю, — скажут третьи, — потому, что на ушедшего возлагала я надежды свои. Муж мой, сын {стр. 300} мой подавал добрые надежды, и я ожидала, что он будет иметь обо мне попечение. Вот почему я сожалею о муже, вот почему о сыне, вот почему терзаюсь и рыдаю — не потому чтобы я не веровала в Воскресение, но потому, что стала беспомощной и лишилась покровителя, сожителя, сообщника во всем, утешителя». «Но тогда, — отвечают «Златые уста», — если скорбишь обо всем этом, тогда должно было бы тебе носить траур всю свою жизнь. Но поскольку траур твой длится всего один год, значит, ты свыкаешься с этим и уж не скорбишь ни об ушедшем, ни об утерянном покровительстве. Говоришь, что не можешь перенести разлуку с мужем или со своим сыном? Но разве это не доказательство маловерия? Ведь ты думаешь, что защищают тебя твой муж или твой сын, но не Бог. И именно это маловерие оскорбляет Бога. Поэтому он часто забирает от тебя этих твоих защитников, чтобы ты не связывала себя с ними так крепко, чтобы не возлагала на них надежды свои. Ибо мы принижаемся и забываем Бога, и поэтому милосердный Бог, независимо от наших желаний, привлекает нас в лоно любви Своей. «Не люби мужа больше, чем Бога, и никогда не испытаешь вдовства, а хотя бы оно и постигло тебя, не ощутишь его. Потому, что Покровителем ты имеешь Бессмертного, более любящего тебя (чем муж или твой сын)» [ [710] ].
709
Там же.
710
Свт. Иоанн Златоуст. На 1–е Посл. к Фессалоникийцам. Беседа 6, 2–3 // ПСТ. T. 11. С. 524–525.
Для человека Божия, как мы выяснили, настоящей смертью является грех. Именно эту истину подчеркивают святые отцы, утешая скорбящих о смерти своих близких. На ней заостряет внимание и Григорий Богослов, когда ему приходится утешать благочестивую свою мать Нонну по смерти отца: «Что же бывает с нашим естеством? Оно течет, сотлевает… Одна для нас жизнь — стремиться к жизни и одна смерть — грех, потому что он губит душу. Все же прочее, о чем иные {стр. 301} думают много, есть сонное видение, играющее действительностью, и обманчивая мечта души. Если же так будем рассуждать, матерь моя, то не будем и о жизни высоко, и смертию огорчаться чрезмерно. Что ужасного в том, что переселимся мы отселе в жизнь истинную, избавившись от превратностей?» [ [711] ]
711
Свт. Григорий Богослов. Слово 18–е, говоренное в похвалу отцу… // Творения. Репринт. ТСЛ. 1994. T. 1. С. 288.