Таинство смерти
Шрифт:
«Ты проводил жену, мать детей? — спрашивает божественный Златоуст. — Зачем противишься Непобедимому, зачем предаешься безмерно скорби… Воспой хвалу, будь тверд, чтобы не оскорблять Бога и чтобы не умереть самому [ [712] ]… За все благодари Бога, если бы ты лишился и жены доброй и домовитой, может быть, Бог хочет привести тебя к воздержанию; призывает к большим подвигам, хочет освободить тебя от уз. Любомудрствуя таким образом, мы и здесь приобретем душевное равновесие, достигнем и будущих венцов» [ [713] ].
712
Свт. Иоанн Златоуст. О терпении… // ПСТ. Т. 9. С. 928.
713
Он же. На 1–е послание к Коринфянам. Беседа 41, 5 // ПСТ. Т. 10. С. 431.
Умер муж, и одинокой осталась жена? «Я спрашиваю, — обращается ко вдове святой отец, — если бы ты имела мужа, во всем поступающего по твоему желанию, почтенного, ради которого и тебя всюду уважали и почитали бы, уважаемого всеми, умного и рассудительного, любящего тебя, если бы ты была с ним счастлива и прижила бы с ним дитя, которое потом, достигши
714
Свт. Иоанн Златоуст. На 1–е послание к Фессалоникийцам. Беседа 6, 3–4 // ПСТ. Т. 11. С. 526–528.
«Рассечением на части» называет разлуку мужа с женой в результате смерти Василий Великий. Опечалился и возопил святой отец, как сам он пишет супруге Врисона, когда узнал о его смерти. В этом письме святой отец выказал полное понимание горя вдовы умершего, именуя случившееся «тяжелым и неудобовыносимым» для души женщины «по природе доброй и по мягкости нрава {стр. 303} склонной к состраданию». Он утешает вдову напоминанием о том, что «по законоположениям Бога нашего вступившему в бытие надобно в определенное время расстаться с жизнью. Потому, если таков был порядок для человечества от Адама и до нас, не будем негодовать на общие законы естества, а примем это о нас распоряжение от Бога». Напоминая вдове о том, что муж ушел во цвете лет, не обезобразив тела своего болезнью, святой отец советует утешаться тем, что ей была оказана честь прожить с таким мужем, потеря которого станет ощутимой для всей Римской империи. Пусть же его жена преисполнится добродетели своего мужа, и это послужит ей утешением. «И дети твои, как живые изображения, да утешают тебя в отсутствие возлюбленного. Посему занятия их воспитанием пусть развлекают душу твою в печали. А также прилагай попечение о том, как остальное время жизни своей провести благоугодно Господу… чтобы мы могли представлять тебя в пример и сама бы ты служила хорошим образцом добродетельной жизни» [ [715] ].
715
Свт. Василий Великий. К супруге Врисоновой. Письмо 302 // Творения св. отцов. Т. 11. С. 309–311.
Иоанн Златоуст также открывает сердце для великой любви своей, чтобы утешить молодую вдову из знакомой ему семьи. С безграничным пониманием святой отец утешает вдову доброго и замечательного своими доблестями в эпоху Фирасия человека, говоря ей: «…тебя смущает не название вдовы, а потеря такого мужа», который был любезным, смиренным, кротким, искренним и благочестивым. «Но если бы он совершенно разрушился и превратился в ничто, тогда следовало бы скорбеть и сокрушаться. Если же он приплыл в тихую гавань и переселился к своему Истинному Царю, то об этом должно не плакать, а радоваться… Но ты, может быть, хочешь слышать слова мужа и наслаждаться дружбою с ним, желаешь по–прежнему обращаться с {стр. 304} ним и пользоваться бывшею при нем славою, блеском, почетом и спокойствием, а потеря всего этого смущает и омрачает тебя? Любовь к нему ты можешь сохранять, как прежде… Если же ты желаешь и видеть его лицом к лицу, то соблюди ложе его недоступным для другого мужа, постарайся сравняться с ним по жизни, и ты, конечно, отойдешь отсюда в один и тот же с ним лик и будешь жить с ним не пять лет, как здесь, не двадцать или сто, даже не тысячу и не две… но беспредельные и бесконечные веки»… Но ты скажешь, что он мог достичь еще большей славы и тогда ты имела бы защиту? Однако сколько «из царствовавших в наш век… окончили жизнь обыкновенною смертью?» Обычно на них обрушивается насильственная смерть, погружая их жен в глубокую скорбь… Может быть, ты хочешь, чтобы осталось в сохранности то имущество, которое он тебе оставил? Но разве не можешь ты отослать его на Небеса к мужу своему? Тогда ты и здесь будешь под защитой, и там после смерти найдешь свои сокровища… Посему, — завершает святой Златоуст, — оставив слезы и рыдания, старайся жить так, как он жил, или еще лучше его, чтобы, сравнившись с ним по добродетели, тебе поселиться в одной с ним обители… на бесконечные веки, и не этим союзом брака, но другим, гораздо превосходнейшим, ибо этот (брак) есть только союз тел, а тогда будет соединение души с душою, гораздо теснейшее, приятнейшее и превосходнейшее» [ [716] ].
716
Свт. Иоанн Златоуст. К молодой вдове // ПСТ. Т. 1. Кн. 1. Ст. 3, 4, 7. С. 378–380, 384–386.
«Неужели мне не оплакивать моего сына?»
Но где боль скорбящего человека особенно тяжела и где плач не утихает — так это в семье, где умер ребенок. А если этот ребенок единственный, тогда горе безутешно, муки безмерны, боль глубока. Но и в этом случае {стр. 305} богоносные отцы предстают прежде всего как любящие и понимающие утешители родителей.
Давайте послушаем, как божественный Златоуст утешает отца, который потерял сына и восклицает, преисполненный горем: «Был у меня единственный сын, красивый и благородный. Он был продолжением рода моего, наследником состояния моего, опорой старости моей, он был отпрыском рода моего, весь приятный на вид, кроткий, обходительный, ласковый, желанный для своих и чужих… И вот он–то, будучи таковым, внезапно вырван у меня из рук. Неужели мне не оплакивать этого сына? Неужели не скорбеть о нем? Неужели мне не беречь его как зеницу ока? Я совершенно не в состоянии сделать это, и хотя ты представил мне бесчисленное множество доказательств, — продолжает безутешный отец, — привел бесчисленное множество доводов для убеждения меня в том, что родителям не следует оплакивать своих детей, ты не убедишь меня». Велико, тяжело и понятно горе отцов и матерей, вызванное утратой их единственного сына. «Но я совсем не говорю тебе этого, — отвечает святой Златоуст, — я знаю рыдания отцов, стоны матерей, одолевающую их беспредельную печаль, знаю их любовь к детям и силу воображения, как они живо рисуют пред собою отсутствующего сына, как будто был он тут пред ними, со слезами представляют себе его образ, свойственные ему слова, жесты и все поступки» [ [717] ].
717
Свт. Иоанн Златоуст. О терпении // ПСТ. Т. 9. С. 932.
За этим проявлением понимания и сочувствия боли скорбящих родителей следуют утешение и укрепляющие слова, опирающиеся на истину Божественного Слова. Василий Великий в письме к отцу по поводу смерти его сына, юноши, обучавшегося в училище, так обращается к скорбящему родителю: «Ты скорбишь… но не плачь об усопшем, ибо не земля скрыла от нас возлюбленного, но прияло его Небо. Бог, Который распоряжа{стр. 306}ется нашею судьбой, узаконяет для каждого пределы времен, вводит нас в жизнь сию, — Сей Самый Бог и преселил его отсель. У нас есть урок в самом избытке бедствий, это пресловутое изречение великого Иова: «Господь дал, Господь и взял; [как угодно было Господу, так и сделалось;] да будет имя Господне благословенно!» (Иов 1, 21) [ [718] ].
718
Свт. Василий Великий. Отцу на смерть сына, который обучался в училище. Письмо 300 // Творения св. отцов. T. 11. С. 306.
А вот что добавляет к утешительным словам Василия Великого святитель Иоанн Златоуст: «Не человек взял сына твоего, но Бог, Который сотворил его, Который более тебя печется о нем и знает, что ему полезно, а не враг какой–нибудь или человек недоброжелательный. Вспомни, что многие дети, оставшиеся в живых, делают родителям жизнь не в жизнь. Но, скажешь, доброде тельных не видишь! Вижу и их. Но состояние сына твоего надежнее, нежели их. Они теперь заслуживают похвалу, но конец их неизвестен, а за него тебе уж не надо бояться и трепетать, чтобы с ним чего–нибудь не случилось» [ [719] ].
719
Свт. Иоанн Златоуст. На 1–е Посл. к Коринфянам. Беседа 41, 5 // ПСТ. Т. 10. С. 431.
Что особенно строго осуждается святыми отцами, так это сетования на Господа, ропот недовольства и возмущения, который можно слышать от некоторых родителей в час рыданий о смерти их детей. «Ропот — это неблагодарность, — говорит Златоустый отец. — Ропщущий неблагодарен Богу, а неблагодарный Богу подлинно есть и хульник. Но подумай о Иове, — напоминает святой Златоуст, — все его дети были засыпаны. Этот праведник терпел и при этом не согрешил даже и устами своими… А ведь все это произошло во времена Ветхого Завета, когда люди еще не знали о Воскресении. А мы, — продолжает святой отец, — слыша и пророков, и апостолов, и евангелистов, видя бесчисленные примеры {стр. 307} и узнавши об учении Воскресения, еще негодуем, хотя никто не может сказать, что его постигли столь многие бедствия» [ [720] ].
720
Свт. Иоанн Златоуст. На послание к Филиппийцам. Беседа 8, 2–3 // ПСТ. Т. U.C. 291–293.
Поскольку пример праведного многодетного Иова, совершившего множество подвигов, показателен и поучителен, богоносные отцы обращаются к нему очень часто.
Так, Иоанн Златоуст, пытаясь утешить потерявших сына родителей, снова прибегает к долготерпению Иова и силой своего разума, просвещенного Духом Утешителем, святой души своей и непревзойденного ораторского таланта рисует боль и неописуемые страдания праведного Иова от обрушившегося на него нового бедствия, смерти любимых детей, и подчеркивает его горячую и твердую веру. Последуем за ним и мы, в особенности же вы, скорбящие родители, чтобы принять великое утешение. И точно так же, вместо сетований, вознесем благодарение и славословие благости Господа.
Иову сообщили о том, что семь его сыновей и три дочери, которые пили и ели в доме их старшего брата, оказались погребены под домом, разрушенным от налетевшего урагана (Иов 1, 18–19). И так дом в одно мгновение сделался могилой, стол — ямой несчастия. Что же тогда доблестный Иов? Он не был смущен, не пал духом. «Родители, — замечает божественный Златоуст, — когда дитя их находится при смерти, сидят около него, ловят его последние слова и звуки. Когда же оно умрет, с рыданиями складывают ему руки, закрывают глаза, поправляют ему голову, затем омывают и одевают, приготовляя к похоронам. С Иовом, однако, произошло совершенно иное. Он пошел в дом, который сразу в одно мгновение оказался и домом и гробом, он раскапывал и отыскивал члены детей и находил вино и кровь, хлеб и руку, глаз и прах. И он брал то руку, то ногу, то голову, вытаскивая вместе с землей. Сидел этот великий борец, {стр. 308} видя пред собой разбросанные члены детей, и, пытаясь собрать их, прикладывал член к члену, руку к руке, приставляя голову к груди, колени к бедрам. И так сидел он, этот в полном смысле слова несокрушимый адамант, перебирая члены своих детей, чтобы как–нибудь женских членов не смешать с мужскими… и в эти трагические минуты не издал Иов ни одного горького возгласа, наоборот, за все это, вместо жертвы, принес Богу полную благодарность в таких словах: «Да будет имя Господне благословенно (во веки)» (Иов 1, 21–22)» [ [721] ].
721
Свт. Иоанн Златоуст. О праведном Иове. Сл. 1 // ПСТ. Т. 6. С. 567.