Так строилась железная дорога
Шрифт:
– Мог не приезжать? – хмыкнул Сяо Иху.
Те Цзянь подошёл к окну и сказал, глядя на кружащийся на улице снег:
– Если приехал, то и говорить ничего не надо. Я таков: если задачу принял, если цель поставил, то буду безоговорочно следовать зову долга, смело делать свое дело, как на войне, когда мы захватываем позицию. Сколько бы препятствий ни было перед нами, как велики бы ни были трудности, как зол бы ни был враг, мы всё равно должны прорваться вперед и стереть его в порошок, водрузить на позиции на вершине горы наше знамя, объявить о победе.
Он помолчал и добавил:
– А у нас в управлении не приехала пока Гоин. Не
Сяо Иху и не думал примиряться с этим.
– С площадки второго отдела все приехали, а из первого отдела вдруг не могут?
Те Цзянь схватил телефон и набрал номер Ши Цзинтяня, спросил, где они теперь. Из трубки долетел голос Ши Цзинтяня, он сказал, что им осталось ещё сто километров, что снег слишком сильный, а видимость плохая и машина сползла в кювет. Те Цзянь испугался и поспешно бросился расспрашивать, не ранен ли кто из тех, кто едет с ним в машине. Ши Цзинтянь ответил, что в машине с ним Ван Жоюнь и Чжао Хуалян. Те Цзянь вздохнул с облегчением:
– Если совсем никак, то остановитесь где-нибудь, а завтра отправляйтесь в путь.
Рядом с ним ворчал Сяо Иху:
– Пусть лучше они поскорее приезжают, очень уж они медлительные. У нас всегда было военизированное управление, как бы трудно ни было, по первому приказу нужно было добраться до назначенного места. Думаю, у них отсутствует понятие времени.
Те Цзянь не обратил на него внимания, сказал сам себе:
– Ван Жоюнь тоже в той машине.
Лань Хуадо добавила:
– Она развелась.
– Она развелась, – сказал Сяо Иху, – и Цзинь Гоин развелась. Похоже, наш проект скоро превратится в прибежище разведёнок.
Лань Хуадо надула губы и дважды хмыкнула, сказав, что Сяо Иху говорит просто возмутительные речи. Те Цзянь нахмурил брови:
– Лао Сяо, тебе скоро пятьдесят, можешь ли посдержаннее разговаривать?
Сяо Иху отвечал, что правда всегда слух режет. Те Цзянь махнул рукой и сказал:
– Ещё и правдой это называешь! Не знаю, сколько червей у тебя там внутри развелось. Заставляешь Цзинтяня торопиться по ночной дороге в снежный день. Дорога – лёд сплошной, ты их в могилу торопишь, что ли? Жизнь наших работников стоит для тебя так мало?
Сяо Иху с некоторым недовольством сказал:
– Ай, да что за вздор такой? Ты говоришь, я их на погибель веду? Честное слово!
Дан Хунци вставил:
– Начальник Те не это имел в виду. Обстоятельства особенные, непредвиденные, и отношение тут должно быть особое. Они опоздают на день – и ничего страшного в том нет, потом нагонят. У нас стройка на носу, безопасность должна быть в приоритете.
Лань Хуадо заявила, что Дан Хунци прав. Сяо Иху возражать не осмелился. Те Цзянь и Дан Хунци посмеялись, что Лань Хуадо умеет польстить. Лань Хуадо недовольно насупилась и скрылась.
Те Цзянь сказал, пристально глядя на Сяо Иху:
– Эх ты, голова, все время к вопросу подходишь не так, как другие. Сам попробуй машину снежной ночью повести – посмотрим, получится ли у тебя не свалиться в кювет. Хорошо, что у Цзинтяня машина целой осталась, а если бы с ними что случилось, не пришлось бы нам оплакивать их раньше времени?
Сяо Иху поднялся, закрыл глаза и с долгим выдохом сказал:
– Что же, на фронте ты был главный, все было по-твоему. Тогда мы оба служили, и мне оставалось только подчиняться приказам. Теперь мы из армии уволились и перешли в строительное бюро «Китайских железных дорог», оба мы занимаемся проектами, но ты в должности растёшь быстрее меня. Скоро ты снова будешь моим руководителем, и я недоумеваю, в чем же я хуже тебя.
Те Цзянь сощурился и протянул ему мизинец со словами:
– Ни в чем не хуже, лишь в одном немного не дотягиваешь. Твой склад характера и сердца – вот твоя наибольшая проблема. Все время ты думаешь, что все тебя хуже, что ты во всем мире первый, а потому твоё отношение к работе и коллегам основано не на верных рабочих методах. Вот тебя все и прозвали «улыбчивым тигром», где уж присуща свирепому тигру11 улыбка?
Услышав это, Сяо Иху загорелся ещё большим азартом.
– Ты быть начальником всего участка можешь, – недоумевал он, – а я почему не могу? Я тоже служил, держал винтовку, участвовал в боях. Если говорить о моем опыте работы и способностях, мои проекты убыточными не были, так почему в этот раз я должен быть твоим заместителем?
Дан Хунци больше не в силах был слушать и принялся поддакивать Те Цзяню, подозвал Лао Сяо и сказал:
– В организации непременно думали о том, что вы с начальником Те боевые товарищи, что будете вместе хорошим рабочим коллективом, а ты ещё к стройке не приступил, а уже меряешься силами со старым товарищем. Боюсь, не очень-то это хорошо.
Те Цзянь с улыбкой указал на Сяо Иху и сказал:
– Стройплощадка что поле боя. Когда стройка начнётся, поменьше вставляй мне и Лао Дану палки в колёса, поменьше ворчи.
Когда машина Ши Цзинтяня, Ван Жоюнь и Чжао Хуаляна скатилась в кювет, шофёр полдня палкой наваливал снег, но, когда он садился в машину и заводил двигатель, тронуть внедорожник с места всё же не получалось – он всё так же буксовал на месте. Ши Цзинтянь, видя, что шины не оснащены цепями противоскольжения, снял с себя ватную куртку, отыскал в машине нож и разрезал ее на несколько кусков, которые подложил под шины. Только тогда сцепились буксующие колёса с поверхностью и с громкими хлопками выкатили машину на дорогу.
На третий день, хотя снег и прекратился, небо по-прежнему застилали мрачные тучи. Почти все руководящие работники управления участком прибыли на место, не хватало лишь главного инженера Цзинь Гоин. Цзинь Гоин родилась в семье железнодорожников, мать её и отец умерли, не было у неё ни братьев, ни сестёр, потому она всегда чувствовала некоторое одиночество. Получив степень магистра по специальности строительная инженерия, Цзинь Гоин решила поступить на работу в строительное бюро «Китайских железных дорог», а затем стала одним из центральных работников во всем бюро по части техники строительства, и очень скоро её повысили до работника департаментского уровня. Вскоре после того, как она включилась в работу, она вышла замуж за своего однокурсника с факультета финансов Го Фухая. Не прошло и полугода, как главное управление банка отправило Го Фухая в Европу осваивать европейский рынок. Го Фухай посоветовал Цзинь Гоин уволиться и поехать за границу вместе с ним, но та отказалась. Никто и подумать не мог, что за границей Го Фухай затеет внебрачные отношения со своей коллегой и захочет эмигрировать. Вернувшись домой в отпуск, он заявил, что намерен развестись с Цзинь Гоин. В то время Цзинь Гоин уже была беременна, о чем Го Фухай и знать не знал. Она холодно сказала: