Такая разная любовь
Шрифт:
Мэг хотелось поскорее отвлечься от мрачных и малоприятных обстоятельств разбираемого ею дела, и она с жадностью набросилась на принесенную почту. Среди больших конвертов затерялся один маленький, адрес на котором был написан от руки и кроме того стояла пометка «Лично. Конфиденциально». Оно было отправлено, как Мэг определила по штемпелю почтового отделения, из Лос-Анджелеса. Она на секунду нахмурилась, но тут же улыбнулась. Это послание от Зу.
Вскрыв письмо, она принялась читать:
«Дорогая Мэг,
Просто
Зу подробно рассказывала, как ей удалось сбросить лишний вес, каялась в том, что время от времени и сейчас еще не может удержаться, чтобы не наброситься на сладкое, описывала свою кинопробу… «Молодец! — захотелось воскликнуть Мэг, когда она прочитала об этом. — Я же говорила, что у тебя все получится!» Но когда она перевернула страницу, радость ее померкла.
«Только через десять дней, или даже через две недели, я узнаю, дадут мне роль или нет, — писала Зу. — Так вот, чтобы не сидеть все это время сложа руки и не изводить себя понапрасну, я решила начать поиски Эрика. Для этого, наверно, придется съездить в Миннесоту. По-моему, начать лучше всего именно оттуда…
…А как у тебя с этим? Наметились какие-нибудь подвижки?..»
Мэг отложила письмо и откинулась на спинку стула. Зу была права. Прошло уже больше месяца. Сколько же еще можно бесцельно ждать? Дело Бэнкса отнимает много времени, но не все же… Может, как раз пришла пора начать? Если у Зу хватило мужества, почему бы и ей, Мэг, не попробовать? Ей очень хотелось увидеть Стивена. Очень хотелось разобраться в себе наконец: любит ли она его до сих пор или нет?
Она выдвинула верхний ящик стола. Открытка лежала сверху. Вот и его имя. Его подпись.
Чего она боится? Что она по-прежнему любит? Или, наоборот, что уже разлюбила? Конечно, будет страшно, если выяснится, что чувства на самом деле давно ушли. Тогда Мэг лишится своего единственного оправдания перед самой собой и уже нечем будет объяснить ее одиночество и то, что она до сих пор не полюбила другого мужчину.
В дверь кабинета постучали. Она быстро задвинула ящик обратно.
— Входите.
Это был Данни.
— Бутерброд с индюшкой? — предложил он.
— Что? — не сразу поняла Мэг.
— Приглашаю тебя перекусить. Ты сейчас свободна? — Он показал ей бумажный пакет, который держал в руке и из которого доносился пряный аромат. — Тебе индюшка, а мне пастрама. Вредная штука: сплошные нитраты и нитриты. Сначала индюшка улыбалась твоему начальнику, но он сам от нее отказался.
— А вы заметно сблизились, как я погляжу, — заметила Мэг.
— Крупное дело. — Шутливо закатив глаза, он посмотрел на нее. — Так ты будешь со мной есть или нет?
— Буду. Садись. — Она незаметно коснулась рукой ящика, проверяя, надежно ли он закрыт. — Ну и как продвигается ваше дело?
— Продвигается помаленьку. Но жалею о том, что не стал работать с тобой по Бэнксу.
Он сунул руку в пакет и достал оттуда два свертка. Развернув вощеную бумагу, передал индюшку Мэг, а со своим сандвичем уселся на стул напротив нее.
— Чай? — спросила она.
— Я предпочел бы пиво.
— Увы, — сказала она, поднимаясь из-за стола и подходя к микроволновке. — Чего нет, того нет.
Она жалела о том, что не может поговорить с Данни насчет Стивена. Не может спросить его совета, узнать его чисто мужское видение ситуации. Но ведь он ее друг, а друзьям принято доверяться, разве не так?
Она поставила в печь две чашки с водой…
Почему же она не может сказать ему? Боится, что он ее разочарует?
— Как у тебя с Бэнксом? — спросил он.
Мэг рассмеялась:
— Господи, он меня уже достал! Постоянно цепляется за руки во время разговора.
Боже мой, ну почему ей так легко говорить с Данни о посторонних мужчинах и так трудно о близких?..
— В таком случае купи мухобойку.
— Может, мне лучше использовать вместо духов нервно-паралитический газ?
Мэг рассеянно прислушивалась к гудению работающей микроволновки и думала о своем. Может, все-таки сказать? Сказать, что она, как и ее подруга Алисса, решила разыскать мужчину, которого любила в юности? Данни поздравит ее с тем, что, оказывается, все-таки существовал такой мужчина, которого она была способна любить. А называть его имя Данни совсем необязательно. И вдаваться в подробности тоже.
Она окунула в чашки с горячей водой пакетики с травяным чаем и вернулась к столу.
— Ты уже что-то сделал для моей подруги? — как можно более равнодушно спросила она, садясь.
Данни откусил от своего сандвича и отрицательно покачал головой.
— Пока немного, — проговорил он с набитым ртом. — Времени не было.
— Да?
— Слушай, кстати, что это с твоей подружкой? Она что, ненормальная?
Мэг надкусила индюшку:
— Нет. А что?
— У нее наступил переходный возраст?
— Не думаю.
Данни долго и сосредоточенно разжевывал свою пастраму, о чем-то размышляя, потом покачал головой.
— Нет, как хочешь, а меня это просто убивает. Просто убивает. Эти светские дамочки суть всего лишь окруженные непомерным ореолом величия домохозяйки. Они ничего не приносят в мир, их грызет скука. И в итоге они изобретают поистине диковинные способы развлечься.
Отпив из своей чашки, Мэг спросила себя: «Почему мы с Данни так часто сходно мыслим?» Впрочем, в данном случае ей отчасти захотелось встать на защиту Алиссы. Наверно, потому, что Мэг и сама подумывала о поисках того, кого любила.