Такое вот кино
Шрифт:
— Тань, всё ведь хорошо? Это была классная неделя. — Наклонился ко мне и коснулся лбом моего лба.
— Да.
— Да?
Я растянула губы в улыбке.
— Не переспрашивай меня. Ты же знаешь…
— Раздражает, знаю. — Подбородок мне пальцем приподнял и поцеловал. Поначалу едва коснулся губами моих губ, даже отстранился, но потом вроде одумался, и поцеловал по-настоящему. А когда отодвинулся, я так и осталась стоять с закрытыми глазами. Почему-то в этот момент я себя ненавидела. А Сашка попросил: — Будь умницей. — И пошёл к такси. Я поняла это только, когда глаза открыла, и поняла, что его рядом уже нет. Махнула рукой на прощание, потому что он на меня обернулся, а когда машина отъехала, тихо и несчастно поинтересовалась
— Ну почему я должна была его провожать? Судьба у меня такая, что ли?
Последний вечер мы с Ленкой провели скромно. Сходили в ресторан поужинать, а после устроились на балкончике своего номера, в плетёных креслах и с бокалами вина в руках. Смотрели на небо, на море, дышали особым отпускным воздухом, и по большому счету молчали. А утром сходили на пляж, попрощаться с морем, искупались в последний раз, а затем отправились в номер, собирать вещи. Я всеми силами старалась не думать о Сашке. Как он долетел, к кому и вспоминает ли обо мне, или всё оставил здесь, в Испании, а в самолёт сел с лёгким сердцем, без всяких сожалений. А вот у меня они есть. Вряд ли я ещё когда-нибудь осмелюсь повторить сей опыт, как выяснилось, а точнее, подтвердилось: я не способна на лёгкие, бездумные отношения.
— Вот и всё, — сказала Ленка, когда мы устроились в самолёте. Достала из сумки шоколадный батончик, разделила его по-честному, и протянула мне половину. — Отпуск всегда быстро кончается, — пожаловалась она мне.
Я кивнула, хотя не была с ней согласна. Мне прошедшая неделя годом показалась. Я посмотрела в иллюминатор, и вдруг поняла, что хочу домой. На самом деле хочу, я соскучилась и кое в чём запуталась, а разобраться в себе можно только дома.
Чёрт с ним, с этим отпуском!
4
Родной город встретил проливным дождем. Я из такси вышла и тут же промокла до нитки. К тому же, таксист попался абсолютный хам, не чуткий и не вежливый, помогать мне совершенно не собирался, даже носа из машины не высунул, и поэтому мне пришлось самой доставать чемодан из багажника. Я все на свете прокляла, пока дотащила его до подъезда, и только за дверью вспомнила, что забыла в машине шляпу. Выглянула на улицу, но автомобиля уже и след простыл. Оставалось только сплюнуть с досады. Хорошо хоть дома никого не было, я не была настроена общаться, если честно. Но родители, видимо, успокоились, как только отправили меня в Испанию, и поспешили вернуться на дачу, где проживали круглый год и лишь изредка появлялись в нашей городской квартире. Сейчас я была рада тишине. Полет, дорога от Москвы — меня попросту вымотали. Больше всего хотелось принять душ и лечь спать. Где-то посреди пути от столицы я пожалела о том, что не приняла приглашение сестрицы остаться на ночь у нее, но сейчас, добравшись до родного дома, была рада. Чемодан бросила у дивана в гостиной, скинула с ног насквозь промокшие босоножки и тяжело опустилась в кресло. Глаза закрыла. Дома. Я дома! Вот и приехала из Испании, а ведь, помнится, десять дней назад уезжала с тяжелым сердцем и с таким чувством, будто навсегда уезжаю. А точнее, сбегаю.
Не успела я перевести дух, как зазвонил телефон. Я недовольно покосилась на него, нехотя потянулась за трубкой.
— Слушаю.
— Ты дома! Слава Богу! — Мама, кажется, всерьез обрадовалась. — Я уже переживать начала. Ну как дела? Все хорошо? Как долетели? Как ты доехала?
— Мама, — я попыталась вклиниться в ее монолог. — Я за тобой не поспеваю, — пожаловалась я.
— Потому что я волнуюсь! И папа волнуется, — уверенно заявила она, но тут же исправилась: — Правда, он еще на работе.
Я усмехнулась.
— Конечно.
— Ты попала под дождь?
Я пригладила сырые волосы.
— Вымокла немного.
— Немедленно прими горячую ванну. И чаю выпей!
— Вообще-то, я есть хочу.
— Тогда поешь, — согласилась мама, а когда я
— Пиццу закажу, — благосклонно отозвалась я.
— Расскажи мне про Испанию. Что ты там видела? Я подумываю папу в отпуск туда завлечь. Стоит?
Я в смущении потёрла кончик носа, после чего принялась сочинять на ходу, пытаясь не думать о том, что стыдно врать родной матери.
— Конечно, стоит, мам! Очень красивая страна. А сколько там достопримечательностей! Мы столько всего посмотрели… с Ленкой. Столько всего, что я совершенно запуталась в названиях. Но зато привезла тебе путеводитель! — вдруг вспомнила я. — Он с фотографиями. Посмотришь и решишь. Но съездить стоит. Кстати, когда у папы отпуск?
— Когда он решит, что выдохся. Не знаешь, что ли? Познакомились с кем-нибудь? — совсем другим тоном поинтересовалась любопытная мама.
— Что ты имеешь в виду?
— Людей, Таня. Женщин, и мужчин, конечно, тоже.
— Да так… Мы были заняты. Экскурсии, экскурсии… — Я ужасная дочь, это точно. — А все свободное время на пляже проводили. А у нас дождь, — тяжеловесно перевела я разговор на другую тему, точнее, попыталась это сделать.
— Да уж, третий день льёт. Но ты какая-то загадочная. Точно ничего от меня не скрываешь?
Я скрестила пальцы.
— Нет.
Услышала, как мама недоверчиво хмыкнула.
— Ладно, я приеду завтра и допрошу тебя, как следует.
Я мысленно приуныла, но что могла сказать? Не приезжай? Поэтому отозвалась, как послушная дочка:
— Хорошо, мама.
Распрощавшись с матерью, я заказала пиццу, узнала, что доставка будет только через полчаса, и решила, что за это время вполне успею принять душ. Чемодан так и остался в гостиной, только чуть накренился, привалившись к дивану, видно тоже устал, но я его проблемы была не в состоянии решать. Через полчаса встретила курьера из пиццерии, завернутая с ног до головы в махровый халат, расплатилась, заперла за ним дверь и прошла на кухню. Из коробки вкусно пахло, пицца была горячая и на вид аппетитная — моя любимая, с салями и огурчиками. Я включила чайник, присела на стул у кухонного окна и, взяв из коробки кусок пиццы, принялась жевать, слушая кряхтение закипающего чайника и глядя за окно, на пасмурное небо и капли дождя, упруго бьющие по асфальту. Вдруг стало не по себе, даже чуточку тоскливо. Невольно задумалась о том, чем бы мы в это время занимались в Коста дель Соль, с сестрицей, с её Фредом, с Сашкой. А сейчас я сидела одна в большой квартире, и это была моя жизнь. Именно такая, с пониманием того, что и завтра никто не приедет и ничего не изменит. Мама, конечно, наведается, задаст мне сто и один вопрос, а потом поспешит к папе, кормить его ужином. А мне снова нечем будет заняться. Конечно, можно поехать к родителям и пожить с ними… сколько захочу, но суть в том, что я не хочу. Я хочу чего-то нового, а не одиночества.
За всеми этими мыслями, я не заметила, как умяла три куска пиццы, и из-за этого опять же расстроилась. Я из тех женщин, которые свои проблемы заедают, как бы банально это не звучало. Мне срочно нужно придумать какую-нибудь цель, чтобы времени на дальнейшие страдания и тоску не осталось. Как назло, словно подслушав мои мысли, мимо моего дома прошёл Вовка: широко шагал, перескакивал через лужи и придерживал чёрный зонт, который рвало ветром из его рук. Конечно, он и понятия не имел, что я за ним из окна наблюдаю, он торопился домой, к жене, а я даже со стула привстала, чтобы проводить его взглядом до угла дома. Конечно, в своих мечтах, все прошедшие с нашего расставания месяцы, я рисовала себе, что в один прекрасный день Вовка одумается, придёт ко мне и будет на коленях умолять его простить. Мне на самом деле этого хотелось. Но он не пришёл. А уж когда я узнала о беременности его суженой, то и мечтать перестала. Стало ясно, что если Вовка и одумается когда-нибудь, то это уже ничего не изменит.