Такой финал
Шрифт:
— Всего лишь отсрочка, — прошептала тварь, покидая поляну.
Ночь давно сменила сумерки и над рекой, у которой сделал остановку отряд, на небе засияли звезды.
— Сколько нам еще? — спросил Мак, оглянувшись в сторону реки.
— Послезавтра уже будем возле крепости, — ответил Арт и с тревогой спросил: — Тварь пришла?
— Пришла, — кинул Мак. — Голем успел порвать ее шкуру.
— Думаешь она не пойдет дальше без шкуры?
— Ты видел как она меняет формы? По большому счету шкура ей не нужна,
— Значит мы выиграли немного времени. — кивнул темный паладин. — Вот только этого мало. Нам бы дойти до крепости и захватить ее. После этого она бы до тебя не добралась.
— Нет, — покачал головой парень. — Она все равно будет пытаться меня достать. Ей чертовски нужна моя смерть.
— Ты что-то придумал?
— Мы двинем к крепости. Чем быстрее тем лучше.
— У нас нет связи с кланами и…
— Есть у меня одна идея, — кивнул Мак. — Только сначала надо подготовится.
— Опять звать Левитанию? — хмуро поинтересовался Чистейший.
— Нет. Тут будет артефакторика. Чистая артефакторика.
— Думаешь создать канал связи через артефакт? Тогда на той стороне должен быть второй такой же.
— Нет. Тут другое. Нам ведь нужно доставить послание. Когда и куда мы ударим. Так ведь?
— Так.
— Это можно просто написать на листе бумаги и передать восточному альянсу.
— А бумагу ты как им доставишь?
— «Самолетик», — ответил на русском Мак. — Ты когда-нибудь делал «самолетики» из бумаги?
— Что это?
— Пойдем, покажу, — хмыкнул парень. — Только надо взять прозрачных чернил для нашего эксперимента.
Гурт поправил фрак и оглядел себя в большом зеркале.
— Шутом ряженым себя ощущаю, — признался он.
— Ну, не шут, конечно, — усмехнулся сидевший рядом на стуле Билл. — Но я тебе так скажу: я вообще всех этих чинуш и посадников шутами считал. Ходят ряженые, нос воротят и лишний раз даже пальцем не шевелят. Но как налоги собирать так они впереди всех бегут.
— Не понимаю, — вмешался в разговор Вар. — Почему мы должны следовать местным традициям? Если этот город и семь деревень вокруг отведены под владения командира, то и порядки нам тут свои наводить надо. Думаешь, он заставит тебя в такое пугало одеваться?
Гурт еще раз окинул себя взглядом, остановился на белых колготках, которые самым наглым образом врезались в кожу паха, и замотал головой.
— Я это носить точно не буду!
— А раз так, то снимай это и одевай то, что удобно, — согласно кивнул головой Билл.
— Вы одного не учли — не факт, что эти земли нашему командиру отведут, — развязывая сложный бант произнес седой десятник. — Как там потом решат не известно. Мы же тут только для того, чтобы опыта набраться и умом дойти как тут что устроено. Вояки мы, а не управленцы.
— Я слышал, что он двинулся через степи в Саторию. Так же как корпус вторжения, когда мы били его… — тихо добавил Жак.
— Боишься не вернется? — спросил Билл.
— Боюсь, — кивнул Жак.
— Вернется, — хмыкнул Гурт. — Наш командир вернется, даже если умрет.
В комнате повисла тишина, а десятник добавил:
— А если он все равно вернется, то и нам оплошать нельзя. Ты, Жак смотрел, что на рынках творится?
— Смотрел, — кивнул самый молодой воин. — Бардак.
— Чего бардак? — возмутился Билл. — Почище чем на ярмарке, да и ряды вроде ровные.
— Поделить рынок они поделили. Рыба в одном углу, животина в другом. Мясо вроде как в одной лавке свежее продают. Но сами лавки не отрегулированы ни по размеру, ни по товару. Один и тот же торгаш и ножи продает, и мясо и ткань. А налог платит как с корнеплода, потому что у него два мешка в телеге лежит и он их продавать собрался. Ну, и мзду берут.
— Кто?
— Все. И охрана и местное ворье. С телег тоже берут одинаково, но на одну телегу бывает и два торгаша садятся, а налог платят поровну. Ну и телега телеге рознь. Я тут видел одну с тремя осями, длинную, а один черт налог взяли как с одной. Как они ее до рынка дотащили — ума не приложу. На улицах и без нее не протолкнуться.
— Мда, — нахмурился Гурт. — Тут надо по другому разговаривать. И ворье прижимать, и что-то с налогом думать.
— Я вот и подумал, что надо делать рынок по другому. Брать не за телегу, а за место. Поделить рынок четкими квадратами. Скажим десять шагов на десять. И за право на этом квадрате торговать уже брать налог.
— А если я не влезаю и товара у меня много? — вмешался Билл.
— Тогда два арендуй, — пожал плечами молодой воин. — Так и с местного мелкого крестьянина меньше брать будем и с торгаша пришлого побольше.
— Дело говорит, — кивнул Гурт. — А у тебя, Билл, в ремесленном квартале что творится?
— Трудно. С одной стороны — мастера хорошие, свое дело знают, а с другой… Не понятно мне. — покачал головой здоровяк. — У мастеров ученики есть и те ученики сами делать ремесло не могут. Мастера их за свободного ремесленника не принимают и держат в учениках. Я среди учеников седых видал.
— А чего они тянут то? — поинтересовался Жак.
— Мастер право имеет свою мастерскую открыть и деньги за труд свой брать. А если мастеров будет много, то работы на всех хватать не будет. Потому и держат в учениках до первых седин, — развел руками Билл. — Ну и налог там платят с мастерской. А сколько эта мастерская приносит никого не волнует. Золотом они там перебиваются или медью.
— А у меня все совсем худо, — вздохнул Гурт. — Если уж душой не кривить и правде в глаза глянуть — всю охрану городскую можно со спокойной душой на плаху вести. Кто мзду не берет, тот себе в карман имеет. Кто не имеет себе в карман — имеет дело и товар с торгашей. Ну, а кто не то, ни другое, тот всех этих охранников прикрывает и себе процент берет.