Такой финал
Шрифт:
В итоге «Чистейшему» пришлось извернуться и, сделав ложный выпад, нанести сокрушающий удар в само оружие. Эффект сопровождался громким хлопком, и кончик копья исчез во вспышке, а само оружие приобрело первоначальную форму, оказавшись обычным мечом.
Снова два воина сошлись в жестокой рубке. Снова непрекращающийся звон от удара клинков. Вот только теперь свет от щита воина исчез и переместился в его глаза. Раздался рев Серафима, и он с каждым мгновением становился все быстрее и быстрее.
Дошло до того, что бой превратился
Разворот.
Удар.
Снова разворот.
Подшаг.
Меч, вылетевший в косом ударе справа налево, вдруг оказывается по центру и тут же пронзает грудь мертвого паладина.
Стоп.
Оба воина замирают на несколько секунд, словно статуи, глядя друг другу в глаза.
— Тьме не победить свет, — тяжело дыша, произнес противник. — Так было, есть и будет…
Броня из вороненой стали на груди паладина начинает идти трещинами и осыпаться пеплом.
— Темным тварям не место в этом мире…
— Как и тебе, — ответил слабеющий Арт. — Как и тебе…
Серафим делает толчок и ударом ноги в кисть отбивает взметнувшийся клинок паладина.
— Ты принес достаточно смерти и тьмы в этот мир. Пришла пора отправиться туда, откуда ты пришел…
Еще один рывок — и клинок наполовину уходит в грудь темного паладина. Тот падает на колени, но и не думает умирать. Он снимает шлем и, глядя глазами, полными тьмы, на Серафима, четко произносит:
— Посмотри мне в глаза! Посмотри!
Рука, закованная в стальную перчатку, хватается за лезвие меча. Шипит, издает вонь паленой плоти, но все сильнее сдавливает его.
— Погаснут звезды, и светило превратится в черную дыру, — прохрипел Арт и, перехватив лезвие клинка, дернул его на себя, проталкивая его внутрь себя. — Реки пойдут вспять, и на полях вместо зерна родится каменная пыль…
Перехват — и снова рывок клинка на себя. Арт проталкивает лезвие в свое тело.
— Даже когда вода из рук по каплям будет течь на небо… Моя империя будет жить… — снова перехват, и снова рука Серафима все ближе и ближе. — Все дела мои, все думы… во славу ее… ВО ИМЯ ИМПЕРИИ!!!
Последний рывок — и Арт хватает за предплечье Серафима.
— Ты… ты должен сдохнуть! — растерянно ревет Серафим, неверящим взглядом наблюдая, как тьма ползет по его руке. — Свет не может проиграть тьме! Это невозможно!
Рывок в попытке выдернуть руку, еще один, но хватка «Чистейшего» крепче стали.
— Разрушь мою броню… покалечь мое тело, но душу тронуть ты не можешь, — продолжая выпускать силу, произнес Арт. — Моя суть есть свет. Мое дело есть свет. Мое право на свет не меньше твоего…
Щелчок — и с руки Серафима осыпаются доспехи.
— Я ЕСТЬ СВЕТ!
— Свет — это не сила, — паладин отпустил противника, и тот рванул в сторону, оставив в груди Арта клинок. — Свет — это помыслы твои и то, что в душе твоей лежит…
— Тварь… — прошептал Серафим, наблюдая, как тьма проникает под кожу и ползет по сосудам. — Темный ублюдок…
— Сила света никогда не сделает тебя светлым в душе, — произнес последние слова Арт и окончательно сел. Голова склонилась, а руки повисли безвольными плетьми.
— Ар-р-р-ргх! — взревел воин света. Броня спадала с него. На груди, вместо чистой кожи, оказался слой мелких перьев, который на глазах начал менять цвет с белоснежного на угольно-черный. — Нет! НЕТ!
С каждым мгновением Серафим все больше превращался в черное подобие демона.
— СВЕТ! НЕ ПОКИДАЙ МЕНЯ!
Серафима выгнуло дугой, и через глаза и рот в небо ударила вспышка золотого света. Казалось, лучи достали до самого неба, и спустя несколько секунд тело осыпалось золой, а светящаяся фигура крылатого воина света мигнула и исчезла.
Левитания, окруженная последней сотней нежити, на которой она еще кое-как могла поддерживать защиту, оглянулась в сторону Арта и, сглотнув ком в горле, выкрикнула:
— АРТ, НЕ СМЕЙ! НЕ СМЕЙ ЭТОГО ДЕЛАТЬ!
Степняки уже давно взяли в круг отряд и били по защите девушки стрелами, раскручивая вокруг нее смертельную карусель. Нападать врукопашную никто не стремился, а маги света, окончательно выбившись из сил, и не думали атаковать горстку нежити, полностью положившись на воинов степи.
За спиной крепость и далекие взрывы. На плечах груз неизвестности о судьбе любимого человека. А в сотне метрах замершая надежда на будущее.
Левитания набрала полную грудь воздуха, вложила всю боль и отчаяние в крик и взревела во все горло:
— ВО ИМЯ ИМПЕРИИ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ УМЕРЕТЬ!
Но Арт и не думал шевелиться, а вот стрелы степняков по защите только усилились.
В душе впервые мелькнула тень страха, а горло сдавило отчаяние.
— Не смейте… не смейте умирать… — прошептала она.
И в тот момент, когда по щекам покатились слезы, одна за другой, над головой пронесся оглушающий звук.
Сулма-а-а-а-а-а-а-а!!!
Над лесом, за спинами саторцев показалось черное солнце, а через несколько секунд из леса сплошным потоком повалили призраки. Часть из них принялась долбиться в поднятые щиты магов света, но большинство рвануло в сторону Арта и Левитании, сметая все на своем пути.
Культ предков у степняков сыграл довольно плохую шутку с ними. Как только они заметили призраков, то тут же ломанулись в разные стороны. Однако даже самый резвый скакун не смог обогнать бестелесную сущность. А вот страх, который ударил по сознанию скотины, превращал их в неуправляемых животных. Они метались в стороны, рвали со всех ног, падали, ломая конечности, и просто взбрыкивали, сбрасывая своих наездников. За несколько минут армия степняков, добивающая последний отряд нежити, превратилась в обезумевшую от страха толпу, которую очень быстро начали вырезать призраки.