Такси!

Дэвис Анна

Оставалась спальня. Комната, в которой мне доводилось спать с Крэйгом шесть или семь раз. Что-то побудило меня наклониться и понюхать одну из подушек на просторной двуспальной кровати.

– Bay!

Запах секса. Мысленно я перенеслась в тот грязный номер в саффолкской гостинице и словно опять чувствовала его руку на моей спине, его губы на моей шее. Я выпрямилась, отгоняя видение. Слишком сильное разочарование меня постигло…

Возле кровати стоял будильник, зеленью светились цифры. В гардеробе я обнаружила лишь три рубашки, три пары брюк и

пиджак. В отделении для обуви – спортивные туфли. В одном ящике комода – боксерские шорты и носки, во втором – джинсы и две черные майки. Где остальные вещи? Другие ящики пустовали – и это было все, что я нашла в комнате. Где фехтовальное обмундирование? Не знай я ничего, могла бы решить, что квартира необитаемая. Это больше похоже на номер в гостинице, чем на обжитую спальню.

Господи, а ведь это и пришло мне в голову, когда я оказалась здесь впервые! Я думала, что эта квартира – ловушка, а сама я стала жертвой преступного замысла Крэйга и его сообщника Генри. Генри!

Жирный Генри и его розовая блевотина, капавшая мне на туфли, пока мы волокли его сюда от самой дороги. Жирный Генри, валявшийся в отрубе на кровати Крэйга и призывавший в слезах свою женушку!

Жирный Генри на заднем сиденье голубого «мерседеса», увозящего прочь моего милого Джоэла.

– Нашли свой инсулин? – спросил Терри, едва я вывалилась из лифта. – У вас такой ужасный вид.

Я протянула ему запасные ключи вместе с пятеркой:

– Вы не говорите мистеру Саммеру, что я у него побывала, а я не говорю вашему боссу, что вы меня туда пустили, идет?

Терри кивнул и выразительно посмотрел на бутылку «Лафроэйга» у меня в руке (я рассудила, что нуждаюсь в ней больше, чем Крэйг). Проигнорировав этот взгляд, я толкнула стеклянную дверь и вышла на улицу.

Запершись в кебе, я проверила, нет ли на голубом мобильнике сообщений от Джоэла. Ничего. Я набрала его номер и долго прислушивалась к безответным гудкам.

Для таких, как я, такси – занятие идеальное. Никто не знает, где ты, с кем ты и чем ты занята. Лондон представлялся мне разросшимися джунглями, где можно прятать друг от друга пятерых любовников да еще и устроить укромный уголок для себя самой.

Я никогда не верила в судьбу. Я могу ехать куда хочу, и я сама выбираю пункт назначения; я держу все под контролем, прокладывая путь по наобум застроенному городу и устанавливая свои собственные порядки. Хотя теперь я не была в этом так уверена… Из великой и безликой метрополии Лондон превратился в маленькую деревушку. Будто кто-то или что-то вмешивается в мою жизнь, сплетая в единое целое разрозненные нити.

Я попала на шоссе без перекрестков. Отсюда не выберешься.

Когда я уже потеряла надежду дозвониться до Джоэла, вдруг раздался щелчок – сняли трубку. От неожиданности я даже вскрикнула:

– Джоэл!

– Простите, кто говорит? – Женщина.

Господи, это же матушка Джоэла! При звуке ее голоса меня скрутило. Встречались

мы лишь однажды, но это было незабываемо. Она заявилась к Джоэлу и застукала нас в постели – никогда и ниоткуда я еще не вылетала с такой скоростью.

– Привет, миссис Марш, это Кот. Вы меня знаете. Я подруга Джоэла.

– Да, я вас знаю! Где мой мальчик? – Голос у нее был перевозбужденный.

– Боюсь, что не смогу вам ответить, миссис Марш. Я не видела его уже пару дней. Что-нибудь не так?

– Не пускайте мне пыль в глаза, дамочка! Вы прекрасно знаете, где он, и вы сейчас же мне это скажете! – Она чуть не плакала.

– Миссис Марш, мне очень жаль, но… – Вот влипла. Мне отчаянно захотелось закруглить разговор. – Извините, похоже, я не вовремя. Лучше позвоню в другой раз…

– Нет! Подождите! – Миссис Марш прикрыла трубку рукой и переговаривалась с кем-то в комнате.

– Алло! Миссис Марш? – А может, повесить трубку – и дело с концом? Снова шушуканье. Отдаленные голоса. А потом…

– Это отец Джоэла. – Глубокий голос. Крутой мачо.

– Здравствуйте, мистер Марш.

– Кэтрин, верно? Послушайте, Кэтрин, мы с женой очень беспокоимся из-за Джоэла. Мы не видим его целыми неделями. Жена приходила вчера к нему, чтобы прибраться, и обнаружила полный разгром. Это было… отвратительно. Это несвойственно нашему мальчику – проявлять такое неуважение и к матери, и к собственному дому.

– Джоэл всегда такой аккуратный, – пробормотала я.

– Джоэл должен был прийти вчера к нам на ужин. Его бабушка только что приехала из Нигерии. Она не видела Джоэла пять лет… А он так и не появился. И дома его тоже не было. Сегодня утром он не пришел в церковь. Его постель не разобрана, Кэтрин. Ясно, что он не появлялся в своей квартире с тех пор, как его мать навела здесь порядок.

– О господи…

– Джоэл всегда ходит в церковь, Кэтрин. Он хороший мальчик. Мы думали… Мы решили, он с вами.

– Нет, боюсь, что не со мной, мистер Марш. Честно говоря, мы немного повздорили.

Наступило молчание; я слышала, как он несколько раз глубоко вздохнул.

– Когда вы видели его в последний раз?

Я вспомнила лицо Джоэла вчера – там, на Стрэнде. Потрясенный изменой, он забирался в «мерседес».

– В пятницу, – соврала я. – В квартире, как вы и говорите, был разгром. Кажется, к нему приходил друг…

– Что за друг? – тотчас спросил мистер Марш, не давая мне возможности собраться с мыслями.

– По-моему, кто-то с работы. У нас с ним не ладилось в последнее время. Эта его новая должность…

– Что это за должность, Кэтрин? У Джоэла явно есть деньги, но, когда мать спросила, чем он зарабатывает на жизнь, он не ответил.

– Не знаю, мистер Марш. Он и мне ничего не говорил.

Пауза. В трубке снова зашуршало, – кажется, миссис Марш хотела отнять ее у мужа. Но победителем остался он.

– Кэтрин, наш сын принимает наркотики?

Я увидела в окне машины собственное отражение. Я выглядела изможденной и старой. Улица была тиха и безжизненна.