Тактика победы
Шрифт:
[…] Я, слава Богу, совершенно здоров, но я в отчаянии, что оставляют Москву. Какой ужас! Мы уже по эту сторону столицы. Я прилагаю все старание, чтобы убедить идти врагу навстречу; Беннигсен был того же мнения, он делал что мог, чтобы уверить, что единственным средством не уступать столицы было бы встретить неприятеля и сразиться с ним. Но это отважное мнение не могло подействовать на этих малодушных людей: мы отступили через город. Какой стыд для русских покинуть Отчизну без малейшего ружейного
Я взбешен, но что же делать? Следует покориться, потому что над нами, по-видимому, тяготеет кара Божья. Не могу думать иначе: не проиграв сражения, мы отступили до этого места без малейшего сопротивления. Какой позор! Теперь я уверен, что все кончено, и в таком случае ничто не может удержать меня на службе: после всех неприятностей, трудов, дурного обращения и беспорядков, допущенных по слабости начальников, после всего этого ничто не заставит меня служить – я возмущен всем, что творится! […]
Я полагаю, что мы пойдем по Калужской дороге, но я боюсь, чтобы соседство Москвы не было для вас опасно; любезный друг, если возможно, то переберитесь несколько далее.
Ваше превосходительство!
Мною только что получено письмо, посланное Вами из села Малая Матерщина. Я вполне одобряю все Ваши распоряжения и считаю необходимым известить Вас в свою очередь о тех операциях, которые намереваюсь предпринять, дабы Вы могли сообразно с оными действовать.
Я намерен сделать завтра переход по Рязанской дороге, далее вторым переходом выйти на Тульскую, а оттуда на Калужскую дорогу на Подольск. Сим движением я намерен привлечь все внимание неприятеля на свою армию, угрожая его тылу. Подольск – такой пункт, где я надеюсь найти позицию и получить подкрепления, и откуда я смогу высылать партии на Можайскую дорогу.
Постараюсь задержаться в Подольске 3–4 дня. Изложив Вашему превосходительству план моих будущих операций, предоставляю вам действовать сообразно Вашим знаниям и искусству, коим Вы неоднократно представляли доказательства.
Первое движение, на которое должно быть обращено внимание Вашего превосходительства, это занятие Вашими войсками дороги на Клин или на Тверь, оставив на Ярославской дороге один из Ваших казачьих полков под командою толкового офицера, объявив ему, что он будет отвечать за все ложные тревоги, которые могут дойти до великой княгини.
Сей пост должен давать ежедневные донесения в Ярославль [85] и поддерживать сообщение с казачьим постом, который я поставлю в Покрове по Владимирской дороге. Этот последний должен будет сноситься с тем постом, который будет в Егорьевске, откуда мною будут учреждены другие посты вплоть до места расположения армии. Я возлагаю на Ваше превосходительство делать необходимые донесения Государю императору, чтобы разуверить его в тех ложных сообщениях, которые могли дойти до Петербурга.
85
В Ярославле находилась великая княгиня Екатерина Павловна.
P. S. Изюмский гусарский полк останется у вас.
После столь кровопролитного, хотя и победоносного с нашей стороны, от 26-го числа августа, сражения должен я был оставить позицию при Бородине по причинам, о которых имел счастье донести Вашему Императорскому Величеству. После сражения того армия была приведена в крайнее расстройство, вторая армия весьма уже ослабела. В таком истощении сил приближались мы к Москве, имея ежедневно большие дела с авангардом неприятельским, и на этом недальнем расстоянии не представилось позиции, на которой мог бы я с надежностью принять неприятеля.
Войска, с которыми надеялись мы соединиться, не могли еще прийти; неприятель же пустил две новые колонны – одну по Боровской, а другую по Звенигородской дороге, стараясь действовать на тыл мой от Москвы, а потому не мог я никак отважиться на баталию, которой невыгоды имели бы последствием не только разрушение остатков армии, но и кровопролитнейшее разрушение и превращение в пепел самой Москвы.
В таком крайне сомнительном положении, по совещании с первенствующими нашими генералами, из которых некоторые были противного мнения, должен я был решиться попустить неприятеля войти в Москву, из коей все сокровища, арсенал и все почти имущество, как казенное, так и частное, вывезено, и ни один дворянин в ней не остался.
Осмеливаюсь всеподданейше донести Вам, Всемилостивейший Государь, что вступление неприятеля в Москву не есть еще покорение России. Напротив того, с войсками, которые успел я спасти, делаю я движение на Тульской дороге. Сие приведет меня в состояние защищать город Тулу, где хранится важнейший оружейный завод, и Брянск, в котором столь же важный литейный двор, и прикрывает мне все ресурсы, в обильнейших наших губерниях заготовленные. Всякое другое направление пресекло бы мне оные, равно и связь с армиями Тормасова и Чичагова, если бы они показали большую деятельность на угрожение правого фланга неприятельского.
Хотя не отвергаю того, чтобы занятие столицы не было раною чувствительнейшею, но, не колеблясь между сим происшествием и теми событиями, могущими последовать в пользу нашу с сохранением армии, я принимаю теперь в операцию со всеми силами линию, посредством которой, начиная с дорог Тульской и Калужской, партиями моими буду пересекать всю линию неприятельскую, растянутую от Смоленска до Москвы, и тем самым, отвращая всякое пособие, которое бы неприятельская армия с тыла своего иметь могла, и обратив на себя внимание неприятеля, надеюсь принудить его оставить Москву и переменить всю свою операционную линию.
Генералу Винценгероде предписано от меня держаться самому на Клинской или Тверской дороге, имея между тем по Ярославской казачий полк для охранения жителей от набегов неприятельских партий.
Теперь, в недальнем расстоянии от Москвы, собрав мои войска, твердою ногою могу ожидать неприятеля, и пока армия Вашего Императорского Величества цела и движима известною храбростью и нашим усердием, дотоле еще возвратная потеря Москвы не есть потеря Отечества. Впрочем, Ваше Императорское Величество Всемилостивейше согласиться изволите, что последствия сии нераздельно связаны с потерею Смоленска и с тем расстроенным совершенно состоянием войск, в котором я оные застал. Полковник Мишо объяснит Вашему Императорскому Величеству обстоятельнее положение наших дел.