Талиесин

Лоухед Стивен Рэй

— Верно! Но их было больше, чем мы думали. В каждой ладье человек пятьдесят, не меньше! Мы напали, как только они начали высадку.

Талиесин изумлялся бесшабашной отваге бойцов. Он знал их смелость и выучку, про которые сам же сложил не одну песню. И все-таки сейчас он испытывал восторженный трепет: сто пятьдесят человек наголову разбили втрое превосходящего противника и еще горюют, что кто-то сумел уйти.

— Мы за ними гнались, — сказал Киалл, — но в лесу они оторвались.

— Пусть их. Скачем в Каерсегойнт.

Они

двинулись в путь и к полудню добрались до крепости. Эльфин послал вперед разведчиков — выяснить, что там и как.

— Мне это не нравится, — пробормотал Киалл, пока они ждали и, чтобы даром не терять времени, перекусывали, и поили у брода коней. До холма, на котором стояла крепость, было рукой подать, и кимры видели над деревьями клубы дыма, слышали звуки яростной битвы, далеко разносившиеся в недвижном осеннем воздухе.

— Максим в беде, — отвечал Эльфин, — но не будет ему прока, коли мы ввяжемся в бой, не разобравшись, что к чему.

Вернулись разведчики, и король собрал своих командиров, чтобы всем вместе выслушать донесение.

— Крепость окружена, но главный бой идет у ворот, и они охвачены пламенем. В крепости тоже кое-где горит, — сообщил один из посланных.

— Много ли врагов? — спросил Эльфин.

— Тысяча, — осторожно отвечал второй разведчик. — Может, больше. Однако сзади они не защищены.

— Тысяча! — подивился Рединвар. — Откуда они взялись?

— Не все ли равно, — отозвался Киалл. — Они здесь! И эта трапеза про нашу пасть!

— Нападем на главные силы у ворот, — решил Эльфин. — Сперва выступает одна колонна с поддержкой по флангам. Херидд и Нерт, будете закрывать нас с тыла. Нам может понадобиться свежее подкрепление.

Определив стратегию боя, они снова вскочили на коней и двинулись к укреплению.

Все было, как рассказали посланные: не менее пятисот нападающих рубились перед главными воротами, еще пять или шесть сотен рассредоточились вдоль стен, отвлекая на себя внимание защитников. Стрелы и камни свистели в воздухе, ударяли в длинные, узкие щиты атакующих.

— Гляньте на них, — в изумлении выговорил Эльфин. Он никогда раньше не видел нападения на римскую крепость. Ирландцы метались туда-сюда, забрасывая стоящих на стенах длинными копьями, голые пикты и круитни, синие от сока вайды, выплясывали на месте, выпуская тучи коротких и острых стрел; аттакотты бросались на створки ворот, вооруженные лишь одними железными топорами, их гибкие смуглые тела блестели на солнце.

— Эти верзилы… — Киалл указал на задние ряды, состоящие сплошь из рослых, плечистых воинов, одетых в шкуры и кожу. Все они были светловолосыми, с длинными толстыми косами за спиной.

— Саксы, — сказал Талиесин. — Как я и говорил, они тоже здесь.

— Не по душе мне это. — Король обернулся в седле. — Колонна, приготовились! — гаркнул он.

По рядам пронесся шум — это воины взяли копья наизготовку.

— Пожелай нам победы, Талиесин, — сказал Эльфин, берясь за поводья.

— Я вас поддержу, — пообещал Талиесин.

Колонна устремилась на холм, на полном скаку перестраиваясь в острый клин. Она летела прямо к воротам, где кипел самый жаркий бой. Слишком поздно враги заслышали гром копыт. На них неслась смерть. Они обернулись к нападающим, но их смели и прижали к горящим воротам, к стене, которую они пытались взять штурмом.

Копья кимров разили вновь и вновь, древки их обагрились кровью. Тут и там кого-то из нападающих стаскивали с седла, и он исчезал под ударами мечей и дубинок. Передовые всадники повернули коней, пропуская товарищей, которые, сомкнув ряды, вновь атаковали все вместе.

Талиесин, оставшийся с Хериддом, Нертом и их отрядами, наблюдал за боем и ждал знака от короля. Кони вновь и вновь бросались в атаку. Копья разили, копыта взлетали, враги падали десятками. Однако на место одного убитого вставали трое живых. Видя, что его люди выдохлись, Эльфин скомандовал отступать, чтобы в бой вступили свежие силы.

— Стройтесь по двое! — выкрикнул король, подлетая к своим воинам. — Придерживайте коней! Пусть каждый закрывает соседа! — Он махнул рукой, давая знак к атаке. По лицу его градом катился пот.

— Дела хуже, чем я ожидал, — когда они умчались, сказал Эльфин Талиесину, отирая со лба кровь и грязь. Вокруг его спутники в изнеможении поникли в седлах, тяжело и часто дыша. Король говорил тихо, чтобы никто не слышал. — Они бьются, как сумасшедшие, не жалея жизни. — Он покачал головой. — К тому же их так много.

Без единого слова Талиесин развернул коня и поехал сквозь лиственную сень, через ручей, на холм, соседний с тем, на котором стояла крепость. На голой вершине он остановился. Поле боя лежало перед ним, как на ладони. Юноша отпустил поводья, соскочил с седла, вытащил дубовый посох и синее одеяние. Набросив одежду на плечи, он прошел несколько шагов и воткнул посох в землю.

Затем он принялся ходить, разыскивая крупные камни и сваливая их в кучу возле посоха. С помощью остальных наметил большую окружность, укладывая по камню через каждые три шага. Потом вырвал посох из земли, воздел его, закрыл глаза и начал произносить заклинание.

Пока он бормотал, дым, и без того закрывавший свет, сгустился, солнце померкло и тьма заволокла небо. С противоположного холма донеслись страшные звуки битвы; звон мечей, испуганное конское ржание, яростные выкрики, громкие стоны раненых.

Талиесин открыл глаза и увидел, что отцовская дружина, окруженная врагами, тщетно пытается прорваться к воротам. Сам Эльфин во главе своих людей рубил направо и налево коротким римским мечом.

Талиесин дважды повторил заклятье, а когда снова открыл глаза, враги обступили дружину еще более плотным кольцом, а под стеной вспыхивали алые отблески — это озаренные пламенем взлетали над рогатыми шлемами яростные топоры нападавших.