Талисман Бога Эроса

Шторм Максим

Я ворочался на кровати, мыслил как настоящий философ, и потихоньку начинал морщиться от наростающей головной боли. Похоже, этим вечером мы с Саньком преодолели планку дозволенного организмом потребления спиртного без серьёзных последствий. Я то уж точно. Открыв глаза, я поднялся и полез в свою сумку, поставленную рядом с кроватью. В отдельном кармашке у меня всегда были разные таблетки на все случаи жизни. Вышелкнув две капсулы пенталгина, я закинул их в рот и поплёлся на кухню. Проходя мимо компьютера, даже не повернул головы в сторону негромко пыхтяшего Фильки. Не хватало еще увидеть ненароком, как он тягает свою пипиську. Он, впрочем, так же не обратил на меня внимания. Запив таблетки водой

из-под крана, я снова улегся, повернулся лицом к стене, и, закрыв глаза, постарался расслабиться. Пенталгин скоро подействует, убрав ноющеую головную боль и тогда я точно засну. Ждать осталось недолго, глаза и так начали непроизвольно слипаться, а до того еще более менее связные мысли стали путаться и разбегаться от меня в разные стороны.

Практически засыпая, я постарался вызвать в мозгу образ Светки. Услышать ее смех, увидеть милое лицо с хитрой улыбкой, ощутить ее неповторимый запах. Она хотела присниться мне голой... Это было бы чудесно. Я бы тоже хотел такой сон. Обычный сон, не оживлённую Талисманом иллюзию. Я не хотел, чтобы мою Светку видел Эрос. Ха, как я уже заговорил... Моя Светка. Да не влюбился ли ты, дурачок? По-настоящему впервые в жизни? Эта мысль показалась мне такой же приятной, как и вызванный в памяти образ обнаженной Светки, со страстью отдающейся мне. И с ее именем на губах я наконец-то провалился в объятия Морфея...

–————————————

Пробуждение было подлинным кошмаром. Не в том смысле, что трещала разболевшаяся от непонятной боли голова, нет. Хотя и этот фактор присутствовал, как непременный атрибут сильнейшей похмелюги. Причина обуявшего меня ужаса была в другом.

В мои уши вонзился тревожный рев сирены. Знаете, как в военных фильмах. Когда на город заходят вражеские самолеты и включается ревун противовоздушной тревоги. Так вот, звук, вырвавший меня из объятий удушливого тревожного сна, в котором мне ничто не снилось, был именно таким. И это уже не был сон. Это была всамделешная явь. Я в панике распахнул глаза и подскочил на кровати. Ничего не мог сообразить, а в ушах еще звучали отголоски умолкнувшего чудовищного гудка, казалось, заполонившего все пространство вокруг меня. Я завертел головой. Что это? Пожар, землетрясение, конец света? Что за нах?!

Не успели мои слезящиеся глаза толком все рассмотреть в окружающем меня полумраке, как что-то тяжелое со всего маху ударило меня в живот и я, скорчившись от боли и перехваченным дыханием, покатился по полу. Я не смог даже завопить. И только тут понял, что проснулся вовсе не на своей кровати. В ноздри ударил ядренный запах пота, гари, каких-то животных и еще чего-то непонятного мне. Я, наконец, замер, хватаясь руками за живот, и с широко распахнутыми от шока глазами наконец смог поднять голову. Уставился в какие-то затертые Обшитые железными полосами доски, ощутил непонятную мне качку, словно находился не на полу своей квартирки, а на борту пришвартованного к берегу корабля. Тут же услышал утробный рык, ощутил всеми костями повторный удар, швырнувший меня на спину и злобный голос, что прогрохотал где-то надо мной:

– Что разлегся, Часовой?! Встать, падаль, ведьмин выкормыш! Встать, мразь!

Я по-прежнему ничего не понимал. Начал подвывать от охватившего меня сверхъестественного ужаса. Я сильно зажмурил глаза, не желая ничего видеть. Хриплый скрежещущий голос непонятного мне существа продолжал надрываться:

– Встать, ведьмино семя! Или ты думаешь, что твой ранг что-то меняет, предательское отродье?! Ты всего лишь сранный Часовой, такой же, как и многие другие на этом судне! Но ты, ты много хуже всех, ублюдок!!

От нового обрушившегося на мои ребра удара я чуть не зарыдал. Да что же это происходит, вашу мать?!!! Я нашёл в себе силы вскочитб

на ноги и, тараща глаза, уставился на того, кто избивал меня. Боже, мелькнула убийственная мысль. Я все же сплю. Я во сне. Но в чьем?!!!!

На меня уставилась рожа, которую и кошмарах вообразить сложно.

Передо мной стоял огромный детина под два метра ростом, с плечами широкими, как крепостные ворота. Одет он был в футуристического вида тяжелую проклепанную кожаную броню. Испещренная шрамами выбритая бугристая голова, массивная нижняя челюсть, исполосованное шрамами грубое лицо, вместо левого глаза сияющий мертвенным светом зелёный камень. Часть черепа и скул скрепляли хирургические скобы. Вместо правой руки увенчанный зазубренным крюком механический протез. Такое ощущение, что этого мордоворота когда-то пропустили через гигантскую мясорубку. Он заметил мой ошалевший взгляд и поднес к носу крюк.

– Ты сегодня сам на себя не похож, Часовой. Хочешь еще раз полюбоваться на дело твоих сородичей, в чьх желудках осталась моя клешня?! Предательский сучонок!

Оставшейся рукой он врезал мне в лицо. Я рухнул на спину и больно ударился затылком. Перед глазами поплыло. Я увидел нависающий надо мной потолок, опутанный непонятными узлами и растяжками. Ощущение, что мы движемся, усилилось. Казалось, что мы парим в воздухе. Потемневший мир надо мной закрыла искаженная от ненависти рожа моего обидчика.

– Хорош прохлаждаться и впадать в бессознанку, - процедил он, тяжело дыша.
– Мы через полчаса будем над зоной выброски. И тогда я посмотрю, каким ты вернешься обратно на борт, после встречи с твоими друзьями. Возможно, после того, что от тебя останется, ты будешь считать меня красавчиком!

К его хохоту присоединилось ржание десятка луженных глоток. С ужасом я понял, что помимо нас тут ещё кто-то есть. Ошарашенный, полностью деморализованный и мало что понимающий, я лежал на спине и тихо поскуливал. Если это херов сон, то уж точно не мой! И почему я не просыпаюсь? И где я? А Филька?! Что вообще происходит?!

Детина наклонился надо мной и играючи вздернул на ноги. Дыхнул в лицо запахом гнили и ласково сказал:

– Одевай свои доспехи, Часовой, и готовься спуститься в пекло. Там тебя давно ждут. И я очень, пусть у меня и добрейшее сердце, надеюсь, что ты там и сгинешь, в пасти какой-нибудь адской твари. Но ты не думай, я выпью за помин твоей жалкой душонки кружку грога.

И снова взрыв дружного хохота. С удивлением я понял, что наши глаза ( точнее, три глаза и зеленый имплант) находятся примерно на одном уровне. Да, я парень высокий, но не настолько же... И тут до меня дошло, что и внешне я совсем не похож на себя прежнего... И ощущаю себя как-то не так. Что это на мне? Какое-то просторное белье из грубого хлопка, но добротные ботинки на ногах... Мои кисти рук стали намного толще, чем раньше, такими же крепкими выглядели и ноги. Я испуганно принялся щупать лицо. Оно было... Не мое.

– Что, думаешь, не слишком ли ты смазливый для своих подружек, ведьмин выкормыш?
– с хохотом съязвил детина и злобно прошипел, да с такой ненавистью, что я понял, если сей же час не подчинюсь, он меня уроет.
– У тебя пять минут, чтобы присоединиться к своему взводу и прекратить ломать комедию с потерей сознания, Часовой Тринадцатой стражи! Скоро под нами будет старая Столица. И ты сам сможешь увидеть, во что ее превратили твои любимые Ведьмы!

Новый удар сбил меня с ног. Я скорчился на подрагивающем полу, в этом темном, непонятном мне помещении, похожем на трюм старинного корабля или... Судя по всему, дирижабля?! Кто я здесь? Почему меня бьют и ненавидят? Почему меня без конца называют ведьминым выкормышем? Где я и почему не просыпаюсь?!! И кто такие эти чертовы Часовые?!!