Талисман египетской царицы
Шрифт:
Непонятно. Одно ясно: так не бывает. Так просто не бывает. Арина долго думала и поняла наконец, что все изменения в ее жизни связаны с синим камнем, который она носила на шее, не снимая. Камень придавал ей очарования и бодрости, ей с ним было комфортно и легко. А уж почему он так на нее действовал, Арина предпочитала не задумываться.
Она теперь не торопилась после работы домой. Шла пешком, гуляла, заходила в магазины. Продавцы теперь обращались с ней внимательно и вежливо, даже хвалили фигуру – ничего, мол, лишнего, легко подобрать одежду. Ей без труда удалось найти мастера-мужчину, который
Дверь в их комнату в офисе беспрерывно хлопала – это забегали сотрудники мужского пола вроде бы по делу или просто делали вид, что ошиблись, не туда шли, да вот задумались и оказались здесь. Дамы нажаловались на Арину начальнику, он только рассмеялся и сам стал вызывать ее к себе в кабинет по любому пустяку. Ну, с этим-то Арине было легко, он имел от роду пятьдесят восемь лет и троих внуков. Да к тому же человек был порядочный, и в мыслях у него не было закрутить на работе легкую интрижку, просто приятно ему было с Ариной поболтать.
И удивился даже начальник, когда Арина с улыбкой высказала ему несколько дельных мыслей. Да вы, сказал, оказывается, умница, а я раньше и не замечал…
Дамы тянули шеи и готовы были лопнуть от злости.
Арина вышла из офиса. Она собиралась пообедать в бистро на соседней улице, чтобы не сталкиваться с милыми сотрудниками, а то еще подавишься.
И уже повернула туда, как вдруг кто-то схватил ее за руку.
Обернувшись, она увидела высокую, грузную женщину со следами былой красоты и с высокой прической в стиле шестидесятых годов прошлого века. Лицо женщины было красным и расплывшимся, как будто она долго рыдала или только что побывала в бане. Впрочем, сейчас на этом лице пылал праведный гнев.
– Оставь Григория в покое! – воскликнула незнакомка мощным голосом, низким и звучным, как пароходный гудок.
– Что?! – удивленно переспросила Арина, попытавшись вырвать руку. – Женщина, что вам от меня нужно? Разве мы с вами знакомы? Вы, наверное, обознались…
– Ничего я не обозналась! – протрубила незнакомка.
Впрочем, теперь Арина ее узнала. Это была вовсе не незнакомка, а женщина, с которой они столкнулись в круизе. Та самая надменная особа с остатками былой красоты, которая всю первую половину круиза смотрела на Арину как на пустое место. Или как на букашку, которая оказалась в розовом букете, подаренном на юбилей. Букет купили в дорогом магазине, завернули в красивую бумагу – и вот поди ж ты, как только пролезла эта козявка? Ну, такие всюду пролезут…
Перед Ариной стояла та самая женщина, муж которой под конец путешествия стал пялиться на Арину, а после возвращения непрерывно ей звонил, оставлял сообщения, даже прислал букет прямо на работу, с рассыльным. Арине было неудобно послать его подальше по телефону, она говорила с ним вежливо, отговаривалась занятостью, тогда он подкараулил ее после работы. Пришлось сказать все как есть – вы женаты, так и оставайтесь в лоне семьи, разные у нас дороги.
Он, разумеется, к ней
– Простите, – Арина недовольно оглядывалась, боясь, что их увидит кто-нибудь из сослуживцев. – Простите, но мне ваш Григорий совершенно не нужен! Я уже не знаю, как от него отделаться! Он буквально не дает мне прохода! Очень буду вам признательна, если вы приберете его к рукам и оградите меня от его навязчивого внимания!
– Что?! – Дама была удивлена таким поворотом событий, она собиралась сражаться за мужа, но сражаться было не с кем, и это, как ни странно, показалось ей обидным. – Что?! Мой Григорий не дает тебе прохода? Да кем ты себя возомнила?
В конце улицы показалась секретарша начальника Арины. Нервно оглянувшись, Арина понизила голос и проговорила:
– Давайте отойдем в сторонку… ну, вот туда, на бульвар. Сядем на скамейку, обсудим все как цивилизованные люди…
– Мне нечего с тобой обсуждать! – протрубила жена Григория, однако направилась на бульвар и села на свободную скамью.
– Простите, как вас зовут? – спросила Арина, повернувшись к ней всем телом.
– Не твое дело! – фыркнула собеседница, но тут же, в лучших традициях женской логики, сообщила, что ее зовут Алевтиной Васильевной.
– Так вот, Алевтина, уверяю вас, ваш Григорий нисколько меня не интересует!
– Чем это он тебе не нравится? – обиделась та за мужа.
– Я не сказала, что он мне не нравится… Он… как бы вам сказать? Мужчина не в моем вкусе. И вообще я не понимаю, что вам от меня нужно? Чтобы я его оставила в покое? Так вот я же вам говорю, что не испытываю к нему никакого интереса…
Разговор явно пошел по кругу. И в этот самый момент в сумочке Арины истерично зазвонил мобильный телефон.
У нее внезапно возникло какое-то дурное предчувствие.
– Простите… – Арина вытащила телефон из сумки и поднесла его к уху.
– Что ты себе позволяешь! – возмущенно воскликнула Алевтина. – Это хамство! Выключать надо телефон, когда с людьми разговариваешь!
Арина хотела ответить, что они не в театре, но голос, донесшийся из телефонной трубки, точнее, слова, которые он произнес, заставили ее забыть обо всем остальном.
На улице, неподалеку от бульвара, остановилась темно-серая машина. За рулем этой машины сидела худощавая брюнетка с выпуклыми темными глазами. Рядом с ней на пассажирском месте сидел долговязый сутулый мужчина с длинными руками и ногами, с пустыми и безжизненными глазами на удивительно бледном лице.
– Вот она! – проговорила брюнетка, увидев на скамье посреди бульвара молодую женщину в строгом сером пальто. Женщина с кем-то разговаривала, но кусты закрывали ее собеседника.
– Это она, – повторила брюнетка и повернулась к своему спутнику: – Вон там, на скамье, сидит женщина. Подойди к ней и забери у нее камень. Скорее всего, он висит у нее на шее на цепочке. Только смотри, чтобы без шума! Лучше будет, если ты дождешься, когда она останется одна…
Сзади засигналили. Брюнетка открыла дверцу, выпустив своего долговязого спутника, и отъехала, пропуская нетерпеливого водителя.