Талисман отчаянных
Шрифт:
Решив, что усталость мешает ему приструнить разбегающиеся мысли, Альдо уселся на каменную скамью и постарался расслабиться.
Прошло какое-то время, и рядом с ним появился Лотарь Водре-Шомар.
– Я вас ищу, – заявил он. – Вы давно здесь сидите?
– Честно сказать, сам не знаю, – отозвался Альдо. – У меня пренеприятнейшее ощущение: куда ни повернусь, всюду стена. Вы с новостями?
– Немного потолковал с Вердо, нашим милым капитаном жандармерии, и, конечно же, кое-что узнал. Например, что завтра утром в Грансоне будут похороны Георга Ольже. Думаю,
Альдо почувствовал, что опутавшая его серая паутина начала потихоньку расползаться.
– Конечно захочу, можете не сомневаться! А что Гуго? Он там будет?
– Понятия не имею. Прежде чем вернуться домой, я заглянул и на «Ферму», но там никого и ставни закрыты. Матиас, наверное, в Грансоне, занят приготовлениями.
– А что Марта? Как она себя чувствует?
– Тут, слава богу, все в порядке. Она вне опасности, и голова у нее в полном порядке. Вам теперь не стоит опасаться нелепых обвинений в убийстве. Хотя мне бы очень хотелось узнать, кто затеял против вас эту интригу. Возможно, завтра что-то прояснится. Пойдемте-ка наверх и выпьем чего-нибудь согревающего. Надвигается туман, а с ним сырость и холод. Клотильда уже распорядилась, чтобы всюду затопили камины.
Грустному и подавленному Альдо предложение пришлось по душе, и они провели мирный приятный вечер у камина. Лотарь, покуривая трубку, рассуждал о своем обожаемом Карле. Альдо, покуривая сигару, его слушал, а Клотильда вязала чепчик для очередного подопечного аббата Тюрпена. От Адальбера по-прежнему не было ни слуху ни духу…
На следующий день Лотарь и Альдо ровно в половине одиннадцатого вошли в церковь Иоанна Крестителя в Грансоне, где собралось уже немало народу.
– У Георга Ольже было столько друзей? – удивленно шепнул Альдо, садясь на боковую скамейку в нефе.
– Если бы он просто умер, народу было бы куда меньше, но его убили… Люди есть люди, они везде одинаковы. Кровь всегда магически привлекает к себе.
Послышался удар алебарды о каменный пол. Все присутствующие поднялись со своих мест. Гроб с телом установили на катафалк перед алтарем. Возле катафалка рядом с Матиасом стоял Гуго де Хагенталь, тоже весь в черном, держа в руке шляпу. Лотарь и Альдо переглянулись.
Все время, пока длилась панихида, Альдо не сводил с Гуго глаз и чувствовал, как мало-помалу им овладевает раздражение. Он не знал этого человека, но прекрасно понимал, что в его жизнь и в жизнь его близких этот господин вносит всегда хаос и боль. Чем дольше смотрел на него Альдо, тем отчетливее убеждался, что Гуго кровно связан с бургундским герцогом. Разве Карла когда-нибудь печалили беды и несчастья, которыми он так щедро осыпал других? Он желал стать самым великим государем своего времени, стремительно распространял свою власть, увеличивал богатства, раздвигал пределы герцогства, надеясь вновь сделать его королевством Бургундским, не обращая внимания на подданных, которым, быть может, было вовсе не по нутру его бурное царствование. Трагический конец в духе Шекспира сделал из Карла легенду.
Умри
Если бы гениальный Людовик XI не был так упорен, Франция лишилась бы части своих самых богатых земель. Но сколько пролилось слез и крови для того, чтобы вернуть их обратно…
Панихида подходила к концу, Альдо шепотом спросил у профессора:
– А вы знаете, где его будут хоронить?
– Рядом с любимым хозяином, в саду «Сеньории».
– Ну так идемте!
Отпевание завершилось. Катафалк вывезли из церкви, и люди беспорядочной толпой потянулись за ним. Альдо и профессор пристроились в конце, и Альдо с большим удивлением узнал в своей соседке Элену Мареску, художницу, с которой он познакомился в Сент-Круа.
– Вы дружили с Георгом Ольже? – с изумлением осведомился он.
– Я бы так не сказала. Но художник-пейзажист вроде меня сует нос повсюду, ища самое необыкновенное, самое замечательное. «Сеньория» – замок между озером и Историей, так бы я его назвала, не могла не привлечь моего внимания, и я не раз там бывала, встречая, естественно, и Ольже. Марта охотно болтала со мной в отличие от своих суровых мужчин.
– Кстати, как она себя чувствует?
– Я навещала ее в больнице, и думаю, за нее уже можно не волноваться. Врачи настроены оптимистично. Скорее всего она вскоре вернется в «Сеньорию».
– Без мужа? Думаю, женщине в ее годах не осилить работу, которую они выполняли вдвоем.
– Наверное, сначала она поедет на «Ферму» к Матиасу, своему сыну. Как бы то ни было, уверена, что господин де Хагенталь примет разумное решение.
Профессор, видя, что Альдо разговаривает с молодой женщиной, подошел к ним с явным намерением вступить в беседу.
– Не сомневаюсь, что вы знакомы, – улыбнулся Морозини.
– Мне приходилось видеть мадемуазель, но она не удостаивала меня своим вниманием, – ответил профессор. – А где познакомились вы?
– Мы встретились в последний день моего краткого пребывания в Сент-Круа, поскольку жили в одной гостинице.
– Вы живете в гостинице, мадемуазель? Думаю, для молодой дамы жить в гостинице немного грустно? – заговорил Лотарь, не скрывая, что знакомство ему приятно.
– Вы считаете, что в этих пустынных местах находиться в доме одной, пусть даже со слугами, было бы веселее? Гостиница – просто прелесть, мне там очень уютно, даже слишком. Я выбрала ее, потому что хочу спокойно поработать, не отягощая себя повседневными заботами. И очень довольна, говорю совершенно искренне.