Талисман отчаянных
Шрифт:
– Вы совершенно правы, тетя Амели, – подхватил Адальбер со вздохом облегчения. – И насколько я вас понял, Мари не хочет показываться мне с царапинами. Так что у тебя, Альдо, гораздо больше шансов узнать подробности о мисс Фелпс. А поскольку с интересующей персоной ты знаком гораздо лучше, вы с Мари легко найдете общий язык.
Маркиза не могла удержаться от смеха.
– Я сказал что-то смешное?
– Да, невольно. Ты, Альдо, тоже произвел на Мари большое впечатление, она считает, что ты красивее Адальбера, но Адальбер умнее тебя.
Адальбер
– Чудесно! – обрадовалась она. – Кто бы мог подумать, что у вас такое прекрасное настроение!
– Чистая случайность, – объяснила маркиза. – Порадовала ваша подопечная. Сейчас мы вам все расскажем. Кстати, вот и разрешение нашего затруднения. А мы-то ломали голову! Клотильда! Вы ведь видели не раз гувернантку-англичанку маленькой Гвендолен де Гранльё?
– Мисс Фелпс? Конечно! А почему вы о ней вспомнили?
– Как она выглядела?
– Ну-у… Как английская гувернантка: в строгом костюме, волосы светлые, всегда гладко зачесаны назад, никогда не подкрашивалась, в очках. Но совсем не цербер, девочка ее любила. И вообще она была скорее хорошенькая.
Маркиза в нескольких словах пересказала Клотильде все, что сказала ей Мари.
Альдо невольно подумал, что им, скорее, нарисовали портрет Лизы, когда она работала у него секретаршей, только со светлыми волосами, и задал следующий вопрос:
– А какого цвета у нее глаза? Или из-за очков трудно было разобрать?
– Нет, что вы! Серо-голубые, изменчивые, как облака перед грозой. Однажды я видела ее без очков – они у нее упали – и залюбовалась: чудесные глаза! Редкостного цвета!
Альдо насупился. Чудесные изменчивые глаза он видел совсем недавно, и они его взволновали, напомнив Полину Белмон, единственную женщину, которая заставила биться его сердце – и возможно, слишком сильно – с тех пор, как он женился на Лизе. Желая скрыть нахлынувшие на него чувства от зоркого взора тетушки Амели, он торопливо задал следующий вопрос:
– Мари видела, что рисовала эта женщина?
– Я ее не спрашивала, но не думаю, что ей была интересна ее живопись. Она же не подходила к ней близко. Она обиделась, рассердилась и вряд ли захотела вступать в беседу.
– А где именно она ее видела?
– Думаю, неподалеку, но приехала эта дама издалека. Мари видела стоящий под деревьями автомобиль.
– Какого цвета? Какой марки?
– Ты замучил меня, Альдо, – пожаловалась маркиза. – Пойди и спроси ее сам, но не думаю, что Мари разбирается в марках автомобилей.
– Конечно, не разбирается, – засмеялась Клотильда. – Но мы ничем не рискуем, если спросим. Честно говоря, я вообще не думала, что Мари способна на какие-то наблюдения. Но, похоже, дорогая маркиза, вы в самом деле сумели завоевать ее доверие.
– И что же?
– И она охотно сообщит вам то, что вы хотели бы узнать, – заключила Клотильда с улыбкой, на
– Пойдемте к ней вместе, – предложила маркиза Клотильде. – Мари вас любит, и вы поймете гораздо лучше, где именно они встретились.
Они поднялись наверх и очень скоро вернулись.
Клотильда действительно прекрасно знала, где произошла встреча – совсем недалеко, в живописнейшем уголке: ручей падает каскадами среди скал, а вокруг растут столетние деревья. И еще один подарок: на автомобиле был парижский номер.
– Великолепно! – восхитился Адальбер. – Пусть ваша Мари не семи пядей во лбу, но все видит и замечает, а это дано не каждому.
– Вы даже представить себе не можете, до какой степени умеет! Признаюсь, я в себя не могу прийти от удивления! Она сумела запомнить номер. Вот он, – объявила Клотильда, протягивая листок из блокнота Альдо.
– Я начинаю думать, не играет ли она роль? Считаться недалекой глупышкой порой очень выгодно. Они для окружающих пустое место, и те не стесняются в разговорах.
– В общем-то никто не считает ее совсем уж дурочкой. Но если она стала разыгрывать такую невыгодную роль, то по какой причине? Как вы это объясните?
– Может быть, как раз потому, что боится. Впрочем, она и не скрывает своего страха. Ограниченные люди часто бывают страшно упрямыми. Думаю, она сумеет избавиться от нежеланного замужества. Уверена, Мари скажет «нет» господину мэру, если дело дойдет до мэрии, и это избавит ее от необходимости предстать перед алтарем. Возвращение мисс Фелпс, наверное, повергло ее в своего рода безумие, и она врезалась в столб у ваших ворот. Мадемуазель Клотильда, мы немедленно передадим этот номер комиссару Ланглуа, если вы позволите позвонить в Париж.
– Вам не надо спрашивать разрешения, Альдо!
Через несколько минут Альдо сообщил номер автомобиля инспектору, присовокупив необходимые объяснения.
– Сейчас заглянем в картотеку, – пообещал Ланглуа. – Дело минутное, подождите.
И действительно, через несколько минут Ланглуа сообщил, что автомобиль зарегистрирован на имя Элены Мареску, улица Ламарк, 12, Париж, 18-й округ.
– Полагаю, вы хотите знать больше, – осведомился полицейский.
– Да, хотелось бы. Мари де Режий уверена, что эта женщина играла роль гувернантки-англичанки маленькой Гранльё, но поскольку сама Мари не светоч мысли…
– Я все понял. Постараюсь внести ясность.
Альдо положил трубку, и в библиотеке воцарилось молчание. Каждый погрузился в свои мысли. Первым заговорил Адальбер.
– Сколько времени отвел нам этот мерзавец?
– Три дня, – отозвался Лотарь. – Завтра вечером я еду в монастырь.
– Именно об этом я и хочу поговорить. Мне очень тяжело, что выкупом за Мари-Анжелин назначено сокровище, столь дорогое вашему сердцу и сердцу ваших товарищей. Это страшная несправедливость. Наша План-Крепен мало что для вас значит.