Талисман власти
Шрифт:
— Что это ты вдруг? Повеситься захотелось? Так я бы веревку дал.
Избор молча продолжал делать свое дело.
— И рубахи тебе не жалко?
— Жизнь дороже.
Сложив полосу в несколько раз, он через минуту уже держал в руках длинный белый жгут.
Исин не спрашивал, а Избор, хотя и не делал я тайны из своего занятия, но и ничего не говорил, однако, когда Избор зашарил вокруг себя в поисках подходящего камня спросил:
— Зачем?
— Да вот, видишь, пращу сделал. Пока лук не добуду, постараюсь ей обойтись. Стрела это, конечно хорошо,
— Ты этот лоб найди сперва, — пробурчал Гаврила, — а потом встань и размахнись. Да они же тебя за это время стрелами истыкают…
Избор отложил в сторону уже готовую пращу и безо всякой укоризны сказал:
— «Истыкают». Я думал, что ты мне поможешь,
— Ты думал! — проворчал Гаврила. — Ты думал, а я точно знал, что тебе без меня тут не справиться.
— Ну, раз ты такой добрый, то пробегись вон до того камня…
Он показал, где тому надо оказаться. На мгновение Гаврила высунул голову, и, уберегая ее от стрел, убрал обратно.
— А поближе ничего нет? — мрачно спросил он. До облюбованных Избором камней было шагов тридцать, и все тридцать вверх по склону, навстречу лучникам.
— Ничего с тобой не случится, — успокоил его Избор. — После воды пусть тебя хоть всего стрелами истыкают…
— Не хотелось бы… — сказал Гаврила. Он, немного приподнявшись, посмотрел на свои ноги. Ноги оказались на месте, а вот сапоги… Обрывки штанов заканчивались где-то около коленей и дальше шла его собственная кожа. С ногтями и волосами.
— Кто бы сапоги одолжил, — на всякий случай спросил он.
— Без сапог резвее будешь, — серьезно возразил Избор. — Тебе же лучше.
— Ну ладно, решился Масленников. — У вас, я смотрю, снега зимой не выпросишь.
Он поднялся. Прорыв ветра отбросил волосы назад и Гаврила прыжками бросился к камням, на которые указал Избор.
С дисциплиной у гномов было явно плохо. Вместо того, что бы ограничиться одной стрелой, четверо лучников, движимые конечно, самыми лучшими побуждениями, вскочили и не желая упускать такую возможность, стали пускать в Масленникова стрелу за стрелой. Что двигало ими — излишнее рвение или азарт сказать было трудно, но в одном и не было никаких сомнений: старички стреляли, и не думали, что сами стали целью для более умного охотника. Этот небольшой промежуток и был временем воеводы. Временем, отведенным на возмездие.
Возможно, где-то среди камней, затаились еще лучники и их следовало опасаться. Поэтому Избор появился передними в длинном прыжке. Подпрыгнув, и переворачиваясь в воздухе, он вылетел из-за камней, сжимая в руках пращу. Коснувшись ногами камней, он резко выбросил руку вперед. Праща описала плавный полукруг, и сорвавшийся с нее камень улетел вверх, к стрелкам. Не дожидаясь результата, Избор отпрыгнул в сторону и вверх, еще раз взмахнул рукой. Он не знал, сколько старичков еще сидит в камнях и насколько умело они обращаются с оружием, да он и не хотел этого знать, а тем более проверять на собственной шкуре.
В этот миг раздался крик, следом другой…
— Вперед! —
Избор первый добежал до того места, где по его расчетам сидели старички. Там уже никого не было. За камнями лежал один труп и обломки лука. Больше никого — ни живых, ни мертвых — там не нашлось.
Гаврила подошел и встал рядом.
— Ушел кто-нибудь?
— Сейчас посмотрим….
Пока Гаврила без успеха пытался натянуть на ноги стариковскую обувку воевода и сотник разделившись, они обошли окрестности и осмотрели все мало-мальски подходящее для свершения подлостей местечки.
— У меня — ничего! — крикнул Исин.
— У меня — тоже! — эхом отозвался Избор. После этого они сошлись, с довольным видом поглядывая друг на друга.
— Жаль, что лучников на сегодня больше не будет, — сказал Гаврила пошевеливая замерзшими пальцами.
— Кто знает, — откликнулся Избор. — На всякий случай Мертвую Воду оставлять тут не стоит.
Исин согласился, но и без его согласия Избор уже спускался назад, к оставленному им внизу мешку.
Начался новый подъем вверх. Теперь они, однако, шли гораздо более уверенно, надеясь, что возможности старичков-недомерков по свершению подлостей если не исчерпались совсем, то достаточно оскудели. Им вновь пришлось пройти под снежными козырьками, и вновь Исин холодел душой дивясь, как все эти глыбы льда и снега еще висят в воздухе. Они шли навстречу солнцу, насаженному на вершину горы, время от времени оглядываясь назад. Они не ждали подвоха оттуда. Эта странная, неизвестно на чем основанная уверенность, что нападения с этой стороны не будет, почему-то оправдалась. Старички вели себя прилично, словно потеряли к людям всякий интерес, однако их приключения этим еще не кончились.
Почти добравшись до вершины и в очередной раз оглянувшись назад, Исин дернул Избора за рукав
— Смотри.
Избор оглянулся и сразу же заметил преследователей. Это не составляло труда, так как те и не старались прятаться. Цепочка людей быстро и ладно лезла по их следам. Почти наверняка они видели побратимов, но с их стороны не было слышно ни радостных воплей по этому поводу, ни угроз. Скорее всего они молчали от того, что верили в то, что никуда от них беглецы не денутся и берегли дыхание. Последняя пара, немного поотстав от основной группы тащила носилки.
— Какая торжественность! Кто бы это мог быть? — тяжело дыша спросил Гаврила. — Уж не сами ли Картага?
— Картага? Ну нет, — уверенно сказал Избор. — Картага где-то впереди. Талисман прячет..
— Тогда, разбойники! — заключил Исин. — Что-то я не помню, что бы следом за нами добрые люди бежали.
— Шведовы люди?
— Да. За талисманом пожаловали.
Стоять было неудобно, и Избор присел на камень. На этот счет у него были очень сильные сомнения. Скорее всего, настигавшими их людьми двигала только месть.