Талисман власти

Перемолотов Владимир Васильевич

— Что же тебе старинушка по ночам не спится? — ласково спросил он. — Тебе только на печке лежать, старуху свою стеречь, а ты шляешься, где попало…

Старик не спешил с ответом, все с тем же доброжелательным любопытством разглядывая Исина и Избора, а потом, сделав шаг в сторону он исчез, оставив вместо себя голос.

— При мечах… — пронеслось в воздухе. — У-у-у-у ножей-то сколько! Раз, два, три…

Избор не шевелился. Он только потихоньку вертел головой, стараясь в кромешной тьме найти говорившего. Избор не

пытался спрятаться. Если тот, кто говорил с ними, захотел бы их убить он уже сделал бы это еще тогда, когда они вылезали на берег. Раз уж у него было время разглядеть даже такие мелочи как швыряльные ножи, то что уж говорить о том, чтобы пустить две стрелы, по одной на каждую спину.

Исин убрал нож и потащил меч, но Избор прошептал:

— Убери.

Голос обошел их кругом и приблизился. Рядом заскрипел песок и перед глазами упавших с неба путешественников вновь появился невзрачного вида старичок.

— А ты кто, такой веселый? — спросил Избор, цепко вглядываясь в темноту у него за плечами.

Старик не растерялся, как растерялся бы, наверное, любой, кто посреди ночи встретился бы в лесу с двумя вооруженными людьми. Он необычно встряхнул кистями рук, словно проверял на месте ли его невидимое никому оружие и ответил:

— Это мне вас спрашивать надо. Вы мои гости.

В голосе Избор не уловил ни страха, ни неуверенности. Чувствовалось, что старик считает себя хозяином положения. Исин, почувствовав необычность происходящего, миролюбиво ответил.

— Мы — княжьи люди. А ты кто?

Старик смотрел на него изучающе и хазарин, внутренне подтянувшись, поправился.

— Дружинники, богатыри.

— Богатыри…. — презрительно протянул старец. Он явно не верил не единому слову. — Богатыри по двое не ходят… Тут на двоих богатырей и врагов не наберется… Тут и одному-то делать нечего.

Он сделал несколько шагов вперед, что бы рассмотреть их получше. Недоверие его не рассеялось. Рассмотрев их, хмыкнул.

— Какого хоть князя богатыри-то?

Исин посмотрел на молчавшего Избора и объяснил старцу и это то же. Избор молчал, раздумывал, что все это означает, и как мог оказаться ночью посреди леса старичок, не знающий имени князя, на землях которого живет. Не иначе как чужой, подумал Избор, неужели так вот сразу и влипли… Двух шагов не сделали…

О возможностях своих врагов он знал не понаслышке, и все это вполне могло бы оказаться правдой.

— А тебя то самого как звать? — спросил Избор.

— А чего меня звать? — удивился старик. — Я, когда нужно, сам приду.

Избор присмотрелся повнимательнее и на мгновение ему показалось, что в старике есть что-то знакомое. Он прищурился, всматриваясь в игру морщин на его лице, но, сколько он не напрягал свою память, понимание ускользало куда-то. Он понимал, что это важно — вспомнить и понять, но, как ни старался, у него ничего не получалось. Образ этого зловредного

старика заслонялся другими старческими лицами, что всплывали в памяти — слава Богам Избор знал их немало.

— Ну, а если тебя прямо сейчас в вирый позовут? — поинтересовался тогда Избор, опуская руку на рукоять ножа. Убивать старика у него и в мыслях не было — старичок, при всех своих странностях, мог оказаться просто местным блаженным, который не ведает, что происходит вокруг и его смерть вряд ли понравится Светлым Богам, но напугать-то ведь можно и дурака. Избор еще хорошо помнил сгинувшего год назад Гы, его безумие и страх перед остроголовыми.

— В вирые-то на какое имя откликаться будешь?

Старик недоуменно поднял брови.

— А тебе-то это зачем? Тебе там меня не кликать. Когда я в вирые окажусь, от твоих костей у Ящера и навоза не останется!

Нахальный старец держался спокойно, словно чувствовал за собой силу. Исин настороженно оглянулся, Избор кивнул, и хазарин почти беззвучно нырнул в ночь за спиной старика. Тот даже не оглянулся. Брезгливо выпятив губу, он наблюдал за Избором. Не за руками, что могли выхватить нож, а за человеком. Да он нас не боится, подумал Избор. Старик смотрел на них так, словно оценивал или мерил.

— Богатыри… — проворчал старец, что-то вспоминая. — Вот придем ко мне, я вам богатырей покажу! Ноги — во, руки — во.

Он развел руки пошире, показывая мощь неведомых друзьям богатырей.

— К тебе пойдем? — с интересом спросил Избор.

— Пойдем, пойдем! — закивал старец и хихикнул. — Обязательно! Куда ж деваться.

— Не хотелось бы…

— Пойдете…

— Как же это так? Неужто силой поволочешь? — серьезно спросил Избор.

— Сами не пойдете, придется силой, — подтвердил старик.

Избор, не спускавший глаз с тщедушной фигурки с трясущейся на ветру бородой, с сомнением покачал головой.

— Ну, раз так, то придется…. Что же тебе себя утруждать? Песком изойдешь… Сами пойдем.

Он подумал, что вряд ли старик живет тут один — уж больно ухоженным он выглядел. На одежде ни одной дырки, не было на нем ни лесной, ни озерной грязи. Где один, там и второй, подумал Избор, а где двое, там обязательно и лошадь…

Из-за старческой спины вынырнул Исин и отрицательно покачал головой. Старик был один.

На мгновение Избор задумался, а потом махнул рукой. Сейчас ему было все равно куда идти — в любом случае оставаться на берегу они не могли. Даже если песиголовцы и не заметили их, и они на ночь глядя не попрутся прочесывать лес все одно уходить с берега было необходимо.

— Ну пошли, детушки… Пристрою вас где-нибудь.

На всякий случай Исин сказал:

— Да нам спать-то некогда… Обсохнуть вот только.

Он представил костер и волну тепла, окружающую его. От этой мысли он даже закрыл глаза, но старик успокоил его.