Талисман власти
Шрифт:
— Да… Вчера утром. Может раньше… У кого еще ума хватит что бы на ворон стрелы расходовать?
Ни земля, ни воздух не хотели хранить тайн. Земля рассказала им о том, что песиголовцев было не много, вряд ли больше трех десятков, а воздух — о том, что где-то впереди недавно случился большой пожар. Сложив одно с другим, они осторожно шли вперед, уже представляя, что найдут на месте городка.
Лес, как ни хотел не мог скрыть знаков беды. Запах гари все более явственно вторгался в аромат цветов и созревающих ягод, так когда они вышли к опушке люди были готовы к тому, что им предстояло увидеть.
Между
— Пойдем, — наконец сказал Избор. — Пойдем в город…
Исин посмотрел на него искоса и поинтересовался.
— Теперь-то зачем? Я покойников за свою жизнь насмотрелся …. Чего это мы там не видели?
Не опасаясь, что кто-то его увидит со стен, Избор поднялся, покрутил на пальце княжеский перстень.
— Не знаю… Я бы на войта здешнего посмотрел…. На его конюшню особенно…
Исин поднялся следом.
— Да там уж было кому на нее посмотреть… И попользоваться…. Горит же город!
Исин понимал, что идти все-таки придется, и сделал шаг следом. По коже сапог сухо щелкнули метелки созревших трав.
— Ну, так что? Пусть горит… — задумчиво повторил Избор. — Тем, кто там сейчас совсем не до нас. Кого побили — прячется, кто побил, тот добычу собирает. Под это дело может и нам чего обломится?
Трава под ногами шелестела, но люди чувствовали себя так, словно шли по пепелищу. Шагов через двадцать Исин спросил:
— А если у них ничья?
Избор улыбнулся.
— Не слыхал о таком… Это что, когда все друг друга перебили? Так и это не плохо. Тогда весь город наш, все кони…
Кусты остались позади, и они шли, зорко поглядывая на стены — не покажется ли кто? Исин считал бревна, и с каждым счетом все сильнее его губы кривила пренебрежительная усмешка. С Пинскими эти укрепления и сравнивать было нечего.
— Загородку поставили… — пренебрежительно сказал он. — Надо же. Десять бревен! Кого это остановит?
Избор, вырвавшийся вперед, встал.
— Останавливают не стены, а люди.
Исин обошел его и остановился рядом. Под ногами у Избора, выбросив вперед руки и вцепившись в траву, лежал мертвый песиголовец. Избор не побрезговал, наклонился, поднял голову. Из левого глаза торчал обломок стрелы.
— Этого вот не десять бревен остановили, а прутик…
Он подобрал лежавший тут же обломок и помахал ею перед носом хазарина. Дальше песиголовцы стали попадаться чаще. Избор прикинул расстояние до стены и покачал головой. Лучники подпустили врагов слишком близко. Уже по одному этому было видно, что защитники города не могли бы устоять. Исход схватки был предопределен тем, что среди защитников не было ни княжеских дружинников, ни наемников. И все-таки они защищались…..
Они насчитали пятерых песиголовцев, пока не подошли к воротам, а потом пошли защитники веси.
Картина
Все это, словно небо, раскинувшееся над миром, покрывал запах горелого мяса. Это был запах поражения, крови и слез. Исин поморщился. Он уже догадывался о том, что предстоит увидеть.
— Какие тут лошади? Все что не сгорело, то разбежалось….
Избор не ответил, а пошел вперед, сжимая лук и настороженно поглядывая по сторонам. От домов несло жаром. Через выбитые окна валил дым, и выплескивалось пламя, загибаясь алыми языками в голубое небо.
Никуда не сворачивая, они дошли до площади.
— Ну и что? — спросил Исин. — Где тут твой староста? В какой куче?
На площади, сразу за домами землю покрывали трупы. Тело тут лежало на теле, еще не тронутое тлением. Смерть тут сравняла всех — поселян, песиголовцев и дружинников. Увидев молодцев в кольчугах, воевода наклонился сперва над ближним, потом подошел к другому, к третьему… Лица были все незнакомые, но по оружию киевской работы он признал в их киевских дружинников — через одного в их руках остались мечи с клеймом Людоты.
Избор молча пересыпал подобранные с земли стрелы себе в тулу. Все что тут произошло, произошло совсем недавно. Трупы даже не успели закоченеть. Женщины, дети, старики и мужчины лежали друг на друге, словно последним их желанием было желание защитить друг друга. Вокруг них лежали песиголовцы, а рядом со зверолюдьми — дружинники.
— Они окружили их, — сказал Избор, — а потом подоспели дружинники…
— Слишком поздно…
— Зато отмстили…
— Всем ли?
Исин посмотрел по сторонам. То, что их окружало, не было полем битвы и стоять среди этих мертвецов было не уютно. Хазарин покрутил головой, выискивая живых. Они наверняка был где-то рядом — грабили, убивали, защищались
— Пойдем, — попросил он, — коней поищем…
Они пошли прочь.
Тем, кто остался лежать в пыли у них за спиной, уже ничего не могло помочь. Мало того, дело, что привело их в Фофаново, само требовало помощи. Мимо чадящих дымом домов с распахнутыми и выбитыми дверями они осторожно шли вперед, с хрустом вдавливая в землю черепки и чадящие головешки.
Весь еще не была мертва — во дворах бродили куры, кричали петухи, где-то мычали коровы, только вот людей не было.
— Сожрали их всех, что ли? — злясь на свой страх, спросил Исин. — Только что-то я не слышал, что бы песиголовцы людей жрали.
Избор не ответил, осторожно выглядывая из-за забора. Он долго молчал, а потом ответил, как это часто бывало не на вопрос, а на свои мысли.
— Их осталось немного.
— Кого?
Избор еще помолчал. Исин по его лицу видел, что тот не думает, а просто наблюдает за улицей.
— Всех… И тех и других, — наконец произнес он и добавил совсем уж невпопад — Кошки-мышки…
— Куры и коровы, — хмуро ответил ничего не понявший Исин. — И не одной лошади… А князь обещал.
— Раз обещал, значит, будут лошади. У Брячеслава слово с делом не расходится. Ты же знаешь, что если он кого повесить пообещает, так обязательно повесит…