Талисман власти

Перемолотов Владимир Васильевич

«Хоть одного, да убью!» — подумал он. От этой мысли не стало легче. Их было трое, его противников. Он заскрипел зубами от бессилия, понимая, что за его смертью последует неизбежное — смерть княжны. Он готов был спасти ее ценой собственной жизни. Спасти, но не отодвинуть смерть на минуту. Но как сделать это? Мысли бились в висках вместе с кровью. В этом коридоре их убьют. Он станет трупом и никто не скажет дорого слова о нем, если погибнет Ирина.

Все в нем воспротивилось этой мысли. «Гаврилу бы сюда, потного…» — затравлено подумал хазарин.

От этой мысли стыд обжег внутренности. Надеяться он мог только на себя. «Раз не мог защитить, так умри! Отсрочь ее смерть!» подумал

он. Голос внутри него произнес:

— Умереть легко. Как спастись?..

У него еще была возможность, если не спастись самому, так хоть спасти Ирину. Рядом, в нескольких шагах в стене была дверь. В этой комнате останавливался Белоян и именно сюда Гаврила наказывал привести Ирину в случае опасности, но что бы добраться до двери ей нужно было пробежать по коридору под ножами остроголовых.

«Убьют?» — подумал он и тут же без задержки ответил себе. — «Не успеют». У нападавших не было луков, только швыряльные ножи, а княжна только мелькнет у них перед глазами.

— Не успеют! — прошептал он, убеждая себя в этом. — Не успеют!

Он бесцеремонно ухватил Ирину за плечо, тряхнул.

Когда остроголовым осталось до них 2–3 — шага он шепнул:

— Видишь дверь? Беги туда!

Все вокруг было так странно, что он даже не удивился, когда гордая и своенравная княгиня быстро закивала, и, прижимая к груди сына, бросилась бежать. На одно мгновение Исин почувствовал себя птенцом, мать которого, рискуя своей жизнью, отвлекает врагов от своего детеныша, но мгновение прошло.

— Вон он, мальчишка!

Исин все рассчитал как надо. В конце концов, остроголовые оказались нормальными людьми. Увидев убегающую княгиню и услышав писк ребенка они, не уступая друг другу, одновременно шагнули в проем. Исин ждал этого, и резким движением вскинув руку, повернулся на пятке. На мгновение он стал похож на флюгер, что уловив движение ветра, спешит развернуться… Перед глазами смазано мелькнули бревна, угол ковра, что висел вдоль стены, распахнутое окно, но все это загородил расплавленный полет отточенного железа. Они сошлись в дверях — его меч и шеи остроголовых. По руке хазарина пробежала волна сопротивления. Плоть чужаков противилась стали, но он знал, что сломает ее сопротивление.

От удара меч врубился в косяк, и плечо пронзила острая боль, но Исин не обратил на нее внимания — на его глазах головы пришельцев соскочили с туловищ и покатились за княжной. Ожидая подвоха, Исин проводил их взглядом, но головы чужаков оказались не более волшебными, чем головы Пинских дружинников. Ни одна из них не жила самостоятельной жизнью и не одна не бросилась следом за княгиней, что бы задержать ее бег.

Это был мгновение счастья, но оно окончилось.

Упоенный удачей Исин только сейчас вспомнил, что нападавших было трое. За стеной оставался еще один. Из-за спин мертвых уже дружинников Исин видел его — невысокого, толстенького человека. Он наверняка не был воином, но это-то и было самым страшным. Если этот неуклюжий с виду толстяк сумел подчинить себе таких головорезов, то он должен быть сильнее их. Сильнее не той силой, что измерялась шириной плеч и размерами кулаков, а другой, еще более могучей и страшной, той, что заставляла летать корабли и оживать скелетов.

Исин напрягся, зажмурился, замотал головой и почувствовал облегчение, словно где-то внутри него лопнула до предела натянутая струна.

Он понял, что у него уже не было выбора. Что бы выжить и спасти княгиню он должен был убить и третьего. Либо просто выйти к нему и дать тому убить себя.

Одинокие шаги за дверью стихли. Человек, приведший горе в терем Пинского князя остановился. Теперь их разделяла только тонкая бревенчатая стена. Исину показалось, что он чувствует

запах, исходящий от колдуна. Следующий шаг должен был того на место, где только что стояли его люди, но враг стоял и не делал этого шага. Хазарин опустил глаза и понял почему — в проеме, загораживая весь проход, лежали два безголовых трупа. Обрубки их шей еще пузырились кровью, что стекала хазарину под ноги. Такая картина кого хочешь, наведет на размышления и его соперник тоже, верно, думал, как избежать такой участи.

Они чувствовали друг друга словно янтарь и перо.

В сжатых хазарских кулаках стало холодно от страха. Рукоять меча стала скользкой, как мерзлая рыба. Тот человек, которому он собирался противостоять был не просто враг. Это был ВРАГ. Сильнее его у Исина противников еще не было, но он все еще стоял, не решаясь войти. Волна обжигающей радости окатила Исина.

Остановил, подумал он, я его остановил! Гордость еще не заставила его распрямить плечи, как за спиной деревянно стукнул засов. Все это продолжалось мгновения, и за них княжна успела добежать до убежища. Потом Исин сделал шаг к проему, одновременно занося меч над головой. У него оставалось время только на один удар, и удар этот должен был решить сегодняшнюю схватку. Что бы там ни было, магия, колдовство ли, а остановить все это он должен этим ударом.

Враг был рядом. Из проема вынесло легкое белое облачко, словно кто-то там дыхнул на морозе. Сотник глубоко вздохнул, собираясь разразиться грозным рычанием, но… Это было странное ощущение. В один миг он ощутил себя так, словно превратился в кусок льда. Но не холод, а что-то другое сковало его руки, не давая опуститься мечу туда, куда он метил. Еще не поняв, что произошло, он напряг руку, пытаясь подвести меч к шее толстяка, но руки не слушались. Он попытался вздохнуть, но не получилось и это, двигались только мысли в голове. Он полностью оказался во власти мага. Испуг нахлынул на хазарина, прокатился по нему и соскользнул по потной спине и пропал.

Толстяк в проеме удостоил его только мимолетного взгляда. Отряхнув пальцы, он склонился над телами свих наемников и несколько секунд осматривал их так, словно смерть их не была для него очевидной.

— Что же, — услышал Исин его бормотание, — все-таки третий поверх.

Он бросил рядом с каждым по кошельку и без сожаления пошел дальше. Проходя мимо Исина, он потрогал того за плечо. Хазарин был готов принять смерть, но маг не хотел этого. Он только оценил его силу. Недоверчиво покачав головой, хмыкнул — хазарин оказался тонок в кости и не широк в плечах.

— Молодец! — походя, обронил маг. — Здорово ты их… Сам худой, а каких здоровяков ухайдакал…

Он слегка толкнул своего окаменевшего собеседника, и хазарин повалился на пол. Он не ощутил удара, но услышал звук. Судьба словно насмехалась над ним. Теперь он видел дверь княгининого убежища.

Снизу послышался топот и крики. Кто-то ворвался в терем и теперь, выбивая закрытые магом двери, спешил наверх. Толстяк, подстегнутый этими звуками, ускорил шаги. Остановившись перед дверью, он дернул ее, но она не поддалась. Маг кивнул, соглашаясь, сам с собой, что, мол, по-другому быть и не должно. Исин не успел обрадоваться, как тот откуда-то из одежды вытащил щепку и провел ей по двери крест-накрест. Дверь тут же дрогнула и вывалилась наружу. Отступивший в сторону маг вернулся на место. Она теперь лежала под его ногами как поверженный противник. Не моргающие глаза хазарина увидели, как в глубине комнаты прикрывая спиной ребенка скорчившись, сидела княгиня. Забыв о своем положении, Исин попытался зажмуриться, но тело более не повиновалось ему, даже глаза не слушались, заставляя видеть то, что он не хотел видеть ни за что.