Talk to me (Поговори со мной)
Шрифт:
Хитро улыбнувшись и бросив ужасающе довольный взгляд на моего Принца, я с размаху ударяю по мечу Анджелины, успев перед этим услышать сорвавшийся с губ Драко шепот «Покажи ей!». Острое лезвие прочерчивает тонкую красную полоску по моему подбородку и отлетает метров на пять от нас, сопровождаемое удивленным выдохом своей хозяйки. Пока она растерянно кидается за мечом, я перекатываюсь на спину, поднимаюсь с прыжка и даже успеваю ухватиться за рукоять обеими руками.
С первой паникой непонимания, что вообще делать, я справилась и теперь готова к равному бою… ну… учитывая мои способности, более или менее. Хотя, по слухам, британских
Собственно, случай мне представился. Анджелина крепко берет в руки меч и смотрит на меня немного уязвлено. Наверняка бывшая спортсменка, только они столь болезненно относятся к поражениям. Она наступает, но не спешит атаковать. Я пытаюсь аккуратно обойти ее кругом, потому что тоже не хочу идти в бой первой. Оно и верно: зачем тратить свою силу, если можно бить с разворота, возвращая удар соперника?
И вот мы кружим словно две кобры, готовые зачаровать друг друга.
«Сейчас!» – шепчет Драко, заметив, что Анджелина чуть ослабляет хватку, и я, подчиняясь услышанному приказу, наношу резкий удар, удобно направляемый правой рукой.
К моему несчастью, девушка не такая уж простофиля по части мечей. Не без усилия, но она все-таки ставит блок, и лезвия злобно скрежещут в ожесточенной борьбе. В какой-то момент я понимаю, что не выдержу длительного противостояния (не с моими слабыми руками), хоть и позиция у меня явно более удобная. Приходится отвести меч и быстро проводить серию «восьмерок» – единственное, чему я худо-бедно обучилась, преподаватель даже хвалил пару раз. Прием этот столько же простой, сколь и утомляющий – каждый новый удар слабее предыдущего. Сделав над собой усилие, я бью в последний раз, выдав отчаянный «боевой» хрип, и отступаю на два шага назад, не забыв при этом выставить меч в защитном жесте. Дыхание тяжелое, грудь глубоко опадает и высоко поднимается, кровь клокочет в висках, платок на шее мокрый от пота, про рубашку вообще молчу, воздух сухо скребет по горлу, меч дрожит в трясущихся от слабости руках.
Анджелина, конечно, тоже умаялась, отбиваясь от атак, но ее спортивная подготовка все же на порядок лучше моей, поэтому я заведомо проиграла. Вижу, как она, глубоко вздохнув, готовится нанести последний удар, выбить к лешему мой меч и стать безоговорочной победительницей. Сдаваться я ой как не люблю и частенько стою на своем, даже когда шансов нет, но сейчас понимаю, что рук поднять больше не смогу.
Вот она делает уверенный шаг вперед и заносит меч… Мир будто замедляется. Я отступаю назад, опускаю отяжелевшие веки и через длинную секунду слышу лязг, но удара не чувствую.
– Хватит, – раздается холодный голос.
Удивленно распахнув глаза, вижу перед собой широкую спину. Драко крепко сжимает меч прямо в ножнах, не давая Анджелине нанести мне окончательное поражение. Пальцы на левой ладони у моего Принца чуть подрагивают, будто хотят помочь правой, укрепив хватку на рукояти, но бравадный блок, выставленный одной рукой, ему сейчас важнее. Я оглядываюсь на Гарри и внезапно обнаруживаю, что за нами с интересом наблюдает весь Мракоборческий Отдел, и, видимо, уже давно, а сэр Николас так вовсе неслышно аплодирует.
– Оп… опустите оружие, – пораженно велит Гарри, и Анджелина, сжав губы, злобно отдергивает меч
– С нас хватит на сегодня. Эва, – Драко надменно подзывает меня кивком, на ходу цепляя меч к поясу.
–
– Малфой! – сурово окликает Гарри, и Драко лениво оборачивается. – Сегодня в пять.
Мой Принц улыбается и, нехотя кивнув, выходит. Я следую за ним, все еще не в состоянии справиться с мечом и ножнами.
– Зачем ты… встал между нами, – довольно скоро не выдерживаю я, а говорить, пока руки заняты, почему-то проще. – Я бы проиграла… Мне казалось, тебя забавляют чужие проигрыши…
– Твой проигрыш – мой позор, – резко отвечает Драко, повернувшись ко мне, вырывает меч и ножны и, с легкостью вогнав одно в другое, возвращает назад. – И это уже совсем не забавно.
– Понятно. – Пытаюсь прозвучать твердо, но в голосе все равно сквозит обида.
– Но знаешь… смотрелось неплохо. – Очередная ухмылка. – Особенно… – он не договаривает, а только быстро снимает с моей шеи платок и стирает им пот, текущий по остывающему после жаркого поединка телу. Изящные пальцы замирают у ложбинки между грудей, в сантиметре от волчицы. – Сходи в душ, – советует Драко, а потом со смаком добавляет: – Запах пота хорош только после секса.
Уходит, оставляя меня, застывшую от смущения, удивления и гнева. Ему и невдомек, что я слышу тихие глупые смешки. Убила бы, да только…
Уж не знаю, чего Гарри хотел добиться от Денниса Криви, но разговор выходит, по мне, довольно бестолковый, только время зря теряем. Драко, судя по его сонным зевкам, того же мнения. Но я все равно с педантичной точностью записываю каждое слово. От мужчин такого не дождешься, видела я их рапорты. Вообще не понимаю, как по ним можно было составить маршруты погонь! Впрочем, судя по моим воспоминаниям, рисовали их художники еще те: то, что считалось погоней за мной, смещено километра на два к западу.
Шумное ровное дыхание прерывает мысли. Приходится разок пихнуть Драко под ребра. Ведь успел же прикорнуть, пока я в душе была, так чего! При Гарри (да и Деннисе) он, конечно, не будет выговаривать меня за нарушенный сон, но гневный взгляд вполне ожидаем. На удивление, мой Принц лишь томно приоткрывает глаза и наигранно ощеривается. Долго оглядывает меня из-под пушистых светлых ресниц – от макушки и до той самой шаловливой пуговки на рубашке, что скромная и пугливая часть меня клянется пришить наглухо уже не первую неделю, но руки никак не доходят. Даже Гарри в какой-то момент обращает на нас толику внимания, но быстро возвращается к разговору с Деннисом. Драко времени не теряет. Заметив перекрутившуюся цепочку на моей шее, он тянет к ней руку и долго теребит серебряную волчицу. Потом так же резко отбрасывает ее, словно обжег пальцы. Пф! И с чего это…
– А какого оборотень был пола, Вы не заметили? – не прекращая писать, тихонько встреваю я.
Деннис замирает с открытым ртом.
– Да я как-то… не приглядывался. Кажется… самец. Да, я почти уверен. Огромный, волчицы таких размеров не бывают.
Кивнув, я записываю сказанное. На самом деле не настолько уж самочки меньше. Статистически вообще процентов на пятнадцать-двадцать, но когда улепетываешь от несущейся на тебя махины, статистика резко становится до сиреневой звезды. Впрочем, возразить я не смею, потому что мне только на руку исключение волчиц из подозреваемых.