Там где бродили львы (с иллюстрациями)
Шрифт:
Я вспоминаю, как в последние дни пребывания в Калахари думал о том, что эти недавние открытия, касающиеся поведения животных, показывают, насколько много нам предстоит еще узнать о жизни дикой природы. Но коль скоро ее осада со стороны человека непрерывно усиливается, можно только гадать, сколь долго просуществуют еще не тронутые места и хватит ли нам времени, чтобы узнать все секреты животного и растительного мира. Национальный парк Калахари-Хемсбок в этом смысле особенно показателен. К концу нашего пребывания здесь разнесся слух, что по соседству, в Ботсване, начата разработка запасов нефти. Хотя никто официально не заявлял об этом, стало известно, что запасы нефти здесь весьма значительны, так что следует ожидать дальнейшей интенсификации промысла в этом, остававшемся пока нетронутым, удаленном районе. Геологоразведочные
Завершая наше путешествие по Южной Африке, мы покидали ожившую после недавних дождей Калахари и ее львов. Нас не оставляла мысль о том, насколько разрушительно воздействие человека на первобытную природу Африки. Что ждет в будущем львов Калахари? И что готовит нынешняя ситуация нашим детям? И насколько беднее будут они без того богатства впечатлений и знаний, которые дает нам природа? Вот какие вопросы мучили нас, когда мы уезжали из национального парка Калахари-Хемсбок.
Глава пятая
Кения и «Отец львов»
Я только что вернулась из затерянного мира бескрайних просторов пустыни, я побывала в доисторическом мире. Сегодня, как и тысячи лет назад, после встречи с великим царем зверей, что подавляет вас, завладевая всем вашим существом, каждый почувствует, что львы – это то, ради чего стоило жить.
Мы приближались к концу пути, проехав двадцать две тысячи километров по Южной Африке и посетив все виды ландшафтных зон, где только могут жить львы, и мне казалось, что наше путешествие – это своего рода паломничество. Мы собирались лететь в Кению, где должны были встретиться с Джорджем Адамсоном, «отцом африканских львов», в его лагере Кампи-иа-Симба (Лагерь Львов) в заповеднике Кора.
Сначала мы ехали к северу, затем повернули на запад, назад в Ботсвану, и сели на самолет, следующий из Габороне в Найроби через Хараре. Я не был в Кении со времен детства, но память о стране, олицетворяющей сафари, никогда не оставляла меня. Слишком сильно было влияние той поездки с родителями в Кению, в страну необычайно красивых мест и изобилия диких животных. Я понимал, что в те дни семена добра были посеяны в восприимчивом детском сознании. И то, что я снова возвращался сюда после многих лет, позволивших мне осуществить мою мечту – жить и работать среди дикой природы Африки, – казалось естественным завершением пути, избранного с раннего детства.
Мы прилетели в Найроби поздно вечером. Нас встретил Джо Чеффингс, который на протяжении многих лет был тесно связан с природой Кении – сначала как охотник, а ныне в качестве организатора великолепных сафари для фотографов. Я встречался с Джо за год до этого на сафари в болотах Окаванго. Именно тогда, узнав о моем проекте путешествия по Африке, он сердечно пригласил нас с Джейн заехать к нему в гости в Кению.
Джо очень хотел показать нам местные достопримечательности, и уже на следующее утро он повез нас в национальный парк Найроби. Между прочим, по ночам голоса львов доносятся до жилища Джо в Лангата, настолько близко нетронутая природа парка примыкает к жилым районам Найроби.
Пока мы ехали в резерват, Джо рассказывал нам об истории парка и о его уникальности среди заповедников мира. Само возникновение национального парка Найроби во многом
О местных львах было написано и сказано немало. В шестидесятых годах К. А. У. Гуггисберг начал систематически наблюдать за ними. Он научился персонально узнавать многих членов прайда и впоследствии написал книгу «Симба», которую сегодня можно считать наиболее исчерпывающим для того времени собранием сведений о львах. В этой работе нашло отражение безграничное восхищение автора царем зверей. Я хорошо знаю, насколько аура, окружающая льва, волнует душу знатока и сколь сильные эмоции владеют пишущим об этих замечательных животных. В семидесятых годах проект по изучению львов осуществлялся в Найроби исследовательницей из Бельгии Юдифью Руднаи. Среди прочих полученных ею сведений о львах стоит упомянуть о придуманном Руднаи способе индивидуально опознавать этих зверей по расположению ямок на морде, из которых растут их усы, чем я воспользовался впоследствии, работая в Ботсване.
Сегодня нам не удалось увидеть этих знаменитых кенийских львов, но зато нам посчастливилось познакомиться с местными черными носорогами. Эти громоздкие, но порой предательски проворные существа почти полностью исчезли с обширных пространств Африки, где они некогда были столь обычными. Спрос на носорожий рог в Аравии и в странах Дальнего Востока, подогреваемый жадностью и неразборчивостью поставщиков, привел к уменьшению популяции этих животных в Кении до пятисот одиннадцати голов. Между тем еще в шестидесятые годы равнины и кустарниковые заросли Африки населяло около ста тысяч черных носорогов. Только за время моей жизни люди стали свидетелями исчезновения девяноста процентов существ, по иронии судьбы завоевавших название «вечных животных».
Черные носороги попались нам на глаза дважды. Сначала мы заметили крупную самку с годовалым детенышем. Мамаша почти мгновенно среагировала на звуки наших голосов, которые донес до нее легкий ветерок. Находясь от нас на расстоянии около семисот метров, она начала угрожающе топтаться, а затем повернулась в нашу сторону, уставившись на непрошеных гостей своими близорукими глазами. Уяснив для себя, что мы находимся достаточно далеко, носорожиха развернулась на сто восемьдесят градусов и засеменила к далеким холмам в сопровождении детеныша. Вскоре звери скрылись в густых зарослях кустарника. Вторая встреча с носорогом выглядела совершенно иначе: молодой самец мирно пасся недалеко от дороги и не обратил на нас ни малейшего внимания.
Эти встречи с представителями трагически вымирающего вида навели нас с Джо на печальные размышления. В прошлом он был профессиональным охотником, и черный носорог составлял неотъемлемую часть обстановки тогдашних сафари. Джо рассказал нам, что в те добрые старые времена внезапное появление старого рогача внезапно нарушало хорошо спланированную операцию выслеживания объекта охоты. Носорог внезапно Врывался на арену действий, вызывая всеобщее смятение своей агрессивностью. Туристы в ужасе карабкались на ближайшие деревья, а сопровождавший их охотник-профессионал рисковал жизнью, пытаясь отвлечь носорога и заставить его удалиться. Белые охотники наподобие Джо испытывали явное расположение к носорогам и даже при самой серьезной опасности стремились не стрелять в зверя в целях самозащиты, оставляя спасительную пулю лишь на самый крайний случай.