Там, где оживают пески
Шрифт:
Все три дня до встречи с Сидом Змеелов потратил на сборы в путь. Закупив провиант, запасные одеяла и палатку, наемник всерьез задумался о том, как они все это понесут. Пока он ходил с караванами, все было просто: ему выделяли своего верблюда, да и собственных вещей было не так много. Однако в этот раз все иначе: им предстоял долгий и изнурительный путь, длинною не в один переход, и соваться в Пустыню налегке, да еще и с ребенком было просто опасно, а потому он довольно быстро понял, что без пары верблюдов, или, на худой конец,ишаков, здесь просто не обойтись. Так что накануне встречи с их
– Ай, уважаемый, всю правду скажу тебе: таких славных верблюдов, как у меня, нет ни в одном караване! Выносливые, быстрые, понятливые...
Наемник, слушая хвалебные речи вполуха, деловито осматривал ноги и зубы животных, а под конец даже заглянул под хвосты, чем вызвал у Тии ехидный смешок. Наконец, он обернулся к маленькой воровке и спросил:
– Ну, что скажешь? Покупаем?
– А сколько вы за них хотите?
– важно подбоченясь, спросила торговца она.
– Всего-то восемь томанов, совсем ничего за таких красавцев!
– развел руками тот и, видя на ее лице скептическое выражение, продолжил - Ты посмотри, какие у них ноги. Такие
*Инер - верблюд, сын верблюда. А точнее, помесь двугорбого и одногорбого кораблей пустыни.
животные легко выдержат любой переход. А зубы? Убедись сама, вот...
– с этими словами продавец вывернул одному из инеров губы. Верблюд, однако, не потерпел такого бесцеремонного обращения, и от всей души плюнул тому в лицо, чем расстроил бедолагу, но повеселил Тию и Змеелова.
– И все же, четыре томана за верблюда...
– продолжила торговаться маленькая воровка, словно заправский купец.
– Я не готова отдать столько. Мне у них морды не нравятся, вот...
– И чем же они тебе не угодили?
– поинтересовался заинтригованный Змеелов.
– А у этого, например, морда, как у Сида, так что ты как хочешь, а четыре томана я за него не дам!
– категорично покачала головой она.
– Тия, ну зачем ты так?
– покачал головой наемник.
– И правда, зачем обижать верблюда?
– задумчиво проговорила она
– Уж не знаю, девочка, кого тебе инер напомнил, но это не повод сбивать цену - продавец уже успел утереться и теперь был готов продолжать азартный торг.
– Как это -не повод?
– возмутилась она.
– Очень даже -повод. Это животное такое же невоспитанное и непредсказуемое, как и один мой знакомый, а потому, почтенный, четыре томана я не дам. Кто знает, вдруг он убежит с нашей поклажей посреди Пустыни, и что тогда?
– И сколько же ты дашь?
– полюбопытствовал торговец
– Двумя серебрушками меньше - не моргнув глазом заявила она.
– Боги, девочка, да ты никак разорить меня вознамерилась?! Две серебрушки -это же полтомана...- схватился за голову тот.
– Ну, не хочешь, как хочешь, уважаемый!
– слегка пожала плечами Тия.
– Пойдем отсюда, Мушил - обратилась
– Подожди, девочка! Твоя взяла! Забирайте верблюдов за семь золотых и две серебрушки...
– Ну вот это уже другое дело!
– тут же развернулась она.
– Хотя, если подумать, то для ровного счета не худо было б сбросить еще две серебрушки, а то тебе сдачу давать придется - хитро покосилась Тия на продавца, но тот был непреклонен:
– Нет, и не проси! Я и так продаю верблюдов себе в убыток!
– Ну ладно!
– "милостиво" согласилась она.
– Мы их покупаем.
Всю обратную дорогу до дома она шла, чрезвычайно довольная собой. Змелов вел под уздцы свое приобретение и слушал про то, как их чуть не надули и только благодаря ее, Тии, стараниям, противному торгашу это не удалось.
– Нет, ну ты видел, как я его?
– в десятый раз спрашивала она наемника, и тот в десятый раз соглашался, что такого бойкого покупателя тот купец, должно быть, еще не видал.
– Только я никак не могу понять, почему ты так зла на Сида?
– спросил он.
– Неужели и правда неровно к нему дышишь?
– Вот еще!- наморщила носик маленькая воровка.
– Да я скорей гуля полюблю, чем этого... Ну ты понял?
– Понял-понял!
– отмахнулся Змеелов, опасаясь нарваться на очередную повесть о том, какой Сид противный.
– Только я тебя попрошу: ты, уж, будь, пожалуйста, с ним повежливей, а то ведь он и отказаться от нас может прямо по пути.
– Вот и я говорю!
– важно кивнула маленькая воровка.
– Ненадежный Сид, что твой верблюд. Никогда не знаешь, убежит или плюнет.
– Тия, ты неисправима!
– поморщился Змеелов, будто от зубной боли.
– Смирись и бойся!
– воинственно нахмурилась она и тут же задорно рассмеялась.
– Ладно, если он не станет меня цеплять, то и я постараюсь смолчать.
– Честное слово?
– с надеждой спросил наемник.
– Нет, честного слова я тебе не дам, но попробую...
Однако сколько бы Тия не старалась молчать, но само присутствие рядом их проводника так и толкало ее на колкости, хотя он и сам теперь ее провоцировал, будто нарочно. Когда они снова встретились в "Старой Лампе", Сидус, первым делом, отвесил ей шутовской поклон и поинтересовался, как провела время его джаани.
– Я нашла кое-кого, кто на тебя похож...
– томным голосом пропела маленькая воровка и посмотрела на проводника из-под опущенных ресниц.
– Да? И кто же это?
– поинтересовался он, предчувствуя подвох.
– Мы вчера купили двух верблюдов - невинно улыбнулась Тия.
– И один из них так походил на тебя, что я насилу упросила продавца отдать нам его подешевле.
– Что, сжалился над влюбленной девочкой?
– томно выдохнул тот
– Нет, я сторговала, сказав, что если он такой же упрямый, как и ты, то дорого не дам!
– торжествующе заявила маленькая воровка, игнорируя возмущенные взгляды Змеелова.