Там мой брат!
Шрифт:
Достоинство, усталость и… понимание. Раб как будто понимал даже то, как мне погано на душе! Странно, но покорности не было в его взгляде – чувствовалось, что дай ему сейчас оружие, чтобы добыть свободу в поединке – и он будет сражаться с кем угодно. Может, даже и без оружия. И не факт, что проиграет. Но сейчас – клетка крепка, кругом люди, женщины и дети… И те, кто купил его у орков, и их многочисленные слуги. Не вырваться…
А ещё… раб, встретившись со мною глазами, почти улыбнулся – как будто хотел сказать «ты видишь, как оно вышло… Не
Я остановился. Попытался представить себе этого раба с киркой в руках, под плетью надсмотрщика… не получалось. Может, его самого сделают надсмотрщиком? Нет… с плетью в руке пленника представить было абсолютно невозможно. Как с рыбьим хвостом…
А раб выпрямился, сделал шажок и встал вплотную к прутьям клетки, глядя на меня. И смотрел он теперь не в глаза, а просто СМОТРЕЛ… как я сам мог бы смотреть на Сад Фонтанов в королевском дворце… Правда, я только слышал про этот чудесный сад. Или на птицу кили, у которой перья, говорят, ста семи оттенков.
Черты его лица немного разгладились, и я с удивлением понял, что раб почти одних со мною лет.
Теперь и я сделал шаг вперед. Я не мог уйти. Я ещё не знал… но я должен был что-то сделать.
И неожиданно для самого себя спросил:
– Как ты попал в рабство?
– Орки поймали, - с готовностью ответил он хрипловато. – Мы с ребятами на перевале дорогу чинили… кто ж знал, что там отряд орочий пойдет? Меня и еще нескольких умудрились схватить. Думал, голову снесут, а они, видишь, нажиться решили. Та еще нажива, конечно… А ты чего такой смурной, эльф? Обидел кто?
– Нет… Меня-то никто не обидел… Мне деньги заплатили, - усмехнулся я.
Когда я их получал, эти деньги, мне казалось, что на них кровь погибших наемников – моих товарищей… И, едва я договорил фразу, я уже знал, что я буду делать.
– В первый раз вижу, чтобы кого-то так пришибло это событие, - негромко рассмеялся он… и тут же согнулся, хрипя, от удара пяткой копья в живот. Это надсмотрщик решил навести порядок и прекратить неприличное для раба поведение.
– Этот хмыреныш оскорбил вас, господин? – осведомился он у меня. – Будьте уверены, ему это не сойдет просто так…
– Он – не оскорбил, - ответил я как только мог высокомерно, намекая своим тоном, что «а вот ты оскорбляешь меня самым своим присутствием, мразь вонючая…»
Я очень старался, поджав губы и вложив сколько мог силы в свой взгляд. А спустя несколько мгновений спросил небрежно:
– Сколько стоит этот раб?
Потому что с надсмотрщиками иначе нельзя, к сожалению.
Тот посмотрел на меня чуть ли не восторженно, поскольку я из простого прохожего превратился в почти что небожителя. То есть в потенциального покупателя.
– Я позову хозяина, господин! Он вам все расскажет!
И шустро, предварительно погрозив в клетку кулаком
– Если будут говорить, что я стою больше пяти серебряных львов, не соглашайся, - вдруг улыбнулся мне раб. – Я стою дешевле, они легко уступят за четыре даже…
– Почему это – дешевле?
– возразил я. – Ты разве болен? Или ранен?
– Пока нет… неказистый только и силой не отличаюсь… А вообще это я просто их болтовню слышал, они как раз цены наши обсуждали.
– Господин желает приобрести работника? У меня самый лучший выбор, не извольте сомневаться! – это к нам подбежал тощий старикашка. Человек. Хозяин живого товара.
– Желаю… наверное. Этот сколько стоит у вас? – спросил я, стараясь не давать понять, что ЭТОГО я куплю, какую бы мне не назначили цену.
– Восемь с половиной львов, господин, - угодливо затараторил человек. – Серебром. Вы не смотрите, что он мелковат – зато вынослив, как вол! И с питанием все просто – одной миски полбы в день более чем достаточно! Я смотрю, господин еще не имел дела с рабами? Это очень просто, господин! Главное – слабины не давать, не баловать и не потворствовать…
Слабины не давать, это правда… И в торговле тоже… как я этого не люблю!
– Три льва. Максимум, - процедил я, не выходя из образа этакого сволочного высокомерного эльфа.
– Да что вы, господин! Он, конечно, не красавец, ну так я его не в гарем продаю! Хотите, я вам через недельку такого красавца привезу – глаз не оторвать?! Только он, конечно, не восемь коней стоить будет, а все двадцать. А этого меньше, чем за семь не отдам! Вы гляньте, зубы какие! Молодой, сильный, протянет долго… Как я его дешевле семи львов уступлю?!
– А зачем мне красавец? Я что, баба?! – грозно перебил я, пустив в голос металла и на тон ниже.
– Нет, нет! конечно, вам не нужен красавец! Вам нужен хороший работник! Вот как этот! Или хотите, другого подберем, еще лучше! Или наоборот дешевле, ежели с деньгами не так густо, как хотелось бы…
– Я привык. За всё. Платить. Настоящую цену, - процедил я и изящным (я надеюсь!) жестом выбросил руку в сторону моего знакомого:
– Так СКОЛЬКО?!
Работорговец уже довольно прохладно, но с растущим уважением взглянул на меня и проговорил:
– Ну шесть… только ради вас, господин. Себе в убыток продаю!
– Четыре полновесных серебряных льва, - уронил я, - только с учетом ваших трудов и затрат на еду.
Работорговец осекся, поджал губу и покосился на предмет нашего жаркого торга. «Предмет» насмешливо улыбался. «Предмет» был доволен, как весенняя птичка. «Предмет» казался источником неприятностей, и шанс избавиться от него, да еще за четыре льва, явно перевешивал гипотетическую прибыль в случае отказа.
– По рукам, господин. Четыре серебряных льва. Вай, выведи приобретение господина из клети. А господин пусть изволит пройти со мной в шатер, подписать купчую…