Тамагочи

Налитое холодным свинцом махрово-черное небо опустилось вниз и, потеряв свои привычные границы, практически слилось с землей, который день кряду надоедливо источая мелкодисперсную водную взвесь. Липкий смог от дыма заводских труб и выхлопных газов, собравшийся в неподвижно стоящем воздухе, завис над городом серым, непроницаемым туманом, плотно окутал его опустевшие кварталы и, беспардонно вползая в самые удаленные уголки бетонных конструкций, покрыл все скользким мазутным налетом.

Гошин стоял посреди небольшого, грязного, заваленного опавшей листвой, неухоженного двора. В левой руке он держал пухлый коричневый саквояж, его правая рука, обтянутая тонкой кожей лайковой перчатки, крепко сжимала отвороты поднятого мокрого воротника. Переминаясь с ноги на ногу и втягивая голову внутрь набухшего от воды кашемирового пальто, он всячески пытался спрятаться от проникающего за шиворот

холода. Со всех сторон Сергея окружал совершенно незнакомый район, который, обступив его своими блеклыми, неприветливыми строениями, жутковато смотрел на непрошенного гостя черными провалами глазниц темных безжизненных окон. Насквозь промокший и продрогший, Сергей за последние полчаса не увидел ни одного прохожего, у которого мог бы спросить, как выбраться из этого забытого богом захолустья. Все его попытки дозвониться до многочисленных транспортных агентств и диспетчеров такси заканчивались ничем. Никто из отвечавших не знал и не мог найти по базам данных улицу, которую называл Гошин. «Что за напасть такая? Как я мог оказаться в этой чертовой дыре? Зачем сюда вообще потащился? Идиот!» – ругал он себя, бесшумно шевеля посиневшими от холода губами. Его начинал пробивать озноб, вытряхивая из тела остатки алкоголя. «Надо хоть до этого мешка с деньгами дозвониться да попробовать перенести встречу на другой день, – тыкая дрожащим пальцем в экран сотового, шептал себе под нос Сергей.– Алло! Валерий Арнольдович?.. Это Гошин Сергей беспокоит. Здравствуйте еще раз. У меня тут неприятность по дороге к вам произошла. Я машину разбил… сам цел. Только вот ситуация до смешного нелепая. Где нахожусь, не знаю. Куда ни позвоню, таких названий улиц тоже никто не знает. И самое главное, вокруг никого… убогий пригородный поселок. Рядом с ним то ли комбинат, то ли завод, не пойму. В общем, промышленная зона какая-то… по таким приметам тоже ничего не можете сказать?.. У меня просьба к вам. А не могли бы мы встречу нашу перенести на любой другой ближайший день? Машину не хочется здесь бросать. Эвакуировать бы ее… не получится?.. а когда?.. понимаю, понимаю. Тогда при первой возможности обязательно созвонимся. Удачи в делах! До свидания. – Гошин впихнул трубку в карман пальто. – И тут фигня. Что за день? Все как сговорились против меня!»

Вдруг невдалеке, между домов, показалась скачущая через лужи фигура. «Наконец хоть кто-то появился», – буркнул Сергей и пошел навстречу незнакомцу.

– Здравствуйте, – обратился он к худощавому светловолосому парню.

Молодой человек остановился, осмотрел Сергея с головы до ног, приветливо улыбнулся и поздоровался в ответ:

– Здравствуйте.

– Подскажите, пожалуйста, будьте добры, как называется этот поселок, район, место, где я сейчас нахожусь?

– У вас что-то случилось?

– Машина сломалась. Вернее, мерзавец какой-то на дороге подрезал, да так, что я с нее слетел в кювет. Эвакуатор нужно вызвать, а куда конкретно, не знаю.

– Промплощадка номер шесть. Или Задрыповка. Как хотите, так и называйте. Только эвакуатор сюда навряд ли поедет. А машину далеко тащить надо?

– В автосервис, желательно поближе к «Изумрудному».

– Понятно. В «Долину нищих»?

– Не знаю, – Гошин слегка замялся. – Если «Изумрудный» так называют, то значит в «Долину нищих».

– Здесь автомастерская есть. Попробуйте сходить туда. Кто знает, может, помогут.

– Да? А как до нее добраться?

– Я сейчас примерно в ту сторону и направляюсь. Можете пойти со мной, если хотите. – Парень улыбнулся.

– Вот здорово! А то уже совсем замерз, а на улице, как назло, никого, – произнес Сергей и тоже расплылся в улыбке: появившийся молодой человек сильно косил левым глазом, и Гошину показалось это забавным.

Минут десять он неуклюже скользил по раскисшей глине, неотступно семеня за своим проводником, то и дело перепрыгивая бесчисленные пригородные лужи, пока, наконец, мужчины не уперлись в бетонный забор, какого-то промышленного предприятия.

– Сейчас пойдете по этим мосткам, – показывая рукой на деревянный настил, сказал молодой человек. – Вдоль забора. Не заблудитесь. Тут одна дорога. Справа забор, слева гаражи. А как свернете за угол, сразу увидите, куда идти дальше.

– Спасибо огромное, – поблагодарил незнакомца Сергей.

– Не за что, – ответил юноша и, вынув из кармана трубку сотового телефона, коротко добавил: – Удачи.

Гошин осторожно, словно проверяя на прочность не вызывающую доверия конструкцию, ступил на помост и с предельной осторожностью, перебираясь с доски на доску, стал потихоньку удаляться от своего проводника. В узком проходе между бетонным забором и подтопленными гаражами, действительно, некуда было деваться. Редкие зазоры в неровном строю всевозможных металлических конструкций, ощетинившись ветками, были плотно закупорены порослью пожухшего, но еще не облетевшего ивняка. Все пространство, насколько хватало глаз, заполняла одна сплошная лужа, поверх которой далеко

вперед тянулась узкая деревянная тропинка. На каждый сделанный Сергеем шаг потревоженная мутная жижа под хлипким горбылем недовольно отвечала громким чавканьем, выдавая в стороны фонтаны холодных брызг. «Когда же этот забор закончится?» – злясь на ситуацию, сетовал Сергей. Миновав, по прикидкам, приблизительно половину пути, он вдруг, к своему еще большему негодованию, встретился с неожиданной преградой. Перед ним был участок, где отсутствовал целый пролет настила, а вместо досок колыхалась рябая от нескончаемого дождя грязная лужа. С грустью в глазах Гошин посмотрел на свои потерявшие блеск лакированные туфли и покрытые серыми крапинами брюки. Затем перевел взгляд на торчащую из воды прислоненную к бетонному забору сучковатую палку, видимо, кем-то, уже опытным, приготовленную для преодоления данного препятствия. Опершись о шест, Сергей что было сил оттолкнулся от деревянного настила и, на мгновенье зависнув в воздухе, перелетел на другую сторону. Однако расстояние между краями разобранной тропинки оказалось значительно больше, чем определял глазомер и позволяли физические возможности подвыпившего человека. При приземлении он с трудом удержал равновесие, правая нога скользнула вниз, по лодыжку оказавшись в ледяной воде.

«Вот черт! – сокрушаясь, воскликнул Гошин. – Вот невезуха!» Он нагнулся и поднял вылетевший из рук саквояж. Щелкнул замками изящной фурнитуры и, распахнув сомкнутые на манер кошелька латунные створки, углубился в бархатистое, плотно набитое различными предметами нутро. Перерыв все содержимое сумки и не найдя чистых или ненужных листков, Сергей достал из внутреннего кармана пальто белоснежный носовой платок с вышитыми на нем собственными инициалами и тщательно стер грязь с поверхности фирменной галантереи. Затем, скомкав, бросил испачканный платок в лужу. Вытряхнув воду из ботинка и не выпуская палки из рук, он, уже особо не осторожничая и прибавив шаг, решительно двинулся вперед, ритмично издавая хлюпающие звуки. «Наконец-то, – видя, что забор показал свой край, произнес Сергей. Свернув за угол, он остановился и стал озираться по сторонам. – И где же тут мастерская? – с недоумением произнес он вслух. – Это что за шутка такая?»

Забор и примыкающие к нему гаражи образовывали тупик. В центре получившегося колодца кучей был навален всевозможный хлам. Мужчина покрутил головой. Не единой щели, куда можно было бы протиснуться. Все, что удавалось разглядеть, это торчащие за забором высокие закопченные кирпичные трубы какого-то предприятия и изгибы компенсаторов вездесущих теплотрасс с потрепанной изоляцией. В том месте, где крайний гараж стоял впритык с бетонной плитой, по верху была пущена колючая проволока, намотанная на ржавые металлические крюки. Не ожидавший такого подвоха и раздосадованный злой шуткой, Сергей плюнул себе под ноги и направился обратно. Вернувшись на деревянную тропинку, он сразу увидел, что по ней, метрах в тридцати, выстроившись гуськом, навстречу ему идут какие-то люди. Сердце тревожно забилось в груди, неприятное и недоброе предчувствие охватило его. Так как на узкой тропинке им было не разойтись, Гошин стоял и ждал, когда вся группа окажется на мусорном острове. Кто знает, может их сюда отправил все тот же косоглазый шутник и его переживания напрасны? Но внутренне чутье не обмануло. Через несколько минут он оказался в окружении шестерых крепко сложенных юнцов, среди которых находился и тот светловолосый парень. И только сейчас Гошин обратил внимание на внешний вид своего проводника и его друзей. Все как один были коротко стрижены, одеты в черные кожаные куртки, на ногах камуфлированные штаны, заправленные в высокие военные боты. Но самое страшное было то, что каждый был вооружен бейсбольной битой.

– Извините, – первым заговорил Сергей, стараясь быть предельно вежливым. – Куда идти дальше, я так и не понял.

– А никуда идти и не надо, – все так же улыбаясь, ответил светловолосый парень. – Это конечная. Приехали, дядя. Дело тут вот в чем. Сегодня на ужин у местных червей намечается изысканное еврейское блюдо. И ты, морда жидовская, любезно приглашен на эту дружескую пирушку. Как почетный гость и одновременно как главное угощение. Поверь, они будут просто плакать от радости и такого небывалого везенья.

– Это что, ш-шутка? – опешив от услышанного, совсем тихо спросил Гошин и с трудом растянул онемевшие губы в нелепую улыбку.

– Какие уж тут шутки! Ты, тварь, по башню в косяках и должен понести за это наказание.

– В каких еще косяках?! О чем это вы?

– Типа не всасываешь? А это ш-то? – зашипел косоглазый и со всего маху швырнул в Гошина каким-то предметом, со звуком пощечины точно угодившим Сергею в лицо. Тот, зажмурившись, почувствовал, как что-то мокрое и холодное ударилось ему в щеку, прилипло к коже, а затем, отвалившись, упало к ногам. Раздался хохот. Сергей открыл глаза: стоящие вокруг него бритоголовые молодчики издевательски скалили зубы, внизу, у ног, лежал скомканный носовой платок, тот самый, что он выкинул по пути.