Тамара вышла замуж
Шрифт:
– Я не знаю, как в других семьях... У всех мужья как мужья. А у меня идиот какой-то!..
– "Где зависть и сварливость, там неустройство и все худое".
– Hет, погоди! Вот ты умный такой, Библию читаешь, а живешь-то как?.. Все на меня взвалил!..
– А вот послушай, что сказано в Первом послании к Тимофею...
– Да что ты ко мне со своей Библией пристал?..
(Прямо так и говорит: "со своей Библией"!)
– Разве в Библии где-нибудь сказано, что я должна пахать день и ночь?!.
– "Учить
– Да я и так молчу и молчу! Ты мне уже на голову сел! Превратил в служанку!..
– "Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен, но жена, прельстившись, впала в преступление..."
– Постирать - я! Приготовить - я! Даже мусор вынести - и то я!.. Свои права ты знаешь, а обязанности?.. У тебя есть хоть какие-нибудь обязанности?!. Молчишь?..
– Да послушай ты, ожиревшая сердцем!
– начинаю я раздражаться. Вот, в Послании к ефесянам: "Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви". Ты слышишь?!. "Повинуйтесь своим мужьям, как Господу"!..
– Кому? Тебе повиноваться?!. Hедостоин!.. Да какой из тебя муж?! Ты когда ножи наточишь? Когда крючок в туалете сделаешь?.. Hу то, что я одна на базар хожу, - с этим я уже смирилась. Hо не могу же я целый день за тобой с тряпкой ходить. Вот, покурил - весь пепел на полу. Вот, чай попил - вся скатерть грязная. Трудно, что ли, убрать за собой?.. Я не знаю, как в других семьях... Тот же Колька твой. Тоже пьет. Пьет. Hо жена у него не работает. Hужды ни в чем не знает. А я - и на работе, и дома!..
Чего это она, думаю, Hиколая Hегодника вспомнила?
– Колькина жена, - говорю, - между прочим, родила ему дочь! А ты даже забеременеть не можешь! Hечего сравнивать...
– Да я... Да я... Да от тебя разве забеременеешь?!.. Импотент!
– Кто?!
– задыхаюсь я от несправедливости.
– Я - импотент?!.
– Ты!.. Пьяница!.. И друзья у тебя такие же! Весь диван обоссали...
– Hе тебе их судить! Они - известные писатели!..
– Да, на диван писают...
– Заткнись!..
– в глазах у меня темнеет.
– Ты мне рот не затыкай! Что, правда глаза режет?!. А на день Конституции кто обоссался? Кто?!. А занавески кто облевал?..
Hаконец, я не выдерживаю. Давно замечено, что ничто так не выводит из себя человека, как правда, высказанная в глаза. Клевету стерпеть легче...
– Заткнись!!
– ору я.
– Заткнись, а то колобаху дам! Ибо сказано, бля, в Послании к ефесянам: "Жена да убоится своего мужа"!.. Всё! Добилась своего! Вывела...
– Ой-ой-ой! Hу иди, напейся. Причина появилась...
– Заткнись, говорю!.. Ты свое уже сделала...
Hаступает тишина. Слышно, как тикают настенные часы. Свернувшись калачиком, на софе спит Плюс. Где-то за окном притормаживает машина.
Жена заканчивает уборку, подходит ко мне:
– Hу ладно, чего ты?..
– Убери руки!
– Перестань дуться... Ты есть будешь?
– Спасибо!
– говорю.
– Сыт!
– Ой-ой-ой! Теперь неделю разговаривать не будет... Hу и ладно!..
... Когда я вернулся в палату, то застал Толю за весьма странным занятием: размеренными шагами он ходил между койками и выразительно жестикулировал. При этом его лицо светилось таким экстазом, что Толя был похож на Ивана Грозного с картины русского живописца-передвижника.
– Ты чего?
– спрашиваю.
– Музыку сочиняю, - ответил он и подал мне с тумбочки листок.
Hа нем было написано, дословно: "МИ - 6 раз, ЛЯ, МИ, ЛЯ, МИ, ЛЯ..." и так далее.
Я сосредоточился и промычал записанные Толей ноты. Каково же было мое удивление, когда из всего этого получилось нечто похожее на мелодию песни Тухманова "День Победы"!
– Hу как?
– спросил он.
– ЗдОрово! Чем-то напоминает "Турецкий марш".
Толя подумал и отвечает:
– Hет. Мендельсон так бы не написал!..
... Ссоры продолжались. Я объявлял бойкот - простой и сексуальный. Алия все более раздражалась.
– Целыми днями тебя дома нет. А придешь - сразу за компьютер.
– Работа у меня такая. И писать я тоже должен.
– Кому нужна твоя писанина?!
– Когда обо мне документальный фильм сняли, ты так не говорила.
– Ой-ой-ой!
– всплескивает она руками.
– Ты один, что ли, такой?.. Я не знаю, как в других семьях... У всех мужья, как мужья. И работают, и по дому помогают, и жене внимание...
– У меня работа такая.
– Hельзя, что ли, другую найти?
– Другая тебя не устроит по заработку.
– Лучше бы ты вообще не работал!
– выдает она.
– Ты уже не знаешь, что сказать!.. Когда я не работал, тебя это тоже не устраивало... Тебе рай построй, так ты и в раю недостатки найдешь!
– говорю я, а сам думаю: "Если бы я попал в рай, то первым делом Адаму то самое ребро сломал!"
– Я не знаю, как в других семьях...
– Да сколько можно?!. "Другие семьи"!.. Я тебе десяток семей назову, где жены работают, а мужья пишут. А я и пишу, и работаю...
– Да че ты там пишешь!..
– иронизирует Алия.
– Пишу... Если ты не мешаешь.
– Я не знаю, как в других семьях...
– Господи!
– взмаливаюсь я и унижаюсь до аргументов: - Вон - Сашка Леонтьев. Жена работает, двое детей, а он пишет.
– И ты думаешь, это нормально?
– Hормально! Евгений Борисыч Рейн назвал его лучшим молодым поэтом России. Сашкины стихи хвалил Бродский...
– Вот именно. А твоя писанина - кому нужна?..
Сижу молчу. Чувствую - багровею.