Тамерлан
Шрифт:
Между тем передовые разъезды донесли Тамерлану, что дорога к Токату шла лесами, что проходы через них очень узки, что турецкие войска появились в окрестностях этого города в значительных силах и что все переправы через р. Кизил-Ирмак заняты ими. Тамерлан, зная, что главные силы Баязета состояли из пехоты, между тем как у него они состояли из конницы, решил не открывать военных действий на такой местности, где он имел явные невыгоды. Притом, желая отрезать Баязету сообщения с Египтом, Сириейи Багдадом и выманить его на открытые равнины, а также желая перейти через р. Кизил-Ирмак в более удобном месте, которое не было бы охраняемо турецкими войсками, он двинулся к городу Кесарии, куда и прибыл в 6 дней. Собрав здесь большие запасы продовольствия, для выдачи войскам рационов, он направился к кр. Ангоре. Через четыре дня он прибыл к г. Киршегру, сделав в это время 120 верст. Здесь, узнав, что пылкий Баязет с армиею своею идет к нему
Впрочем, едва ли здесь могла пособить Баязету и система Фабия, употребленная последним против Аннибала: избегать решительной битвы, занимать высоты, неприступные для конницы, окружать неприятеля двумя или тремя армиями, чтобы лишать его способов продовольствования и проч., потому что Тамерлан, имея значительное превосходство в силах, предварительно успел овладеть важнейшими пунктами, отрядить части сил для занятия и охранения вод и продовольственных запасов и всегда сам находил выгоду действовать подобным же образом против Баязета, с намерением выманить его на равнины.
Неистощимый в военных средствах и основательный в соображениях гений Тамерлана хорошо понял, что Баязету весьма трудно будет продовольствовать многочисленную армию, составленную преимущественно из пехоты, которую Тамерлан намерен был везде окружать и беспокоить своею конницей; что принятым им способом войны он скоро истощит продовольственные запасы своего противника, частыми успехами ослабит его, лишит бодрости и заставит искать спасения в отступлении, во время которого, преследуя его стремительно, Тамерлану представится случай напасть с выгодой и одержать верх.
Чтобы достигнуть своей цели и стать на пути сообщения турецкой армии с Бруссой, столицей Баязета, Тамерлан двинулся к кр. Ангоре. Имея превосходную конницу, двигаясь открытою и довольно ровною местностью, простиравшейся от Малатии к Ангоре, Киютайе, Иконии, он мало рисковал, покидая свой путь сообщения, а между тем движением к Ангоре ставил своего противника в опасное положение.
Движение это он исполнил весьма искусно: чтобы совершить его быстро и чтобы армия его во время похода не нуждалась в воде, он предварительно послал конный отряд по избранному направлению к Ангоре, придав ему часть пехоты, для вырытия колодцев на тех местах, где по предположению надо было поить лошадей и где в воде был недостаток. Когда таким образом средства к беспрепятственному следованию были приготовлены, Тамерлан, оставя часть войска в занимаемом им лагере, чтобы этим лучше скрыть предпринятое им движение с главными силами, быстро двинулся к Ангоре, пройдя в 3 дня около 150 верст - быстрота, судя по многочисленности его армии, необыкновенная!- это - прыжки тигра, завидевшего свою добычу. По прибытии к Ангоре Тамерлан на другой день приступил к осаде ее, отвел воду из ручья, протекавшего через крепость, начал подкапывать стену и делать приготовления к штурму крепости.
Во время осадных работ ему донесли, что Баязет приближается, в намерении атаковать его с тыла. Хитрый Тамерлан, по-видимому, только этого и ждал. Имея превосходство в силах, ему нечего было опасаться сражения; надлежало только дать его на выгодной для него местности. Здесь, в случае неудачи, конница его могла отступить без большой потери и, маневрируя, выиграть вновь, если бы понадобилось, свою операционную линию; в случае же победы, войска неприятеля неизбежно должны были погибнуть. Не известно положительно, пришлось ли
Сняв немедленно осаду и сделав небольшой переход, Тамерлан остановился лагерем, имея небольшой ручей в тылу. Место его позиции неизвестно, но судя по тому, что после поражения из войск Баязета немногие спаслись бегством, надобно полагать, что Тамерлан заслонил от них и кр. Ангору, и путь отступления к Бруссе по гористой и лесистой дороге.
Бой начался нападением авангарда правого крыла Тамерлановой армии на левое крыло турецкой армии; но стоявшие здесь сербы мужественно отразили удар и среднеазиатские войска были отброшены с большим уроном. Но в то же время нападение левого авангарда Тамерлановой армии имело большой успех. Правое крыло Баязетовой армии состояло из татар и других союзников турок, недовольных Баязетом; татары, увидя в Тамерлановой армии своих единоверцев, а некоторые и прежних своих начальников, и подготовленные лазутчиками, перешли на сторону Тамерлана, а вместе с тем увлекли и часть других союзников турок; к довершению несчастия, начальник правого крыла турецкой армии Перислав был убит. Тогда правое крыло турок было сбито с позиции и стало отступать; для преследования его и для захвата пленных, Тамерлан послал часть войск второй линии и затем предпринял отделить сербов от Баязета; но сербы дрались с такою отвагой, что успели пробиться сквозь ряды неприятеля и соединились с резервом Баязета. По случаю этого Тамерлан сказал: «эти оборвыши дерутся как львы и двинулся сам с своим резервом, чтобы ударить на те войска, которыми начальствовал сам Баязет, и не дать туркам оправиться. После ужасного кровопролития передняя линия турок была принуждена к отступлению по всей линии; но Баязет с главными силами стоял на высотах и к нему присоединялись части войск, обращаемые в бегство или спасавшиеся от преследования.
Начальник сербов Стефан, видя битву проигранною, советовал Баязету бежать, но тот не согласился на это и решился со своими янычарами сражаться до последней крайности. Тогда начальник сербов, вместе с другими начальниками, решились отделиться от Баязета и прикрыть отступление старшего его сына Солимана, и бросились на запад по направлению к Бруссе; другой сын Баязета, Магомет, бросился на северо-восток в горы, а третий сын, Иса, к югу. Тогда Тамерлан, чтобы довершить победу и одним ударом окончить войну, окружил Баязета со всех сторон, по выражению Шерефэддина - как окружают зверей на охоте, когда охотники съезжаются в общий круг. Баязет, оставленный своими союзниками, начальниками и детьми, отражал до ночи нападение войск Тамерлана; янычары, изнеможденные от усталости и жажды, гибли под ударами неприятелей, и когда ночью их осталось уже немного, Баязет решился бежать; но лошадь его упала и он попался в плен, с своею свитой, Мамуду, титулованному хану джагатайской орды, который и представил его Тамерлану.
Историки рассказывают первое свидание этих двух соперников славы и могущества следующим образом: «Когда Тамерлан увидел Баязета, то засмеялся. Баязет, оскорбленный этим смехом, заметил Тамерлану, что неприлично смеяться над несчастьем; тогда Тамерлан сказал: «Видно судьба невысоко ценит власть и обладание обширными царствами, когда раздает их калекам, тебе кривому и мне хромому». Едва ли этот анекдот не вымышлен: Тамерлан был всегда серьезен и не любил шуток.
Для преследования сына Баязета, Солимана, Тамерлан послал своего внука, мирзу Магомет-султана, с 30000 всадников. Преследование было так быстро, что до 4000 этих всадников на пятые сутки прискакали в г. Бруссу вслед за Солиманом, который едва успел сесть на корабль и отплыть от берега, не успев ничего захватить с собою. Все сокровища Баязета и весь его гарем достались Тамерлану.
После такой блистательной победы Тамерлан, по своему обыкновению, угощал своих воинов в г. Киютайе целый месяц, Доставляя им всевозможные увеселения.
13.Поход в Китай
Для покорения западной Монголии и земель, лежавших у пределов Китая, на пути следования от Самарканда к Китаю северным путем, и, вероятно, для лучшего узнания края и путей, ведших в это государство, и для составления в Монголии преданной себе партии, Тамерлан, за несколько лет до предпринимаемого им похода, послал в эти страны одного из своих полководцев, который удачно исполнил это поручение.
Отправляясь в столь отдаленный поход, Тамерлан хотел в пользу своего предприятия расположить умы. Для этого, под видом празднования свадьбы некоторых из своих внуков, он приглашает осенью 1404-го года в Самарканд правителей областей, главных начальников войск, шерифов и вельмож, и среди пиршеств и увеселений, продолжавшихся сряду два месяца, созывает курултай. На этом собрании он изъявил желание распространить веру Магомета в Китае и до того успел расположить умы в пользу предпринимаемого им похода, что война в Китай была решена без противоречия и названа святою.