Таминко
Шрифт:
Дышать стало немного легче. Сонное состояние боролось с удивлением. «Я - Таминко…». Интересно, который из пятерых? Длинноволосый традиционалист – вряд ли, этот, скорее всего, вообще малограмотный. А жаль… Полицейский тоже исключается. Значит, кто-то из оставшихся троих, скорей всего, байкер, у него самое суровое лицо. Надо же, такой молодой и уже управляющий казино.
И эти пятеро точно из разных племён. Ладно, английский язык между собой – кто-то из них, скажем, долго был на заработках и подзабыл тэнномский. Так ведь у них и тип внешности разный. У троих круглые, широкоскулые лица, а у двоих,
Продолжая удивляться и гадать, который же из молодых тэнноми – Таминко, она заснула.
5.
Мэри проснулась от запаха еды. Аромат жареного мяса, подогретой на открытом огне лепёшки и травяного отвара щекотал ноздри. Через узкую неровную щель, расположенную высоко в каменной стене, просачивался дневной свет. В полосе этого света спиной к девушке на корточках сидел молодой тэнноми, чёрные волосы густым гладким потоком спадали на его плечи и спину до пояса джинсов, кожа казалась очень тёмной при слабом освещении.
Он обернулся на звук вздоха и слабого движения, легко поднялся и подошёл.
– Как твоё дыхание?
Она старательно прислушалась к себе, осторожно вздохнула глубже.
– Лучше.
Точно – лучше, её голос заметно меньше хрипел.
– Таминко?
– Я.
Она слабо засмеялась, глядя на него с откровенным изумлением. Лицо у него закаменело.
– Я не над тобой, я над собой смеюсь, - поспешно проговорила она, борясь с кашлем. – Не ожидала. Настолько не ожидала, что даже ни за что бы не подумала. Я видела как-то одного управляющего казино в резервации – пожилой, суровый, толстый и некрасивый.
Таминко улыбнулся, явно позабавленный.
– Ешь. Пей травы и отдыхай, тебе пока не надо ходить. И разговаривать тоже не надо.
Он принёс ей несколько кусочков мяса, нанизанных на прутик, маленькую лепёшку на глиняном блюде и чашку с травяным отваром. Мэри не спросила, что это за мясо, может, суслик или ящерица, привередничать в данном случае – означало бы проявить неблагодарность, да девушка и не была прихотливой в еде. Соседи-эмигранты в городе угощали её разными экзотическими кушаньями, она пробовала и жареную саранчу, и лепёшки-тортильяс с острым соусом, и несколько странное рагу, охотно ела и хвалила…
Она сжевала всё предложенное, запивая еду чаем из трав, посетовала мысленно, что порция маловата, и огляделась. У неё за спиной обнаружился проём в соседнюю пещеру, посреди которой теплился крошечный костерок, обложенный камнями.
– А где я могу… эм-м-м…
Он посмотрел на её смущённое лицо и понял.
– Там.
Ещё одна пещера с трещиной в неровном полу.
– Маленький свет возьми.
Глиняная лампа в виде чаши со свечным огарком внутри перекочевала из рук в руки. Мэри удивлённо покачала головой и медленно вышла из «спальни», придерживаясь за стену. Дышать полной грудью было сложно, и оттого девушка ощущала сильную слабость. Как тут всё предусмотрено, оказывается. Похоже, эти пещеры часто используются. Что ж, хорошее убежище…
Возвратившись, она ещё попила отвару: и пить очень хотелось, и быстрее выздороветь – также. И снова легла.
Он посмотрел на неё и одобрительно кивнул.
– Спи.
– Мы пока не можем отсюда уйти?
– Нет. Тебе рано лазить по скалам. Мне тоже уходить отсюда рано. Там… всё ещё разбираются.
Каменное выражение тёмного чеканного лица прочесть было нельзя, но она сделала предположение.
– Ты хотел бы сам разобраться.
– Да, - неохотно признался он. – Спи.
Она предпочла бы поговорить, но ещё раз посмотрела на его лицо и послушалась. И почти сразу уснула.
6.
Она не знала, сколько времени проспала, да это, наверное, и не важно. В городе её никто не ждёт, она живёт одна. Родителям она звонит раз в неделю, ещё успеет это сделать, когда вернётся. А в том, что она благополучно вернётся, девушка нисколько не сомневалась. Интуиция подсказывала ей, что Таминко можно доверять. И вопросов насчёт возвращения больше задавать не стоит, он сам скажет, когда они смогут вернуться. А если уж совсем честно себе признаваться, то возвращаться пока и не хочется. А хочется поговорить, узнать лучше весьма и весьма привлекательного молодого индейца…
Но в пещере никого не было, когда она проснулась, задавать и удобные, и неудобные вопросы оказалось некому. Куда он ушёл, интересно, и скоро ли вернётся? На охоту за ящерицами отправился или на разведку?
Она поднялась, впервые рассмотрела свою постель – несколько обычных, тощих шерстяных одеял, сложенных одно на другое. Обнаружила чашку с отваром и кусок лепёшки, съела и выпила эту оставленную ей рядом с постелью порцию, затем обошла все пещеры, какие обнаружила. Они были пусты и тихи, Таминко ни в одной из них не оказалось. Тогда Мэри снова прилегла на постель, чувствуя усталость – одышка ещё изрядно давала о себе знать.
Двигаться не хотелось, спать – тоже. Размышлять? О чём? Впереди – неизвестность. Вот когда что-нибудь прояснится, тогда и можно будет думать.
Долго ли, коротко ли Мэри так лежала в странном состоянии между сном и явью, как вдруг услышала слабый, еле различимый звук глуховатой индейской флейты. Девушка решила сперва, что этот звук ей почудился. Но нет, мелодия доносилась явственно, хоть и на грани слышимости.
Мэри поднялась и направилась на звук, словно зачарованная собственным любопытством. Протяжная задумчивая мелодия доносилась как будто из-за стены, в которой никакого проёма девушка поначалу не заметила. Тогда она принялась ощупывать шершавый прохладный камень и неожиданно за вертикальным выступом обнаружила узкий проход.