Танцующая при луне
Шрифт:
Хочешь сказать, что не веришь в призраков? Если не ошибаюсь, именно ты пугал меня ими.
Габриэль по-прежнему держал ее за руку. Лиззи сказала себе, что должна освободиться, но не пошевельнулась, чтобы сделать это. По правде говоря, ей нравилось ощущать его прикосновение. С одной стороны, это злило ее, ну а с другой — было волнующе приятным. До тех пор, пока он сжимал ее ладонь, их связывало нечто большее, чем простое прикосновение, — это одновременно раздражало и искушало.
Габриэль вглядывался в ее лицо, как если
Ты же говорила мне, что не веришь в призраков, — сказал он наконец
Габриэль рассеянно поглаживал пальцем нежную кожу ее руки, и это неосознанное движение дарило ей массу волнующих ощущений. Неудивительно, что она так и не вырвала руку, — просто не могла.
Брат Септимус и брат Павел убедили меня в том, что я не права, — заметила она ровным тоном
Он растерянно покачал головой:
Прежде они не показывались чужим. Как тебе удалось их увидеть?
Да еще и поговорить с ними, — напомнила Лиззи. — Они укрылись в твоей башне. Может быть, если бы башню посещало с визитами больше людей, они появлялись бы чаще. Вполне возможно, они беседуют с тобой только потому, что не знают, куда еще девать время.
Что ты искала в башне?
Тебя, разумеется. Я думала, Джейн похитили. Я, кстати, до сих пор не уверена, что с ней все в порядке. И чем дольше мы тут с тобой препираемся, тем меньше у нас шансов найти ее невредимой.
Но Габриэль словно бы не слышал ее.
Они с тобой говорили, — с недоверием повторил он.
Очевидно, что твои призраки не считают меня бесцветным ничтожеством. — Вспомнив о недавней обиде, Лиззи решительно вырвала свою руку. — Я не собираюсь стоять здесь весь день. Если не веришь, отправляйся к своим призракам и спроси их сам. Я иду искать Джейн.
Развернувшись, она зашагала в сторону дома, в полной уверенности в том, что Габриэль идет следом.
* * *
Джейн снилось, что Питер любит ее. Она часто видела этот сон, однако от этого он не становился менее приятным, и она изо всех сил цеплялась за него, стараясь как можно лучше отгородиться от внешнего мира. Питер был рядом — она слышала его глубокий, рокочущий голос. И ей хотелось только одного: остаться в этом уютном, безопасном месте, где Питер любил ее и где с ней не могло произойти ничего плохого.
Она слышала ровное биение его сердца, ощущала тепло его объятий. Голова ее поднималась и опускалась в такт его дыханию, и все вокруг купалось в золотистом сиянии. Джейн чувствовала, как Питер с нежностью поглаживает ее по голове, и внезапно до нее дошло, что это вовсе не сон. Она была на конюшне с Питером, и тот держал ее в своих объятиях.
Джейн медленно, с неохотой подняла голову. Питер улыбнулся ей такой скупой и такой невероятно чувственной улыбкой.
Ты застала меня врасплох, — шепнул он. — Ты всегда спишь так крепко?
Голова ее по-прежнему была прижата к его груди.
Да, —
Не беда, — ответил он, глядя ей прямо в глаза. Прежде чем Джейн успела что-то сказать, он кивнул в сторону стойла: — Не хочешь взглянуть на жеребенка?
По идее, она должна была сорваться с места, но Джейн вместо этого замерла.
Малыш уже родился?
Это девочка. Она уже встала и сосет мать.
А как Пенелопа? — Джейн боялась взглянуть в ту сторону.
Лучше не бывает. Я ведь обещал тебе, что все будет в порядке.
Только тут она повернулась. В предутреннем свете отчетливо были видны лошадь и жеребенок, мирно сосавший мать. Пенелопа подняла голову и взглянула на Джейн, словно спрашивая: из-за чего такой переполох? Затем она вновь принялась облизывать жеребенка, как и подобает любящей матери.
Питер разжал объятия, так что Джейн могла свободно подняться, однако она не спешила встать.
На улице светало, но ей было все равно. Она была слишком счастлива, чтобы думать о чем-то еще.
Джейн вновь прижалась к Питеру, опустила голову на его плечо и вздохнула с нескрываемым облегчением:
Я так перепугалась.
Я знаю. Но все уже хорошо. Осталось только подобрать имя малышке. — Он натянул ей на плечи свою куртку, почти заключив ее при этом в объятия. Почти.
Об этом я еще не думала. Мне почему-то казалось, что Пенелопа умрет, и жеребенок вместе с ней, и я останусь совсем одна...
Даже умри она тогда, ты бы все равно не осталась одна, Джейни, — медленно произнес Питер.
Джейн не решалась взглянуть ему в лицо. Сердце его билось совсем близко — и до странности быстро. Сильные руки Питера обнимали ее за плечи, и Джейн не желала от судьбы ничего иного.
Почему? — выдохнула она еле слышно.
Я буду рядом до тех пор, пока ты этого хочешь, — произнес он с твердой решимостью. — Я стану заботиться о твоих лошадях, присматривать за тобой и следить за тем, чтобы с тобой не случилось ничего плохого. Никому не позволю обидеть тебя или расстроить.
Джейн едва не разрыдалась у него на плече.
Хочешь сказать, что будешь моим слугой, Питер?
До тех пор, пока ты этого пожелаешь, — ответил он с еле уловимой печалью в глазах.
Он понятия не имел о том, как сильно она его желала и как отчаянно любила. А Джейн не хватало смелости сказать ему об этом. Что, если она оттолкнет Питера своим признанием? Этой потери ей не пережить.
Джейн с трудом выдавила из себя улыбку:
Значит, это навсегда.
На мгновение она прочла в его взгляде что-то особенное. На короткое мгновение ей показалось, что она видит в глазах Питера то чувство, на которое всегда надеялась. Он склонился к ней — и Джейн поняла, что он собирается поцеловать ее. Наконец-то он собирается поцеловать ее! Весь мир исчез для нее в этот момент...