Танцующая с грозой
Шрифт:
— Всё будет хорошо! Правда. Вам больше ничего не грозит. — Говорил он, успокаивая девочек.
Те, с серьезным выражением на симпатичных личиках, кивнули в ответ на слова и мягкую улыбку нага. Но когда наёмник развернулся к бандитам, ни мягкости, ни улыбки не было. Ну, не считать же за улыбку тот звериный оскал, перекосивший и так изуродованное ожогами и шрамами лицо. От нага веяло такой дикой, животной яростью, что бандиты, кинувшиеся было на нас, невольно отступили назад.
Удар хвостом швырнул зазевавшегося, а потому оказавшегося ближе всех, разбойника о ближайшее
Армунд с отцом встали на двух флангах. Их секиры наполняли воздух басовитым гудением. Три острия смертоносной жатвы. Словно какой-то разгневанный бог раскаленным трезубцем пронзал сейчас безликую серую массу, способную только паразитировать на чужом несчастье. Словно плесень, разрастаясь на чужих жизнях и уничтожая все светлое, чистое, радостное. И сейчас на этих чудовищ обрушилась справедливая кара, воздаяние по справедливости.
Сид и Саар заняли позиции сразу за Армундом, прикрывая его и усиливая его прорыв. Настоятельница и бывший король оборотней, шли следом за старым орком. Рис легко нашел общий язык с рысью и охранял малышек. А мне оставалось только следить за тем, что происходит и, по мере сил, страховать наемника.
А тот словно с цепи сорвался. Он не замечал ни ран, которые уже покрывали его тело, ни времени. Ни какие враги не вызывали ни мгновения раздумий. Горячий нож. Единственное сравнение, которое приходило на ум. Он вёл этот бой. Растворялся в этой стихии. Он мстил. За испуг этих малышек, за весь этот мир, испоганенный вот такими выродками, как те, чьи жизненные нити он сейчас рассекал, одну за другой.
Кровь из многочисленных ран уже покрывала его полностью, но он не останавливался, до тех пор, пока не осталось всего пару выживших. И то, потому, что их нужно было допросить. И орки просто оттащили из подальше от разъяренного змея.
Стоило только схлынуть горячке боя, как израненный наг просто рухнул на землю. И не успела я даже позвать на помощь, как к нему метнулись обе малышки — нагини и незнакомая рыжеволосая девушка, которая наскоро убедившись, что девочки не пострадали, начала наносить какие-то мази на раны и останавливать кровь.
— Мам, а если он ничейный, можно мы его себе заберём? — Выдала одна из мелких змеек.
— Да! Он сильный, и хороший. А то папы всё не идут и не идут. И добрый. И заступается. Мам, правда, давай заберём? — добавила вторая.
Глава 76
— Лирасса, нельзя любое понравившееся живое существо тащить к себе домой и заставлять с собой жить! — Голос у травницы был мелодичным и звонким. — Тем более, нельзя пользоваться тем, что кто-то нуждается в помощи. Я уже молчу о том, что нуждаться в помощи этот мужчина стал из-за того, что сам помогал нам.
— Мам, так по нему же видно, что о нем никто не заботится! Смотри, какой он покоцанный…
— Лира! Как так можно? — Девушка одновременно занималась воспитанием
— Мам, а разве честно, что он такой вот, с сердцем, а его самого никто не спасает? — Спросила вторая девчонка. — Вот помнишь, я прошлой зимой за кочергу взялась? И у меня ожог на ладошке был? А вот у этого дяди такие на лице и шее. И их никто не лечил, мам!
— Марисса, подай мне из сумки порошок в оранжевом пузырьке. Лирасса, аккуратненько зажми вот здесь. Рыся, беги домой и неси одеяло. Поняла, моя хорошая? — Травница словно и не замечала, что на поляне есть ещё и мы.
— Простите, — привлекла я к себе внимание девушки. — А может мы бы могли бы помочь?
— А вы с дядей? Он ваш, да? — Уточнила одна из близняшек.
— Нет, этот дядя не мой. — Рассмеялась я, получилось нервно, сказывалась и прошедшая схватка, и переживание за тех, кто сейчас возможно до сих пор сражается или также лежит израненным. — Вы не сочтите за наглость, но у нас лагерь недалёко, мы могли бы его сейчас переместить отсюда или лучше не трогать?
— Место здесь, конечно, не хорошее, но перетаскивать тоже не лучшая идея, раны могут опять открыться. — Девушка внимательно оглядела нага, а потом подняла лицо ко мне.
Ярко рыжие волосы, белая кожа, огромные глаза, цвета летнего безоблачного неба. И очень добрая улыбка. Её внешность и голос располагали к себе мгновенно. К нам уже подобрались и остальные мои спутники.
— У меня есть амулет, помогающий перемешать по воздуху, — вспомнила я тот самый артефакт, что помогал мне вытаскивать Эрара в волчьей ипостаси из охотничьей ямы. — Да и вы сможете отдохнуть. И если нам по пути, то и продолжить дорогу вместе с нами, или мы поможем вам добраться до дома. Так будет безопаснее.
— Тогда конечно, лучше переместить отсюда туда, где можно будет создать комфортные условия для этого воина. А вот провожать нас не надо. Мы живём здесь, возле храма нажьей богини. Здесь было очень спокойно. Подобное нападение впервые. — Девушка обеспокоенно нахмурилась. — Но если возможно, я бы хотела позаботиться о ранах вашего спутника. Это самая меньшая благодарность за вашу помощь. Я прибежала сюда в тот момент, когда он кинулся в бой. В сражении от меня пользы никакой. Ну, хоть вот так…
— Вы живёте у храма? — Удивилась уже я, — а мы как раз туда и направлялись, остановились на ночлег. Свадьбу сыграть хотели.
— Свадьбу? — Протянули хором малышки, засверкав любопытными глазками. — А можно будет подсмотреть? Мы свадьбу никогда не видели. А кто будет жениться?
— А вон, видите того серьезного нага с белыми полосами на серой чешуе? Его зовут Саар, вот он один из женихов. — Рассказала я девчонкам.
На поляну вернулись орки и отец Эрара. Армунд подошёл к нам, посмотреть, что с Аскером, нагом-наемником. Заодно и сообщил, что живых бандитов больше нет. И это был отряд, отколовшийся от той самой банды, на которую нарвался разъезд, запросивший о помощи.