Танцующий лакей
Шрифт:
— Но доктор знал, что Ник не умеет плавать, — вставил Уильям. — Брат без конца повторял, что будет выбирать самое мелкое место.
— Это правда, — согласилась Херси. — Тогда действительно Харт собирался его утопить.
— А что говорит об этом мадам Лиссе? — спросил Мэндрейк.
— Она ничего не говорит. — Херси закурила сигарету. — Мадам спустилась к ланчу благоухая, как орхидея на благотворительном базаре, в платье от Шанель. Насколько мне известно, такое стоит не меньше пятидесяти гиней. А мужчины вытаращили глаза и сделали стойку.
— Но
— Джонатан тоже таращил на нее глаза? — спросил Мэндрейк.
— Нет, — ответила леди. — Он глядел на нее, как на всех остальных. Задумчиво поблескивая очками.
— А мне было интересно посмотреть на великолепный экземпляр роковой женщины, — признался старший Комплайн.
— Вот ты и посмотрел, — сказала Херси. — Она действительно хороша собой. Правда, внутри гнилая, но тут уж ничего не поделаешь. Надеюсь, ты не из-за нее поссорился с невестой?
Уильям усмехнулся:
— Вы перепутали, дорогая. Из-за нее Клорис разорвала помолвку с Николасом.
— А как по-вашему, мадам Лиссе влюблена в вашего брата? — спросил Мэндрейк.
— Насчет нее не знаю, — ответил Уильям. — А вот Клорис влюблена определенно.
Услышав эти слова, Мэндрейк изменился в лице, а Комплайн подошел к камину и встал, уткнувшись взглядом в горящие поленья. Затем повернулся.
— Впрочем, тут ничего нового. Всегда одно и то же. Ведь я иду следом за братом вторым сортом. Уж вы-то, Херси, это знаете. Какое-то время я тешил себя мыслью, что наконец-то обошел его, показал, что и сам чего-то стою. Даже мама поначалу поверила и сильно разозлилась, но потом быстро поняла, что я каким был лопухом, таким и остался. Она думает, что все правильно. Что Ник прекрасный принц и ему все позволено. Что ему и положено блистать и покорять женщин. А мне сидеть в тени и не рыпаться. Честно говоря, я жалею, что Харт не спихнул его в бассейн.
— Уильям, перестань.
— Почему? Почему я не могу хотя бы раз в жизни признаться в своих чувствах к славному младшему брату? И если Харт действительно на него покушался, я не стану его осуждать. Потому что и сам не прочь это сделать.
— Да перестань же ты наконец! — крикнула Херси. — Хватит! Люди иногда в запальчивости говорят такое, о чем потом жалеют до конца жизни.
— Я сказал правду.
— И правду тоже не всякую можно говорить. От иной волосы встают дыбом. — Леди Амблингтон отошла к окну. — Посмотрите, сколько снега. Мистер Мэндрейк, скоро из вашего окна вообще ничего не будет видно. И что делать нам, которых Джонатан намеренно — я в этом не сомневаюсь — запер в своем доме, заставляя общаться? Хотя знает, что некоторые друг друга просто ненавидят.
В половине пятого Николас неожиданно объявил Джонатану, что должен срочно вернуться в штаб в Грейт Чиппинге. Сказал, что получил вызов по телефону.
— Странно, — ответил Ройал с улыбкой. — А мне Кейпер сообщил, что телефон не работает. Повреждена линия.
— Я получил
Джонатан не стал спорить.
— Ну хорошо. Ник, но там ведь заносы, ты не проедешь. Снег высотой шесть футов, а в некоторых местах и выше.
— Я пойду пешком.
— Двенадцать миль?
— Придется идти, ничего не поделаешь, — не уступал младший Комплайн.
— Ник, через час стемнеет, — уговаривал хозяин. — Как ты пойдешь по рыхлому снегу? Подожди до завтра, может, подморозит.
— Нет, Джонатан, я пойду. Кстати, у вас была пара канадских снегоступов, одолжите их мне. Где они?
— Не знаю, — ответил Ройал, любезно улыбаясь. — Кажется, я кому-то отдал их несколько лет назад.
— Нет так нет, я все равно пойду.
Джонатан поспешил поделиться этой новостью с Мэндрейком. Тот уже встал с постели и одетый сидел у камина.
— Я не смог его отговорить, Обри, — объявил хозяин дома с порога. — Уперся и ни в какую. Собрался идти пешком, представляете! Я уж тут подумал, может, все-таки дать ему снегоступы. Пусть идет. — Джонатан на секунду задумался. — Нет, такого допускать нельзя. Он ведь заблудится в темноте и утонет в снегу. Какая досада. — Казалось, Ройала решение Николаса уйти огорчало больше, чем утреннее происшествие с Мэндрейком. — Это погубит мой замысел. Он же здесь главное действующее лицо. Подумать только, такое разочарование…
— Черт побери, Джонатан, — не выдержал Мэндрейк, — я начинаю думать, что у вас не все в порядке с головой. Вы зациклились на своей идиотской затее, и больше вас ничего не волнует! Пусть кто-то из гостей утонет в бассейне, а другой завязнет в сугробе, вам все равно.
Джонатан принялся вяло возражать, стоя у окна, когда в дверь постучали.
Вошел Николас. Бледный, в толстом военном непромокаемом плаще, в руке фуражка.
— Джонатан, я ухожу.
— Ник, дорогой, я тебя умоляю…
— Как я могу не выполнить приказ? Ведь идет война. Вещи я с вашего позволения оставлю здесь. И машину заберу как можно скорее.
— Насколько я понял, — подал голос Мэндрейк, — вы собрались идти пешком?
— Приходится, ничего не поделаешь.
— А ты подумал о матери. Ник? — спросил хозяин.
— Она не знает, и пусть. Я оставил ей записку. До свидания, Мэндрейк. Извините, что из-за меня вам пришлось искупаться в ледяной воде. Скоро я тоже буду иметь бледный вид, можете не сомневаться.
— Если ты настаиваешь, я провожу тебя хотя бы до поворота, — проговорил Ройал с несчастным видом. — Возьму двух работников с лопатами.
— Пожалуйста, Джонатан, не беспокойтесь. Ваши люди все равно не смогут расчистить мне дорогу до Чиппинга.
— Послушай, Ник, я советовался с управляющим. Он говорит, что из твоей затеи ничего не выйдет. Поэтому…
— Извините, Джонатан, но я принял решение и не отступлюсь. Не провожайте меня. До свидания.
Но выйти за дверь Николасу не удалось. Дорогу ему преградил вошедший Уильям.