Танец для двоих
Шрифт:
Изумленная оборотница широко распахнула глаза, однако быстро сообразила, перед ней живое существо со множеством ипостасей. Предположения подтвердились, когда место у окна заняло второе облачко, которое постепенно обрело человеческий вид.
Один ловец остался парить у двери, другой караулил у окна.
Тарья со смесью интереса и страха взирала на неведомых существ. Кого же они охраняли? Терзаться сомнениями пришлось недолго — в комнате появился главный гость. Он выплыл из тумана, словно собирался произвести впечатление, однако оборотница быстро разобралась, то не туман, а особый портал. Догадку подтвердил специфический запах озона, разлитый по воздуху.
Подобравшись,
Гость опустился в единственное кресло, и ловцы метнулись к нему, встали за спиной, уже оба в человеческом обличии, с мечами наголо.
Под ложечкой засосало.
Дарриус нейл Асмадей тер Арш!
Император небрежно снял печатки и кинул в пустоту. Один из ловцов ловко поймал их и спрятал в воздушный карман.
Взгляд Тарьи сразу приковали ногти. Казалось, они созданы для того, чтобы рвать плоть. Между тем, властитель Закрытой империи следил за ногтями, полировал и подпиливал их. Многие девушки позавидуют.
— Ну, здравствуй! — усмехнулся император.
Глаза сверкнули алым, как у вампира, а потом налились тьмой.
— Здравствуйте, — вежливость никто не отменял.
Подумав, Тарья не стала кланяться. Дарриус не представился, откуда ей знать об его высоком статусе? Однако император сам поспешил исправить ошибку и назвался.
— Страшно? — он пристально следил за выражением лица пленницы.
Оборотница пожала плечами и таки присела в реверансе. В штанах он смотрелся нелепо, но этикет обязывал.
Император щелкнул пальцами, и иллюзия пеплом осыпалась к ногам Тарьи. Та изумленно охнула и закрыла лицо руками — на миг показалось, будто с нее содрали кожу.
Взгляд Дарриуса вновь медленно скользнул по телу оборотницы. Сколько же никто не видел ее, настоящую? С тех пор, как Тарья оказалась в Мрехе, она пряталась под чужой личиной, показалась только Норману и то вынужденно, частично. Наверное, ректор тоже видел сквозь иллюзию слегка искрящуюся кожу, заметил сапфирный отлив глаз. Его собственные тоже особенные — демон.
— Красивая! — удовлетворенно протянул император. — Выдам замуж, если, разумеется, — глаза вновь опасно сверкнули, — согласишься помочь.
— В чем именно, ваше императорское величество? — Тарья заняла выжидательную позицию.
— Передать свои способности и открыть Врата.
Оборотница вздрогнула и часто-часто заморгала.
В горле пересохло.
Она предполагала нечто подобное, но думала, речь пойдет об одноразовой прогулке между мирами.
— Ритуал проведем в ближайшее новолунье, — спокойно продолжал Дарриус. — Перенастроишь артефакты, выведешь тех, на кого укажу, зафиксируешь проход и передашь свою силу, всю без остатка. После, если останешься жива, — с каким безразличием он это произнес! — выдам за Сельфа Ронша.
Поджав губы, Тарья молчала. В иной ситуации она бы прибегла к проклятиям, попыталась бы задействовать браслет, который оставили на руке, но оборотница не сомневалась, император умел подавлять заклятия. Раз так, зачем зря тратить силы?
— Так как, Хранительница, — тяжелый взгляд сверлил лоб собеседницы, — станешь упрямиться?
— Нет, — Тарья решила потянуть время.
Пусть считают ее покорной, дадут немного свободы.
Император одним плавным движением поднялся, Тарья не успела отпрянуть, как пальцы сжали подбородок. Сожмут сильнее — захрустят кости, чуть отпустят — ласка.
Сердце
Оборотница кожей ощущала холод перстней; оправа чуть царапала кожу.
— Игры закончились, маленькая, — Дарриус говорил тихо, чуть ли не шептал, но она отчетливо слышала каждое слово, стилетами врезавшееся в плоть. — Из-за тебя пострадал целый клан, мне пришлось задействовать Стражей и ловцов — не слишком ли?
Император приподнял ее за подбородок, понуждая встать на носочки. Он слишком высок для Тарьи и слишком силен. Как проклятийник, оборотница умела видеть ауры, так у властителя Закрытой империи она тройная. На внешней полно дыр и черных ожогов — следы неудавшихся покушений. Вряд ли Тарья сумеет прорваться к сердцевине, даже если применит чары двенадцатого или запредельного, вызывающего мгновенную смерть у магистров пятнадцатого уровня. Только навредит себе. С другой стороны, темные не сумеют провести ритуал: для него требуется живое тело и живое же сознание. Допустима «Кукла», но с изменениями: контроль над разумом нужно частично снять, лишь задать алгоритм движений.
Дарриус молчаливо упивался ее попытками устоять на полу и, наконец, отпустил.
Повинуясь едва уловимому жесту, ловцы серыми облачками, напоминавшими испарения гейзера, утекли через щель под дверью в коридор. Значит, император уверился в полной безопасности, раз отпустил охрану. Тарья слышала и о его личной гвардии, наводившей ужас на просителей. Скрывая лица под черными балахонами, они готовы были мгновенно покарать. Поговаривали, будто все, как на подбор, умертвия. Проверять не хотелось.
— Новолунье через десять дней, — в пустоту обронил Дарриус. Он не смотрел на Тарью, нарочито отвернулся, подставил спину — знал, она не ударит, побоится. — Путы прощаю.
Оборотница заморгала.
Простите, что? Он прощает естественное желание не умереть от застоя крови, сохранить руки? Воистину, темный!
— Артефакты.
Широкая, с характерными мозолями у большого, безымянного и указательного пальцев, выдававшие любителя оружия, ладонь протянулась к лицу Тарьи. Молодая женщина не пошевелилась, только губы беззвучно плели вязь проклятия, а еще иллюзия тоненькой змейкой рождала братьев-близнецов украшений. О нет, оборотница не настолько глупа, чтобы воевать с императором — она зачаровывала артефакты. Отныне всякий, не принадлежавший к роду Хранителей, коснувшийся их, обречен на затяжную болезнь. Тарья била по больному — потомству. Сначала не родятся дети, затем иссохнет отец. И никто не узнает, потому что правду можно понять только по зрачку и ауре в течение первых трех дней. Молодая женщина вычитала проклятие в книге из Запретного хранилища и запомнила, благо память — одно из главных достоинств выпускников ее специализации.
— Поторопись! — за спокойствием скрывалось недовольство.
— Бесполезно, ваше величество, — покачала головой Тарья. — Без Хранительницы они пустой звук, а вы уничтожили всех.
— Кроме тебя, — уточнил Дарриус и вновь обратил на нее темные, словно вечная ночь, глаза. — Скажи, — с неожиданной живостью выпытывал он, — как удалось уцелеть? Элементали помогли? Мне доложили, они прилетали в долину.
— Не знаю. Воспоминания столь обрывочны…
Ему не следует знать правды, да и сама Тарья помнила так мало, даже лица родителей стерлись. Только тепло и улыбка матери, слова отца. Они спорили — а потом тишина. Дальнейшее поведала бабушка. Тарья выросла с ней, привыкла с малолетства прятаться и без страха в ту вьюжную ночь протянула обе руки сильфам — элементалям воздуха. Они подхватили подмышки и поземкой метели унесли прочь.