Танец Грехов

Калашников Павел

— Это был демон. Он сказал, что его зовут Анатас. Тыэто уже слышал.

Однорукий приподнял клинок и Виктору пришлосьзадрать подбородок. Холодное, мёртвое серебро живо блестело в рассветных лучах.

— Ну же, Витя, — ухмыльнулся Однорукий, — обычно ты считаешьменя дегенератом, который не может в тактику или стратегию. Но теперь самбольше похож на крестьянского сына-дебила, чем на себя, — Однорукий почтиистерически рассмеялся. — Я дам тебе подсказку: Алукард и Дракула, имена оченьпохожие.

Холодные змеи пробили кожу и Виктора пронялалихорадочная дрожь.

«Анатас, — нервно прикидывал он, — если переставитьслова, то… Боже, что я натворил?»

— Сатана. — Он сказал это. Сказал

и мир будто быдрогнул. — Я заключил контракт с Сатаной.

Однорукий продолжил истерически смеяться, носеребряный клинок убрал.

Глава XIX. Шёпот теней

Глава XIX.Шёпот теней

Быку казалось, что всё это очень дурной, чёрный сон.Когда птица улетела, он первым делом отправился к своему детищу — крупнейшемукапищу язычников племени «Перуна», великому лагерю, который был отражением мощии силы их племени. В нём они принимали представителей других племён, в нём онипосвящали юношей в воинов, в нём приносили клятвы и совершали обряды. «Грозы» —так называлась их лесная столица. В прошлом, отец Быка — Храбр, был одним изтех, кто вдохнул в эту пустую форму жизнь.

Он засеял поля, отрядил частокол, поставил ловушки,построил дома, скрыл древними заклинаниями это место от Демонов из Камня.Размером «Грозы» были, пожалуй, самым крупным языческим лагерем из всех — почтидесять тысяч человек жило среди этих лесов. Старики, женщины, дети и молодые,бравые защитники. Планировка лагеря была неочевидна — среди длинных рядовдеревьев ютились десятки землянок, через которые были прокопаны лабиринтыпереходов между собой. Таким образом, его люди могли обмениваться информацией иобщаться даже под натиском врага. Но эту тайную систему покрывал самыйнастоящий острог. Плотный частокол из деревьев тянулся на пятнадцать километровв длину и десять в ширину. Между стенами изредка являлись смотровые башни, спрорезями по центру. Оттуда обычно выглядывали часовые, которые сновали поплатформам изнутри частокола взад-вперёд.

А вот внутри, за плотной деревяной грядой, цвела жизнь. Несколько озёр,небольших, но глубоких, блестели льдом на зимнем, холодном солнце, а деревяныедома, сложенные из массивных, древних брёвен, длинными пальцами ползли помёрзлой земле. Домов было много: большие и маленькие, крепкие и хилые, старые имолодые. Десятки, нет, сотни построек горделиво стояли на своём законном месте.Хозяева домов — люди разные, такие же как их дома, но всех их объединяла вера вдревних богов, в силу леса, в праведность их поступков. Дороги капиллярамипросекали землю и многие из язычников, прямо как их предки, предпочиталипередвигаться на конях.

«Это неэффективно, — как-то сказал им Ворон, глядяна их быт, — подумать только, в нашем веке вы до сих пор передвигаетесь налошадях! В каменных городах люди ездят на машинах, в которых может быть дотысячи таких лошадей».

Но эта чёрная, злая птица ничего не понимала. Этилюди, родом из камня и бетона, они вечно думают, что только они использовалипрогресс. Они предали природу, повторял себе Бык, предали собственную мать,которая их родила и выкормила. Забыли своих богов, своих предков и отцов,отдавшись во власть машинам и науке. Они забыли, что значит слово «единение».

Сейчас большие, даже громадные ворота, сложенные изтополя, на которых вырезали двух воинов, держащих мечи на алтаре, обожглись ипоникли. Брёвна расшатались, вокруг лежали обгорелые щепки и стоял запахедкого, противного дыма.

Бык аккуратно сделал шаг и выставил руку вперёд,стоя в десяти метрах от этих самых ворот. Никакого, даже крошечногосопротивления. Барьеры, поддерживаемые ещё силами предков и постояннымижертвами, скрывали «Грозы» от чужаков. Случайный

гость, будь то грибник илипосланник из железа даже при всём своём упорстве и желании, не мог обнаружитьэтого места. В отличии от классических завес, которые используют демоны, чтобыблокировать гражданских, или люди, чтобы блокировать демонов, барьеры, которыеставили люди его народа, как бы вырезали очерченную зону, унося в карманноепространство. Как объяснял ещё маленькому Быку его отец — такой мощи барьераможно добиться исключительно за счёт использования святой, первородной энергии.Такая энергия рождается от блага, от любви и заботы, от помощи и созидания. «Еёсложно выудить, сын. Это как пытаться очистить воду, полную грязи и песка. Ноесли у тебя выйдет это сделать, даже капля этой силы может остановить океанэнергии зла».

Жаль, что даже они, древнее племя Перуна потерялитехнику возведения таких барьеров. Огромный кошмар Быка заключался в том, чтоесли их барьеры всё-таки пробьют, то вряд ли их смогут восстановить даже самыестарые волхвы. И вот, этот чёрный день настал.

Бык прошёл в щель разваленных ворот и оказался всвоём остроге. В месте, где когда-то цвела жизнь: по этим улицам брели повозки,ходили лошади, в многочисленных лавках, которые пустились по улицам небольшогогородка, постоянно торговали лавочники. Торговцы предлагали древние берестяныеграмоты с заклинаниями, зачарованные оружия, алхимические склянки, смеси длянанесения знаков и печатей. Невдалеке, прямо у Ока — глубокого озера, вокружность где-то пару километров, гурьбой стояли бани, из труб которых раньшеструился дым. Его люди любили после долгого умывания выбегать и бросаться вобъятья ледяной воды.

Но теперь торговые лавки посыпались, деревянныеящики и бочки валялись как попало, дороги завалили трупы лошадей и людей, абани сгорели и их обугленные остовы сами будто ползли к озеру своими чёрнымипальцами.

Не так далеко, прямо у поворота к центральнойплощади, где находился Великий Алтарь, стоял колодец. Люди доставали оттудачистейшую воду Ока и в вёдрах несли её к домам. Когда Бык подошёл к колодцу, тоувидел, что арка его обгорела и накренилась, а воде, глубоко, плавало несколькодетских трупов, окрасивших кристально чистую воду в бурый оттенок.

Он не без труда смог вытащить несчастных детей,поддев их тела ведром. На совсем маленьких, удивлённых и большеглазых лицахзастыл страх. На их крошечной, успевшей побелеть шее, зияли два красныхворотника.

«Друзья Бушуя, — мрачно подумал Бык, укладывая детейна холодной земле, — он с ними дружил не разлей вода. — Богдан и Воцлав. Спитемирно, дети, да заберёт Владыка Молний вас к себе в Чертоги».

Он поднялся и пошёл дальше. В каждом сгоревшем доме,в каждой поваленной башне, в каждой сожжённой хибарке он находил своих людей.Это были воины или мирные жители, но до всех добрались кровавые лапы демонов.Кого-то обезглавили, кому-то выпустили кишки. Женщин он находил раздетых, всехв синяках на обнажённом теле, в разорванных платьях, рядом со своими детьми.

К концу дня, когда солнце стало уползать загоризонт, Бык насчитал около пятиста трупов, прежде чем сбился со счёта.Многих, очень многих из них он знал лично, делил с ними один кров и стол. Атеперь, их тела, бледные, холодные, с пустыми, безразличными глазами смотрят нанего и шепчут: «Ты опоздал».

«Где же остальные?» — Он не хотел отвечать на этотвопрос. Наверняка, кто-то разбежался, кто-то смог скрыться и уйти, кого-топредупредили заранее. Но куда было бежать выжившим дальше? В «Блеск» или«Гром»? В ямины, куда он отправил своего сына? Но ни в одном лагере эти люди ненайдут себе приюта, ни в одном, если «Грозы» пали. Все, все они связаны единойнитью и если что-то случилось здесь, то вряд ли остальные выдержали.