Танец маленьких искр. Антре. Том 1
Шрифт:
Несколько лет назад мэр Олси изменил его, отреставрировал, отстроил заново. Сразу, как принялся раздавать участки почвы поблизости за заслуги перед островом. Превратил из деревянной церквушки в этого... монстра. В памятник убийствам и смертям. Возможностям, открывавшимся в это смутное время. Но совершенно точно, не в обитель веры и надежды, которой храм должен был являться.
Что лишь помогло ему стать излюбленным местом аристократии.
Сильные мира сего устраивали здесь пышные свадьбы, проводили обряды наречения детей, демонстрируя, что ничем не хуже жителей Царь-древа. Организовывали благотворительные приёмы, как сейчас, где мерялись благосостоянием и роскошью туалета, попутно заставляя лакеев раздавать нуждающимся объедки со своего стола и дешёвую одежду.
Говорили, что, придя в этот храм, можно было достучаться до Иль’Пхора. Излить ему душу, получить прощение за грехи. Или попросить об удаче в будущем — будь то выгодная сделка, брак, или предстоящая битва. И удача, конечно же, будет тем ощутимее, чем большую сумму оставишь в приходской урне.
Элиза не знала, почему сегодня пришла именно сюда. Её мать была богобоязненным человеком, да и сама она чувствовала трепет, только лишь думая о том, что в мире есть существа, способные нести на своей спине целый город. Вот только она сомневалась, что для разговора с Богом требовалось находиться в специально-оборудованном для этого месте. Как не верила и в то, что, если Иль’Пхор и впрямь хотел кого-то услышать, то выбрал бы именно это здание.
Может быть, она и не хотела, чтобы её кто-то услышал. Лишь чувствовала необходимость выговориться.
В сомнениях, она поднялась по мраморным ступенькам мимо толпившихся вокруг людей. В основном лордов и леди с белозубыми улыбками, цветастым гардеробом и ароматным парфюмом. Несколько десятков стражников отгоняли от входа бедняков и бездомных, однако парочка босых мальчишек-попрошаек всё же сновали между людьми и клянчили монеты. Элиза бросила одну в подставленную ладонь тому, кто выглядел наиболее жалким, как бы в награду за то, что справляется со своей работой лучше других, и прошла мимо остальных к дверям. Стражники смерили её оценивающим взглядом: не слишком долгим, как и полагалось, и задержавшимся лишь на меховой накидке с гербом знатного дома: вышитым голубыми нитками ястребом, хватающим миниатюрного грызуна.
— Приветствуем вас, миссис Болло, — ближайший к ней коротко кивнул. — Миледи.
Не ответив, она вошла в храм. Ощутила удушливый запах курящихся благовоний, услышала ласкающее уши хоровое пение и нарушающие его стройность посторонние голоса.
Здесь тоже было людно. Во всех храмах города уже почти неделю оплакивали жертв нападения на Иль’Прит, дочерний остров Иль’Пхора. Собирали деньги на одежду, еду и лекарства. Благое дело, пожалуй. Если бы не тот факт, что самих нуждающихся прямо сейчас стражники отгоняли пиками от крыльца храма — очевидно, чтобы те не мешали аристократам им помогать.
Перед девушкой выстроилась очередь к общему алтарю. Возле клироса, где пел детский хор, возвышалась мраморная стела с вытесанными из камня семью Титанами. Элиза слышала, что мэр Олси добивался изменения этого памятника: требовал убрать со стелы Иль’Тарт, с которым уже почти сто лет шла война, но так и не получил на это разрешения с Царь-древа. Так что часть стелы с ним просто завешивали гобеленом.
Возле общего алтаря царило оживление. Кто-то произносил молитвы, другие слушали пение, третьи разглядывали памятники или просто общались. И конечно же, именно здесь сновали храмовники, которые обхаживали гостей почти столь же усердно, как попрошайки на улице. И, похоже, с точно такой же целью.
Заметив на себе несколько взглядов, Элиза опустила голову, посильнее укуталась в накидку, и пошла вдоль деревянных скамей — подальше от алтаря. Здесь людей было меньше — в основном скучавшие служки, в ожидании, когда нужно будет убирать бардак, оставленный гостями. Хотя нашлось и несколько посетителей, причём у одной из групп даже была бутылка вина — очередное доказательство того, что взор Иль’Пхора обращён куда угодно, но только не в собственную обитель.
Миновав одного из пастырей — тот попытался заговорить с ней, но она лишь поспешила мимо, — Элиза зашла в пустой альков. Закрылась изнутри. Сделала несколько долгих вдохов.
Вещей, необходимых для молитвы она с собой не взяла — до последнего не верила, что решится вообще зайти в храм. Так что пришлось воспользоваться приготовленным для посетителей белым ковриком с ажурной вышивкой, который стелили под колени.
В алькове тоже имелся небольшой алтарь с тремя незажжёнными свечами. На нём был изображён Иль’Пхор. В городе было всего два храма, где можно было помолиться другим воздушным богам, но этот не был одним из них. Тем более, родной остров Элизы был слишком маленьким, чтобы кто-то в столице всерьёз решил воздвигнуть ему целый храм, или хотя бы небольшую исповедальню.
Элиза встала на колени. Опустила руки. Прикрыла глаза.
Итак. Как стоит начать разговор с Богом?
«Приветствую тебя, о Иль’Пхор. Ты наверняка меня не знаешь. Это Элиза — одна из букашек, что ползают по твоей спине. Не пытайся вспомнить, я — совершенно обычная, ничем не примечательная букашка».
Элиза поморщилась и мысленно отругала себя за глупые мысли. Нашла же время паясничать.
Она откашлялась и решила начать хоть как-то и посмотреть, куда это её приведёт.
— Великий... — Голос сорвался. Показался слишком громким в тишине алькова. Боги, это было так глупо. Так неловко. Так пошло и вульгарно. Что вообще должно быть в голове у человека, чтобы он и впрямь решил, что Богу будет интересно его выслушать?
Элиза решила попробовать снова. На этот раз шёпотом, как иногда делала в своей комнате, оставшись одна. Даже закрыла глаза, хотя сосредоточиться по-прежнему было трудно из-за назойливого детского пения и вульгарного женского смеха неподалёку от её алькова.
— Иль’Пхор... Это Элиза Болло, твоя покорная раба...
Серьёзно? С этого она решила начать?
— Я никогда не была в твоём храме. Живу на твоей спине уже почти семнадцать лет, и как-то... Ни разу не обращалась к тебе. От матери я узнала несколько молитв, однако с трудом запомнила всего одну — просьбу Иль’Деострита, где я росла, об удаче. Но даже её читала всего раз или два...
Что ж. Начало было положено. Хотя глупее себя чувствовать она не стала.
— Я сама не знаю, почему пришла сюда сегодня... — Она осеклась.
О, да. Это прогресс. Теперь, Элиза, ты лжёшь Богу. Для этого определённо стоило прийти прямо в храм. Однако, если ты будешь говорить ещё тише, появится надежда, что твои слова утонут в звуке дыхания.
— Мне... — Она сглотнула плотно поселившийся в горле ком. — Мне часто хотелось помолиться. И с каждым годом — всё чаще. О своей жизни, своей семье, моём сыне и муже. И каждый раз я думала, чем мои слова будут отличаться от просьб других, приходящих сюда? И как, Иль’Пхор, ты выбираешь, кому именно стоит помочь? Как выбираешь тех, кто достоин твоего внимания? Считаешь количество упавших на коврик слезинок? Или замеряешь, кто громче причитал? Или дело во времени, проведённом в алькове, или...