Танец маленьких искр. Антре. Том 1
Шрифт:
Чувствуя набухающий внутри стыд, Элиза вскочила на ноги. Вытерла выступившие на глазах слёзы ажурным ковриком, который всё ещё сжимала в кулаке до боли в пальцах. Отшвырнула его прочь. Затем, одумавшись, подняла, расправила и повесила обратно на перекладину. Бросила несколько серебряных монет в урну. Сама не знала, зачем. Наверное, в качестве извинения перед Богом, за столь эмоциональную речь и зря потраченное время.
Ощущая, как горят от стыда щёки, как новый приступ кашля свербит в груди, она развернулась, открыла дверцу алькова, и... остолбенела.
Возле входа в её исповедальню стояла женщина. Прислонилась к одной из колонн — не слишком близко, но достаточно, чтобы слышать позорную исповедь. Одетая в длинное чёрное платье, спадающее до самых туфель и украшенное лишь тонкой золотой вязью на подоле и манжетах, она скучающе крутила в руках какое-то колечко. Но, заметив Элизу, подняла голову и лукаво ей улыбнулась:
— Помогло?
Элизе потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать её. В заблуждение вводили простенькие неприметные туфли на тонкой подошве, почти бесцветный наряд, полное отсутствие украшений. На голове была широкополая шляпа, почти скрывавшая волосы. Редко в храме можно было встретить аристократку, одетую столь скромно и соблюдавшую все правила.
Однако ошибки не было. Перед Элизой была представительница знатной элиты Иль’Пхора. Оливия Виндр. Девушка, семья которой долгое время входила в самый ближний круг мэра Олси. А её саму ещё несколько лет назад сватали за Вернона Олси — младшего из двух сыновей градоначальника.
Фамилия Виндр никогда не выпадала из городских сплетен. Мать Оливии — Летиция — владела несколькими крупными швейными фабриками. И стала одной из первых, кто вложил деньги в проект мэра по перестройке города. Именно ей во многом город был обязан этими новыми районами и, собственно, этим самым храмом.
Эллиот Виндр — глава семьи и отец Оливии — потомственный военный, к сорока годам дослужившийся до звания полковника. А ещё — большой любитель пышных приёмов. Человек, который, как говорили, нравился всем. И Элиза вполне могла подтвердить это — даже её муж Персиваль, обычно избегавший светские мероприятия, ни разу не отказывался от приглашений Эллиота.
Всё изменилось лишь четыре года назад. Во время предпоследнего Спуска Эллиота отправили ближе к границе, где он за несколько недель до окончания войны, получил серьёзное ранение. За этим последовало его снятие с поста полковника, а ещё чуть позже — полное отстранение от военной службы. Семью Виндр стали всё реже видеть в окружении Олси. Более того, поговаривали, что именно мэра бывший полковник винил в своей отставке.
Однако Эллиот не исчез из вида, как можно было предположить. Наоборот, — пользуясь известным именем и деньгами жены, он начал агрессивную агитацию против войны. Он спонсировал больницы, устраивал благотворительные фуршеты в помощь пострадавшим, открыл организацию, которая помогала найти работу солдатам, получившим ранение на флоте.
А ещё, конечно же, во всеуслышание обвинял во всех бедах мэра Олси. Требовал от него отправить письмо королю с просьбой наконец закончить войну между двумя Титанами. Требовал распустить армию, чтобы оставшимся на предприятиях рабочим не приходилось вкалывать две смены. Требовал снижения налогов, которые, в большей степени шли на нужды флота. Требовал, чтобы завод Пехорро сосредоточился на снабжении других предприятий станками, а не оружии и двигателях для военных кораблей. А чиновники наконец начали ставить потребности горожан выше потребностей флота.
И его слова находили отклик у народа. А ещё у богатых предпринимателей. В особенности тех, кому война лишь мешала.
Элиза не была столь наивна, чтобы верить в такие разительные изменения Эллиота после ранения. Как и предполагать, что войну, длившуюся почти сто лет, можно закончить по щелчку пальцев. Но признавала, что Эллиот Виндр принёс городу куда больше пользы будучи безработным калекой, чем будучи полковником. Однако всем его союзникам стоило бы держать в голове как минимум одну странность — семья Виндр по-прежнему владела крупной долей в проекте по перестройке города и продаже участков на спине Иль’Пхора и его детёнышей. Проекте, начатом мэром Олси.
Однако Элизу мало волновала политика. К тому же, после отставки Эллиота, Персиваль полностью оборвал все связи с его семьёй. Так что она ни разу с тех пор не встречалась ни с супружеской четой Виндров, ни с Оливией.
До этого момента.
Оливия подняла бровь, и Элиза поняла, что молчит уже слишком долго. Тихонько прочистила горло в кулак, что оказалось сложнее, чем ожидалось — назойливый кашель, утихший в кабинке, подступал снова и грозил превратиться в очередной приступ. Однако Элиза совладала с ним — научилась этому в последние дни. Или убедила себя, что научилась.
Она приветливо улыбнулась собеседнице и учтиво поклонилась.
— Спасибо за заботу, миледи. От искренней исповеди мне действительно стало намного легче.
Элиза накинула на голову шёлковую косынку и двинулась к выходу, недвусмысленно намекая, что разговор окончен. Однако Оливия предпочла этого не заметить.
— Мне кажется, вы врёте, миссис Болло, — в голосе промелькнула озорная искра. — К тому же, прямо в церкви — под пристальным взглядом самого Иль’Пхора.
Кто-то со стороны общего алтаря закашлялся, на секунду привлекая внимание Элизы. Неужели, Бог и впрямь хочет над ней поиздеваться?
— Весь город на его спине, — Элиза обернулась к Оливии чуть резче, чем собиралась. — Почему вы думаете, что здесь он внимательнее?
Оливия засмеялась. Искренне, жизнерадостно, заразительно. Обезоруживающе. Заставив тем самым Элизу покраснеть.
— Думаю, вы правы, — она продолжала улыбаться. — Иль’Пхор последние годы туговат на слух. Так что, если человек и впрямь желает донести до него свои чувства — ему стоит кричать по громче.
— Или наоборот шептать, — Элиза почувствовала, как краснеет.
Летиция, подыгрывая, понимающе закивала.
— О, вы думаете, Иль’Пхор путается в этой какофонии страдальческих молитв? А уши его настроены лишь на доброжелательный благоговейный шёпот? Да, это интересно. Хорошо. Раз уж вы столько знаете о богах, ответьте мне на один вопрос. Как именно они помогают людям?
От алтаря вновь раздался кашель, но Элиза его почти не заметила. Даже тот, что последние дни постоянно царапал ей горло, куда-то делся. Она была по-настоящему удивлена вопросом. Вот уж чего она совершенно не ожидала услышать.