Танец маленьких искр. Антре. Том 1
Шрифт:
Его встретила делегация из шести её лучших воинов, а кроме них подошли и офицеры самого Себастьяна, плюс к парочке солдат, которые сопровождали Эндрила, и принц слегка стушевался. Растерял большую часть своего боевого настроя и решил отвести Бриджит в каюту, намереваясь поговорить наедине.
Вот только там он лишился и второй его части.
Глава 11. Лучший способ обрести союзников. Часть 2
Секс с Бриджит походил на поединок. Не один из тренировочных боёв в академии, где генерал Лофт издевался над Эндрилом, выставляя против него лучших бойцов. И не тот, о которых пишут в книгах, возвышенными словами превращая суматоху боя в прекрасное поэтическое полотно. Не честная дуэль двух сошедшихся друг с другом рыцарей короны в латной броне. Нет. Настоящий поединок. Яростный, стремительный, беспощадный. Мерзкий и грязный, как бывает лишь, когда твоя жизнь поставлена на карту. Отвратительный, как ни посмотри. И всё же, без сомнения, завораживающий.
Он и она раз за разом сплетались на кровати, будто змеи, стремящиеся откусить друг другу головы. Шипели, кряхтели, брызгали слюной. Тела извивались, дрожали от напряжения. Мышцы болели от усилий, лица искривлялись оскалом, сердца колотились в груди.
Рука промелькнула мимо лица Эндрил, и он схватил её. Сжал запястье, рванулся, прижал к подушке. Девушка под ним напряглась, будто струна. Эндрил тоже — нажал сильнее. Услышал стон.
Она вывернулась из его хватки. Коленом задела бедро, и принц крякнул, но не отступил. Накинулся снова: на вдохе, словно нанося удар. Она его пустила, но тут же высвободилась, толкнула в грудь, запрыгнула сверху.
Он оказался в ловушке, вынужденный защищаться. Одно движение бёдрами, другое. Эндрил сжал зубы, едва сдержав стон. Девушка ухмыльнулась, чувствуя, что нащупала брешь в защите. Впилась в его грудь ногтями, оставляя на ней красные разводы.
Он пошёл в атаку. Схватил её за волосы возле затылка, потянул к себе, приподнимаясь. Их лица встретились, дыхание сплелось в единый стон. Зубы стукнулись друг о друга, язык лизнул губу Эндрила, а затем девушка впилась в неё зубами.
О, подлый приём! Достойный этой проклятой пиратской суки.
Он убрал руку с её бедра, схватил Бриджит за локоть, завёл за спину. Она еле слышно охнула. А он повёл дальше, изогнулся, высвободился, швырнул её на кровать. Боль резанула губу — вкус металла и огонь. Он последовал за ней к подушке. Зарычал зверем, навалился всем весом. Толчок, другой, третий.
Она застонала, разжимая зубы. Он ликующе улыбнулся, выпрямляясь. Ещё выпад, ещё один и снова. Сердце забилось быстрее. Бриджит обмякла, будто подтаявшее масло. Обхватила его ногами, притянула, задвигалась с ним в такт. Ещё быстрее, ещё, ещё.
Он ударился лбом о спинку кровати, но не почувствовал боли. Напряжение почти достигло предела. Движения стали монотоннее, но ни на волос не растеряли ярость. Капля слюны сорвалась с его зубов, упала ей на грудь. Он зарычал, накидываясь с поцелуями на её смуглую шею. Не прекращая движений. Толчок, другой, третий.
Что-то предательски скрипнуло под коленом, и он на секунду отвлёкся. Сбился с темпа, бросил быстрый взгляд в сторону, и это была роковая ошибка. Бриджит вновь из податливой патоки превратилась в сталь. Извернулась, завела руки юноши за спину, прижимаясь к нему грудью. Сцепила невероятной по силе хваткой.
— Ты покойник, лордёныш, — прорычала она, оскалившись. А затем отпустила его на миг, и вдруг со всей силы оттолкнула от себя. Эндрил полетел на спину, не нащупал опоры и рухнул на пол, стащив за собой одеяло. Что-то резануло по затылку, и он охнул, потянулся к очагу боли, но Бриджит бросилась на него сверху, прижала к полу, навалилась всем весом.
Эндрил услышал стук её сердца, а она, без сомнений, услышала его. Задержалась над его лицом на мгновение, и принц увидел улыбку. Усталую, искреннюю — так могут улыбаться лишь победители. И он поцеловал её, признавая поражение.
Глава 11. Лучший способ обрести союзников. Часть 3
Матрац на койке был мокрым от пота и неприятно лип к коже. Наволочка скомкана, одеяло отброшено в сторону. На полу валялись вещи Бриджит, мундир Эндрила, его штаны, сапоги, клинок.
В каюте было убаюкивающе темно. Лишь рассеянные солнечные лучи пробивались сквозь мутные стёкла иллюминаторов, создавая едва заметную серую дымку, и огоньки свечей дрожали на ветру, отвлекая внимание от скрытых в тенях предметов.
Эндрил лежал неподвижно. Растворялся в этом мгновении. Хотел подольше продлить момент, когда можно было ни о чём не переживать и не думать.
Однако блаженная дремота постепенно отступала. Ветер, посвистывая, приносил холод промёрзшего трюма. Возвращалась вонь, впитавшаяся в доски. Возвращалась тошнота от бесконечной качки. Сквозь тонкие деревянные перегородки просачивались голоса людей — в основном недовольные крики, ругань и ворчание. Вместе с ними приходила и тревога. Ведь Эндрил знал, что настроение команды — именно та вещь, которую он прибыл поправить. Однако пока поднял дух разве что самому себе.
Обычно Бриджит не проводила много времени, сидя или лёжа на одном месте — он даже не был уверен, что хоть раз видел её спящей. Однако сейчас и она позволила себе несколько секунд провести в кровати, тяжело дыша и глядя в потолок. Затем поднялась, и Эндрилу тут же стало зябко в пустой кровати. Он перевернулся на бок, чтобы ещё немного почувствовать её тепло. Ещё на мгновение остаться в этом моменте.
Она не была красивой — по крайней мере в обычном понимании особ королевских кровей или выходцев с Царь-древа. Жилистая и коренастая, со смуглой кожей и чёрными волосами, едва доходившими до плеч. С татуировками на шее, руках, голенях и под правой грудью. С обветренным лицом, тонкими губами, вечно скривлёнными в угрожающей усмешке, и прищуренными тёмными глазами. Совсем не была похожа на фарфоровых кукол, которых обычно выбирал себе Эндрил.
И всё же... Было в ней, в её движениях, в голосе, в её запахе — даже в этой проклятой усмешке, — что-то, вызывавшее у Эндрила настоящий трепет.
Он подвинулся ещё немного в её сторону, и вдруг почувствовал под собой что-то липкое.
— Это что... кровь? — Он отшатнулся, будто нашёл в кровати труп. Остатки спокойствия тут же унеслись прочь, а вот тошнота наоборот усилилась. Взглянув на всё ещё голую Бриджит, он увидел тёмный след и на её бедре. — Это ведь... не я?
Кровь вдруг прилила к его лицу от этого мерзкого и глупого вопроса. Смутился, словно монашка, услышавшая сальную шутку.