Танец на кладбище

Престон Дуглас

— Изначально тело лежало по-другому. Никто не хоронит своих родных лицом вниз. Но после похорон кто-то — скорее всего те, кто его раньше «реанимировал», — пришел и выкопал тело, чтобы произвести все эти манипуляции.

— Но зачем?

— Это известный ритуал обеа. Мертвеца убивают вторично.

— Какого черта это нужно?

— Чтобы убить наверняка, — объяснил Пендергаст, поднимаясь на ноги. — Как вы справедливо заметили, Винсент, это было не самоубийство. Теперь, когда мы видим, что он был убит дважды, причем во второй раз с помощью ножа и мышьяка, в этом нет никакого сомнения. После первых похорон этого человека выкопали —

выкопали с определенной целью, — и когда эта цель была достигнута, его снова похоронили, на этот раз лицом вниз. Это тот самый преступник — реанимированный труп по версии «Нью-Йорк сан», — который в тысяча девятьсот первом году совершил все эти убийства в Инвудском лесу.

— Вы хотите сказать, что его похитили или обратили в свою веру обитатели Вилля, а потом превратили в зомби и заставили убить ландшафтного архитектора и паркового чиновника, чтобы спасти свою церковь от уничтожения?

— Ecce signum, [33] — коротко ответил Пендергаст, махнув рукой в сторону трупа.

44

Д’Агоста отхлебнул большой глоток кофе и поморщился. Это была уже пятая чашка за утро. Привычка пить «Старбакс» стала разорительной, и он переключился на тот деготь, который производила старая кофеварка, стоявшая в комнате отдыха. Поставив чашку, он посмотрел на Пендергаста, сидевшего в углу. Сложив пальцы домиком, тот над чем-то усиленно размышлял. Приключения прошлой ночи никак не отразились на его облике.

33

Вот доказательство (лат.).

Внезапно из коридора донеслись звуки словесной перепалки — кто-то пытался пройти к д’Агосте. Голос показался ему знакомым. Поднявшись, он высунулся в коридор. Человек в вельветовом пиджаке спорил с одним из секретарей.

Увидев д’Агосту, секретарь пожаловался:

— Лейтенант, я пытаюсь объяснить этому человеку, что он должен подать заявление сержанту.

Человек обернулся.

— А, вот вы где!

Это был продюсер-благотворитель Эстебан. На лбу у него белела повязка.

— Сэр, лейтенант должен был назначить вам…

— Я приму его, Шелли. Спасибо, — перебил секретаря д’Агоста.

Он вернулся в кабинет. Эстебан последовал за ним. Увидев Пендергаста, посетитель нахмурился. При первой встрече в поместье Эстебана на Лонг-Айленде они не слишком понравились друг другу.

Д’Агоста сел за стол, Эстебан расположился против него на стуле. Лейтенант сразу же почувствовал к нему антипатию. Самодовольный хлыщ.

— Так в чем дело? — спросил он.

— На меня напали, — сообщил Эстебан. — Вот, видите? Меня ударили ножом!

— Вы сообщили об этом в полицию?

— А что я сейчас, по-вашему, делаю?

— Мистер Эстебан, я лейтенант подразделения, которое занимается расследованием убийств. Могу направить вас к следователю…

— Это покушение на убийство. На меня напал зомби.

Д’Агоста поперхнулся. Пендергаст медленно поднял голову.

— Простите, как вы сказали — зомби?

— Да, именно так я и сказал. Или кто-то похожий на зомби.

Д’Агоста нажал кнопку внутренней связи.

— Шелли? Пригласите ко мне следователя. Нужно будет принять заявление.

— Есть, лейтенант.

Эстебан попытался продолжить, но д’Агоста остановил его жестом. Через минуту вошел полицейский с цифровым диктофоном. Д’Агоста кивнул на единственный свободный стул.

Когда следователь включил диктофон, д’Агоста опустил руку.

— Теперь, мистер Эстебан, мы готовы выслушать вас.

— Вчера я допоздна сидел в своем офисе.

— Адрес?

— Западная Тридцать пятая улица, пятьсот тридцать три. Это рядом с конференц-центром Джевитса. Около часа я вышел на улицу. В этой части города ночью довольно безлюдно. Я пошел по Тридцать пятой в восточном направлении. И вдруг почувствовал, что за мной кто-то идет. Оглянувшись, я увидел какого-то оборванца, который был явно пьян или под кайфом. Сначала я не придал этому значения. Но когда подошел к Десятой авеню, сзади послышался топот. Я опять оглянулся, и тут меня ударили ножом в голову. К счастью, нож прошел по косой. Человек — или существо — попытался нанести второй удар, но я, как видите, нахожусь в прекрасной физической форме, к тому же в свое время занимался боксом в колледже, так что я отбился и дал ему сдачи. Довольно сильно. Он снова бросился на меня, но я уже был к этому готов и сбил его с ног. Он поднялся, подобрал свой нож и, пошатываясь, пошел прочь.

— Вы можете описать нападавшего? — подал голос Пендергаст.

— Конечно. У него было одутловатое, распухшее лицо и рваная одежда, вся в каких-то пятнах, похожих на кровь. Волосы темные, спутанные и как-то дико торчащие. И он издавал звуки, похожие… — Эстебан замолчал, как бы раздумывая. — Такие звуки издает вода, когда всасывается в водослив. Высокий, худой, угловатый, неуклюжий. На вид лет тридцать пять. Руки запачканы чем-то похожим на засохшую кровь.

«Колин Феринг, — подумал д’Агоста. — А может быть, Смитбек».

— Когда именно это случилось?

— Я тогда посмотрел на часы. Было одиннадцать минут второго.

— А свидетели были?

— Нет. Послушайте, лейтенант, я точно знаю, кто за этим стоит.

Д’Агоста молча ждал.

— С тех пор как я поднял вопрос о жертвоприношениях животных, Вилль преследует меня постоянно. У меня брал интервью этот журналист, Смитбек, — и вскоре его убили. Зомби или кто-то, его изображающий. Потом со мной беседовала другая журналистка, Кейтлин Кидд, — и ее тоже убивает так называемый зомби. Теперь они взялись за меня!

— Значит, за вами охотятся зомби, — бесстрастно повторил д’Агоста.

— Я не знаю, настоящие они или фальшивые. Главное, что ниточка тянется в Вилль. Надо немедленно что-то делать. Эти люди совершенно бесконтрольны, они режут ни в чем не повинных животных, а потом устраивают маскарад чтобы расправиться с людьми, которые протестуют против их ритуалов. А городские власти допускают, чтобы на общественной территории незаконно обосновались потенциальные убийцы!

Пендергаст, молча слушавший эти тирады, подошел к Эстебану.

— Сожалею, что вы пострадали, — сказал он, участливо склоняясь к нему. — Можно, я посмотрю? — И стал отклеивать пластырь.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы трогали рану.

Но повязка уже была снята. Под ней оказался двухдюймовый разрез с полудюжиной швов. Пендергаст понимающе кивнул.

— Ваше счастье, что нож был острый и в рану не попала грязь. Смазывайте ее неоспорином, и у вас не останется даже шрама.

— Счастье? Эта тварь чуть не убила меня!

Вернув повязку на место, Пендергаст отступил за стол.