Танец Опиума
Шрифт:
Саске обернулся и со злобой взглянул на это ничтожество возле стеклянного столика и такого же никчемного чурбана на кровати.
— Где она?
— Да успокойся ты, — отмахнулась блондинка, зевая. — Я отдала её на попечение Чоджи, но иногда присматриваю за ней. Минут пятнадцать назад мне сказали, что этот пухляш потащил её в спальню… Думаю, завтра её ожидают не самые приятные воспоминания…
Сердце Саске неприятно кольнуло, а глаза налились краснотой.
— Где она? — уже рычал Учиха.
Блондинка испуганно икнула и поспешно прохрипела:
—
***
Она по колено в море. Все чувства притупились, и только изредка перед её глазами мелькали расплывчатые картинки, похожие на каракули современных художников. Нет ни застенчивости, которая преследовала девушку всю дорогу сюда, ни страха, который склизкими щупальцами затаскивал Сакуру в самые потаенные уголки туманного сознания. Эта легкость была сравнима только с воспоминаниями из далекого детства, когда еще были живы родители.
Сакура помнила только то, как Чоджи преподносил бокал за бокалом. С виски, если ей правильно помнится, они начали. Затем какой-то белый порошок в пакетике мелькал перед её глазами. Потом слова «Опиум Учих» то и дело ласкал её слух. А теперь этот самый полноватый паренек притащил её, в полусознательном состоянии, куда-то на третий этаж.
Комната. Белый потолок. Тихие стоны и приглушенный хриплый голос. Ткань скользит по телу. Грубые мужские руки медленно раздвигают её ноги. Тошнота. Ком в горле. Приступ рвоты…
***
Саске оттащил Чоджи в другой конец комнаты. Из носа толстяка хлестала кровь. Губа разбита. Подбитые глаза как в тумане. Он мало, что соображал. Весь в синяках и побоях. Это только лишний раз подтверждало немереную силу младшего Учиха и его знаменитый крутой нрав. Разве брюнет мог бездействовать или сохранять душевное равновесие, когда пухлый незнакомец так бесчестно лапал его дурнушку? Отныне этот злобный гортанный рык стал для Чоджи нечто вроде серены, а сам Саске — опасным объектом.
— Мать твою, Сакура! — Саске, мгновенно оказался рядом с бессознательной девушкой. Платье задрано. Туфли невесть, где посеяла. Выглядела она весьма жалко: потрепанная и грязная, с бледно-зеленым цветом лица.
На крики Чоджи сбежался народ. Теперь толпа зевак застыла на пороге комнаты и красными глазами наблюдала за происходящим. Саске мог поспорить на что угодно, что эти обдолбанные нарики и на ногах-то стоят с трудом. Учиха с силой захлопнул дверь в комнату, прищемив кому-то пальцы и еще кому-то сломав нос…
— Чем ты её накачал? — спросил Саске у толстяка, склонившись над Сакурой и придерживая её за спину. — Чем ты её накачал? — нарочито медленно повторил Учиха и взглянул на несчастного. Тот вздрогнул и испуганно пискнул.
— Бутылка виски, кокс, немного травки и… опиум, — прохрипел Чоджи. — Её вставило только после опиума!
— Её вставило после всего, идиот!
Саске попытался собрать в кулак всё свое самообладание и взять себя в руки. Он старательно пытался подражать своему невозмутимому брату. Однако получалось, как всегда: брюнета раздирало от ненависти к Чоджи и его грязному языку,
Учиха слегка похлопал по щекам полураздетую молодую официантку, но ответной реакции он так и не дождался. Сакура походила на труп мертвой шлюхи. Саске оглядел её с ног до головы с целью убедиться в том, что эта жирная свинья не успела обидеть хрупкую девушку.
Спустя пару минут Сакура всё же соизволила подать признаки жизни. Она поморщилась, что-то промычала под нос и слабо зашевелилась. Её лицо совсем стало зеленым.
Саске чертыхнулся и в охапку сгреб бедняжку. В планах парня было выбраться из этого проклятого дома, сесть в машину и уехать вместе с Сакурой домой. Брюнету было наплевать на то, что он сотворил с бедным толстячком, который, между прочим, даже сосчитать не мог, сколько костей в его организме переломали. Единственное, что заботило Учиху — это нетрезвая во всех отношениях дурнушка.
Всё произошло бы так, как запланировал Саске. Однако его планам помешало внезапное пробуждение девушки. Она распахнула зеленые глаза и прикрыла ладошкой рот. Сакура соскочила с рук брюнета и бросилась к распахнутой двери, ведущий в санузел. Благо она была открыта! Если бы не этот факт, то девушка не стала сдерживать биологическую потребность, и её стошнило бы прямо на ковер спальни, или того хуже — на парня. Как говорится — где сплю, там и гажу.
Забежав в ванную комнату, она бросилась к унитазу и дала возможность организму отчиститься. Через несколько минут Саске уже сидел рядом и держал её волосы. Он сам не понимал, зачем заботился об этой официантке, которую проклинал последние три недели.
Учиха разглядывал её плечи, нескладную фигуру, розовые волосы и всё яснее понимал, что даже в таком «убитом» состоянии, она притягивала его сильнее любой другой девушки. Саске хотел её всю. Без остатка. Он не брезговал находиться рядом с ней, а ведь до сего момента подобные ситуации с другими девушками вызывали у него неприязнь.
В последующий час случилось две вещи. Первая — Саске понял, что зря упустил свою дурнушку в прошлый раз и дал всему этому возможность случиться. Второе — весь алкоголь, что ни побывал в девушке за вечер, остался в том самом унитазе. После этого Сакура немного протрезвела. Мозг иногда даже выдавал ей информацию. Смутную и непонятную, но информацию. Жаловаться было грех, ведь состояние, которое её (благо!) покинуло, было в сотни раз хуже теперешнего.
— Спасибо, — тихо пролепетала Сакура. Она скорее сказала это на автомате, нежели взаправду оценила оказанную ей помощь.
Кое-как поднявшись на обе ноги, Сакура, покачиваясь из стороны в сторону, доковыляла до умывальника. Не обнаружив ни одной зубной щетки, девушка начала рыскать по ящикам в поисках нужной вещицы. Надолго поиски не затянулись, ибо по счастливой случайности официантка смогла найти упакованную зубную щетку и зубную пасту. Она сорвала большой куш! Победа! Целый комплект за раз! Скорее всего, Харуно не единственная, кто пользовался такими услугами в этом доме.