Танец Опиума
Шрифт:
— Наверное, ты думаешь, что особенная, — продолжила Самуи. — На самом деле — ты одна из тысяч, с которыми Итачи-сама даже в постель побрезгует лечь.
— Ты забываешь о том, что Итачи навестил её… — вставил своё едкое замечание Даруи и получил удар в плечо. — За что?!
— Побольше уважения к своему начальнику проявляй! Я не хочу лишиться своего теплого местечка из-за твоей невежливости. Тебе ли не помнить, как нас чуть не уволили к чертовой матери, когда мой брат обратился к Итачи-сама на «ты»…
— Твоему брату тогда прострелили голову, а ты, как последняя мразь, даже не обратила на это
Глаза Сакуры округлились в ужасе.
— Атсуи был глупцом! — процедила Самуи.
— Он был твоим чертовым братом!
Сакура почувствовала себя не в своей тарелке. Она даже мысли не могла допустить, что такое варварство вообще существует, а тут ей приходится слышать это из уст непосредственных свидетелей. Девушке хотелось закрыть свои уши, свернуться клубочком и сделать вид, словно ничего подобного она никогда в своей жизни не слышала.
Заметив ошарашенный взгляд и острую реакцию Сакуры на их слова, спорящие умолкли. Харуно судорожно вздохнула и перевела взгляд от них на белые облака, мерно проносящиеся мимо неё.
— Всё хорошо? — осведомился Даруи, а в ответ получил гробовое молчание.
Самуи не была расположена к Сакуре дружелюбно, поэтому слов выбирать не стала и сказала то, что крутилось в голове:
— Девочка моя, если ты хочешь задержаться у Учих, то тебе придется впоследствии не раз наблюдать, как их недругам вырывают кишки, отрезают ноги и фаршируют их мозги на ужин. Если ты думаешь, что мафия — это игрушки, то открой свои наивные глазки и сними розовые очки. В этом мире нет места жалости или милости. Есть только деньги, наркота и секс. Никакой любви и «долго и счастливо». Быть может, тебе удастся стать Учиховским инкубатором, но не более. Даже если Итачи-сама или Саске-сама примут тебя, то ты станешь всего лишь вещью в их руках. Родишь одному из них сына и сдохнешь!
На этих словах Самуи вскочила с места и умчалась в другое отделение самолета. Сакура не пошевельнулась. Она даже не отвела взгляда от белых облаков. Харуно сделалась бездушной статуей, в то время как внутри неё океаны расступались. Хотелось плакать, рвать и метать, но девушка не подавала виду.
Даруи сам был под впечатлением от услышанного, поэтому заговорил не сразу.
— Слушай, Сакура, всё не так плохо, как звучит… — Парень не мог подобрать нужный слов, но и успокаивать не хотел. В глубине души он прекрасно понимал, что гневная тирада Самуи не что иное, как правда, но как сказать об этом запуганной простушке, которая по большому счету понятия не имеет, во что впуталась?
— Почему вы все так уверены в том, что я собираюсь задерживаться у них? — гневно процедила Сакура, сжав кулачки до той степени, что костяшки побелели. — У нас с Итачи уговор. После этого глупого вечера я буду свободна, как говно в полете.
«Глупый не вечер, а ты, — подумалось блондину, но вслух он озвучить это не решился. — Учиха навестил тебя, а те, кого он навещает, либо навсегда остаются рядом с ним, либо умирают».
========== Глава VIII. ==========
Она была одета по последнему писку моды. У неё было всё, что может пожелать себе любая, уважающая себя, светская дама: самое дорогое платье и самый
Всё бы ничего, но взгляд простушки выдавал Сакуру с головой. Девушка не умела держаться нагло, гордо поднимая подбородок к потолку. Она не умела презрительно смотреть на других людей и фыркать каждый раз, когда чья-то шутка оказывалась ниже поставленной планки. Она не умела правильно общаться с высшим светом. Ничто не отличало её от окружающей среды, как манеры.
Официантка чувствовала себя белой вороной на фоне всех остальных приглашенных гостей. Ей было скучно и тошно. Хотелось спать и совсем не хотелось пить здешнее шампанское, которое девушке предлагали каждые пять минут. Сакура опасалась, что капля алкоголя может пошатнуть её здравомыслие. Ведь в таком случае она подведет Итачи, которого дурнушка, впрочем, не видела весь этот злополучный вечер.
Её кавалер, молодой бледный брюнет, лишь удостоился проводить спутницу в зал, а затем скрылся со своими коллегами, подчиненными и конкурентами где-то на других этажах громадного итальянского домища. Сакура весь вечер сновала из одного угла в другой, пыталась пристроиться то к одной группе говорящих, то к другой. Но всюду на неё смотрели, как на чудило, ухмылялись без зазрения совести и махали рукой, мол, ступай деточка, еще не доросла до светских разговоров. Харуно явно была здесь лишней. Ей не терпелось покинуть это место раз и навсегда.
В конце концов, ни то от горького одиночества, ни то от скуки и желания повеселиться хоть немножко, Сакура выдула сдуру сразу несколько бокалов вина. Тотальных изменений не последовало, зато девушка почувствовала себя более уверенной и раскрепощённой. Настолько, что набралась храбрости влиться в компанию в центре зала, где собрались все «индюшки» и «петухи».
— Киба-сама, вы, правда, считаете, что Национальный Музей Культуры и Исторических Ценностей позволит вам так просто своровать Микеланджело? — хохотнула невысокая шатенка, прижавшись всем телом к своему молодому человеку.
— А почему бы и да, — засмеялся тот самый Киба. — Хьюго-сама ведь не откажется от древнего артефакта в случае успеха?
Все обратили любопытные взгляды на длинноволосого красавца, сопровождавшего ту самую очаровательную шатенку. У него было вытянутое лицо и светло-серые глаза. Они будто бы светились, как два фонарика. Высокий, статный и с легкой ухмылкой на лице. Что-то было в этом мужчине такого, отчего кожа Сакуры становилась гусиной, а волосы на голове поднимались дыбом. Этот самый Хьюго-сама, оказавшись в центре всеобщего внимания, умудрялся держаться отстраненно. Мысли его блуждали где-то далеко, там, где располагалась фабрика по производству новых идей и гениальных планов.
Опасный? Странный? Своеобразный? Сакура никак не могла подобрать правильное прилагательное, чтобы охарактеризовать мужчину, возле которого кружилась веселая шатенка и дергала его за рукав пиджака. Хьюго не изменился в лице, продолжая загадочно улыбаться и строить свои планы.
Сакура сделала шаг вперед, чтобы получше разглядеть красавца, но запуталась в ногах, оступилась и громко ахнула. Однако к себе она привлекла внимание только одного человека, и им оказался именно Хьюго. Мужчина с любопытством взглянул на девушку и вскинул одну бровь.