Танец отражений. Память
Шрифт:
— Да.
— Что ты ей сказала?
— Ну, это был длинный разговор… Но главное — я считаю тебя умным молодым человеком, которому пришлось пережить немало неприятностей, но если нам удастся уговорить тебя разумно избавиться от проблем, то я поддержу твое сватовство.
— Бетанская терапия?
— Что-нибудь в этом роде.
— Я думал о бетанской терапии. Немало. Но опасаюсь, как бы записи моего врача не попали в руки аналитиков Службы безопасности. Не хочу, чтобы из меня делали клоуна.
— Наверное, я могла бы это обеспечить.
— Правда? — Он
— Да.
— Мне… очень бы этого хотелось, сударыня.
— Считай, что я обещала. Слово Форкосигана.
Графиня — «приемный» Форкосиган, даже в большей степени, чем сам Марк. Но в ее слове он не сомневался.
«Мама, с тобой все кажется возможным».
— Я не знаю, что именно ты рассказала Карин…
— Почти ничего. Ей же всего восемнадцать. Я решила, что более… э… продвинутые вещи подождут. Ей ведь сначала надо закончить учебу, а уж потом думать о долгосрочных отношениях, — напомнила графиня.
— О. Да. — Он даже не знал, что это — облегчение или разочарование. — Ну, это все устарело. Я успел приобрести… новый набор проблем. Гораздо более серьезных.
— Я этого не чувствую, Марк. После возвращения с Архипелага Джексона ты мне кажешься гораздо более спокойным и уравновешенным. Хоть и не рассказываешь, что там происходило.
— Я не жалею о том, что познал себя, сударыня. И даже о том… что я — это я. — «Я и черная команда». — Но я очень жалею… что так далек от Карин. По-моему, я просто чудовище. А в пьесе Калибан не женится на дочери Просперо. Если память мне не изменяет, его там вообще затоптали.
Да, как объяснить, кто такие Обжора, Пыхтун, Рева и Убийца такой девушке, как Карин? Безнадежно. Лучше и не пытаться.
Графиня улыбнулась:
— Твоя аналогия неверна сразу в нескольких отношениях, Марк. Во-первых я могу гарантировать, что ты не недочеловек, что бы ты сам ни думал. А Карин не сверхчеловек. Хоть ты и настаиваешь на том, чтобы рассматривать ее как награду, а не как личность. Могу также гарантировать, что ты обязательно устроишь себе неприятности другого рода. В качестве условия для моего благословения я высказала предложение, чтобы Карин во время обучения на Колонии Бета прошла дополнительный курс. Немного бетанского образования в сфере интимного, на мой взгляд, будет способствовать тому, чтобы она стала мыслить достаточно широко, и тогда она признает некоторые… гм… сложности, не подавившись. Свободомыслие, какого восемнадцатилетней девушке на Барраяре приобрести негде.
— О! — Такая мысль ему даже в голову не приходила — посмотреть на проблему с точки зрения Карин. Это было… так разумно. — Я… подумывал, не пойти ли мне самому на следующий год учиться в колледж на Колонии Бета. Галактическое образование будет хорошо смотреться в моем резюме. И тогда мне проще будет получить здесь такую работу, какую… э… хотелось бы.
Графиня озадаченно склонила голову набок:
— Хорошо. Кажется, у тебя есть какие-то далеко идущие планы. Осталось только осуществить их. Одобряю.
— Далеко идущие… Но… сегодня — это сегодня.
— И
— Танцевать с Карин.
— Не вижу никаких сложностей. Танцевать тебе разрешено. Кем бы ты ни был. Это же не пьеса, Марк, и у старого Просперо много дочерей. А у одной, может, даже есть низменная склонность к странноватым типам.
— Насколько низменная?
— О… — Графиня подняла руку примерно на уровень макушки Марка. — По крайней мере настолько. Иди потанцуй с девушкой, Марк. Она считает, что ты интересный. Природа-мать взамен осмотрительности дает молодым людям романтизм. Это уловка — благодаря ей мы растем.
Марк пошел через весь зал к Карин Куделке.
Ему показалось, что еще никогда ничего не требовало от него такой решимости — даже спуск дендарийского боевого катера на Архипелаг Джексона.
— Лорд Марк! — радостно воскликнула Карин. — Мне сказали, что вы здесь.
«Вы спрашивали?»
— Я пришел, чтобы сдержать слово и получить обещанный танец, миледи.
Ему удалось изобразить форский поклон.
— Прекрасно! Давно пора. Я оставила все танцы отражений и кадрили.
— На прошлой неделе я попросил Майлза обучить меня фигурам менуэта, — с надеждой добавил Марк.
— Великолепно. Ах, музыка начинается!
И Карин вытащила его на середину зала.
На ней было воздушное темно-зеленое платье с красной отделкой, великолепно оттенявшее светлые кудри. «Она что, специально выбрала такие же цвета, как у меня? Нет, скорее совпадение. Хотя… Мой портной — моя мать — ее мать — она. Черт, любой аналитик безопасности может легко проследить движение этих данных».
Они танцевали танец отражений.
— Так, Карин. Вы — девушка. Я… э-э… спорил с Айвеном. Как по-вашему, что в мужчине самое привлекательное? Флайер, богатство… знатность?
Он надеялся, что говорит совершенно объективно — это чисто научный интерес. «Ничего личного, сударыня».
Она поджала губы и после некоторого размышления ответила:
— Острый ум.
«Ага. И в каком магазине ты купишь это на свои бетанские доллары, приятель?»
— Танец отражений, моя очередь, — сказала Карин. — А что самое привлекательное в женщине?
— Доверие, — ответил он не колеблясь, а потом так задумался, что чуть не сбился с ритма. Да уж, ему понадобятся просто горы доверия.
«Так начинай насыпать их сегодня же, Марк, старина. Хоть по корзинке».
После этого ему удалось четыре раза рассмешить ее. Он специально считал.
Марк слишком много съел, слишком много выпил, слишком много говорил и слишком много танцевал — и вообще чертовски хорошо провел время. Танцы оказались некоторой неожиданностью. Карин неохотно передала его нескольким любопытствующим подружкам. Он решил, что интересует их, как нечто новое, но не стал привередничать. К двум часам ночи Марк настолько перевозбудился, что чуть не начал заговариваться. И снова стал хромать. Пора домой. Да и Майлз уже час тихо сидит в углу с нетипично грустным видом.