Танец отражений. Память
Шрифт:
Она взъерошила волосы.
Майлз глянул на плазмотрон, встроенный в правый рукав боевой брони Куин — такой же, как у него, и сердце его ушло в пятки.
— О, нет! Ох ты, черт! Только не это!
— Боюсь, именно это. Ты ударил из плазмотрона по спасенному заложнику. Очень чисто и аккуратно, прямо по ногам. К счастью — как мне думается, — луч прижег культи, поэтому парень не истек кровью. К тому же он так накачан наркотиками, что вряд ли вообще что-либо почувствовал. На мгновение я было подумала, что кто-то захватил дистанционное управление твоей броней, но инженеры клянутся, что это невозможно. Ты еще разнес приличный кусок переборки, пока мы вчетвером держали
Голос Куин чуть дрожал. Ведь, в конце концов, ее нынешнее лицо — не настоящее, а восстановленное после плазменного ожога, полученного почти десять лет назад.
— Майлз, что с тобой, к черту, творится?
— Полагаю, у меня было… что-то вроде припадка. Типа эпилептического, с той лишь разницей, что это никак не связано с неврологией. Боюсь, это последствия моего прошлогоднего криооживления.
«Тебе отлично известно, что так оно и есть».
Майлз коснулся уже едва заметных шрамов на шее. Самое безобидное последствие происшедшего. Вынужденный выстрел из парализатора, сделанный Куин, объяснял длительное беспамятство и головную боль. Значит, приступ не был хуже предыдущих…
— Боже, — ахнула Куин. — Но это ведь в первый… — Она замолчала и пристально поглядела на него. Затем продолжила уже более спокойно: — Это с тобой не впервые, не так ли?
Повисло тяжелое молчание. Майлз заставил себя заговорить, пока не последовал взрыв.
— Было раза три или четыре. — «Или пять». — Началось вскоре после того, как я вышел из криостаза. Криохирург сказала, что приступы могут пройти сами по себе, как посткриогенная амнезия и трудности с дыханием. И они вроде бы действительно прекратились.
— И Имперская служба безопасности отправила тебя на боевое задание с этакой бомбой замедленного действия в голове?
— Служба безопасности… э-э-э… об этом ничего не знает.
— Майлз…
— Элли! — отчаянно возразил он. — Они сняли бы меня с оперативной работы, ты же понимаешь! Непременно сняли бы! В лучшем случае прибили бы подошвы моих башмаков к полу за каким-нибудь столом. А в худшем — уволили по здоровью. И конец адмиралу Нейсмиту. Навсегда.
Она замерла.
— Я рассчитывал, если приступы возобновятся, попытаться справиться с ними самому. И думал, что мне это удалось.
— Кому-нибудь об этом известно?
— Немногим… Я не мог допустить, чтобы информация дошла до Имперской безопасности. Сообщил лишь нашему дендарийскому хирургу. И взял с нее клятву хранить секрет. Мы с ней пытаемся найти причину этих припадков. И пока что не очень далеко продвинулись. В конце концов, ее специализация — раны и травмы.
«Ага, вроде плазменных ожогов и приживления отрезанных конечностей. Так что лейтенант Форберг вряд ли попал бы в более надежные и умелые руки, даже если его вдруг чудом удалось мгновенно перенести в Императорский госпиталь на Барраяре».
Куин сжала губы.
— Но мне ты ничего не сказал. Не говоря о наших личных отношениях, я, в конце концов, являюсь твоим заместителем в этой операции!
— Мне следовало сказать тебе. Но все мы крепки задним умом. — «Слепцы».
Куин бросила взгляд в дальний конец катера, где медтех «Перегрина» протискивал в шлюз воздушные носилки.
— У меня дела. А ты останешься в медицинском отсеке до тех пор, пока я за тобой не приду. Договорились?
— Со мной все в порядке! До следующего приступа могут пройти месяцы! Если он вообще
— Договорились? — сквозь зубы процедила Куин, сверля его взглядом.
Вспомнив о Форберге, Майлз сдался.
— Договорились, — нехотя кивнул он.
— Очень признательна, — прошипела Куин.
Майлз не пожелал лечь на носилки, заявив, что прекрасно доберется сам. Под бдительным присмотром медтеха он направился в медицинский отсек, чувствуя себя чрезвычайно подавленно. «Я теряю над этим контроль…»
Как только Майлз дошел до медотсека, обеспокоенный медтех немедленно подверг его сканированию, взял анализ крови и вообще все мыслимые и немыслимые анализы, а также заново проверил функции организма. Потом оставалось только ждать прибытия хирурга. Майлз потихоньку проскользнул в маленькую смотровую, куда ординарец принес ему форму. Поскольку ординарец явно норовил изображать заботливую наседку, Майлз раздраженно отослал его прочь.
Таким образом он остался один в тихом спокойном месте, где решительно нечем было заняться — только размышлять. Что оказалось тактической ошибкой. Конечно, Куин надежна как скала и будет держать язык за зубами, иначе чего ради он сделал бы ее своим заместителем? В последний раз, когда на Архипелаге Джексона его грубо оторвали от командования, разворотив грудную клетку иглогранатой, Элли вполне достойно справилась с возникшей проблемой.
Майлз натянул серые брюки и внимательно оглядел свой торс, пробежав пальцами по сети украшавших грудь шрамов. Джексонианский криохирург проделала великолепную работу. Новое сердце, легкие и прочие внутренние органы уже почти достигли нужного размера и прекрасно функционировали. Вдобавок хрупкие кости, отравлявшие существование с самого рождения, почти все были заменены синтетическими. Криохирург даже выпрямила ему позвоночник, так что теперь на месте горба, который вкупе с его карликовым ростом позволял соплеменникам-барраярцам называть его за глаза мутантом, осталась лишь практически незаметная выпуклость. И добавилась пара-тройка сантиметров роста. Правда, плата за них оказалась несколько высоковата, но эти дополнительные сантиметры для него весьма важны. И никаких признаков усталости. Для посторонних глаз он сейчас находится в лучшей физической форме, чем был когда-либо за свои почти тридцать лет.
Не считая одного маленького «но»…
Из всех возможных угроз, нависавших когда-либо над его многострадальной карьерой, эта оказалась совершенно неожиданной. И самой опасной. Много лет он напряженно работал, невзирая на возникавшие у многих из-за его физических дефектов сомнения. Работал, чтобы завоевать статус лучшего галактического оперативника Имперской службы безопасности Барраяра. Там, где официальные военные силы Барраяра не могли вмешиваться по политическим соображениям или из-за отдаленности цели, наемник — якобы независимый — мог запросто взяться за дело. Майлз потратил целое десятилетие, оттачивая образ адмирала Нейсмита, весьма своеобразного предводителя дендарийских наемников.
«Наша специализация — безнадежные спасательные мероприятия».
Вроде последнего задания. Команде пиратов напрочь изменила удача в тот день, когда они захватили безоружный торговый корабль Сумерек Зоава и обнаружили, что тот, кого они полагали самой ценной добычей, оказался вовсе не торговцем, а барраярским имперским курьером, перевозившим кредитки и важную дипломатическую информацию. Будь у них хоть капля здравого смысла и толика инстинкта самосохранения, они немедленно отпустили бы лейтенанта Форберга на ближайшей станции со всеми документами и чипами в целости и сохранности, рассыпаясь в извинениях.