Танец падающих звезд
Шрифт:
Он зажег свет, и высокие стены, исполосованные полками, празднично засияли разноцветными пакетами и посылками. На каждой полке было написано имя ветра. Все именно так, как она себе представляла.
— Ты можешь сделать для меня одну вещь? — спросил Ансельмо.
Все что хочешь.
— Что именно?
— Выбери что-нибудь из этого.
Грета медленно подошла
— Теперь сожми ее в руках и закрой глаза.
Она не понимала, какой в этом смысл, но сделала все, как он сказал. Под пальцами — чуть влажная бумага, под веками — кромешная тьма.
— Дыши и смотри в темноту.
Грета сосредоточилась на его голосе и на тишине, царившей в тайной комнате. В темноте начали кружиться завитки, похожие на клубы дыма почти потухшего пожара. Потом ленты густого тумана обрели форму, нарисовав в темноте три четких знака. Три числа. Грега недоверчиво раскрыла глаза.
— Что ты увидела?
Она назвала Ансельмо три цифры. И увидела, как все звезды Вселенной засияли в его глазах и превратились в слезы.
— Я знал. Я знал. Это ты.
Он обхватил ее голову руками и поцеловал в лоб:
— Я нашел тебя.
— Я… что происходит, Ансельмо?
— Когда консьержка в доме твоего отца узнала шарф, я подумал, что что-то меняется. Было ясно, что я в тот самый момент должен был быть там, чтобы она могла видеть это сообщение. Но я приехал туда, не следуя за полоской. Я приехал за тобой.
Он немного помолчал. Грета продолжала смотреть на него, все еще не улавливая траекторию его мысли.
— Потом твой отец сказал… помнишь… когда мы вручили ему шарф?
— Что это чудесное совпадение.
— Да. И потом, на пароме, ты в дневнике написала те слова…
Грета по-прежнему ничего не понимала. А лицо Ансельмо засияло новым светом. Светом надежды.
— Не понимаешь?
— Нет.
— «Я знаю только, что в сердце каждого из нас вписано счастливое слово. Оно упрятано далеко, как драгоценность. Его редко можно
Он перечитывал их с тех пор несколько раз, надеясь, что это правда. И сейчас понял, что надеялся не зря.
— С тех пор как я выбрал небо, я снова начал видеть светящиеся полосы, но я не мог видеть цифры. А без них невозможно вручать сообщения, они нужны, чтобы понять, когда настает совершенное мгновение. До встречи с тобой я закрывал глаза и видел три цифры. Но с тех пор как я встретил тебя, я закрываю глаза и вижу только твое лицо. Я могу читать небо. Но только ты можешь знать, когда придет время.
— Но я… я ведь не ангел.
— Я тоже не ангел, Грета.
— Тогда кто ты?
— Посланник. Я живу между небом и землей и поэтому могу читать ветер. Письмо твоего отца, шарф, твой волк. Это все вздохи, которыми ветер пишет историю каждого из нас. Небо дышит вместе с нами, оно привело нас сюда. И вот мы здесь. Вместе. Ты и я.
— Ты и я, — повторила она как куплет простой песни.
— Я — только половина тайны, Грета. Вторая половина — ты.
Узнать друг друга, прежде чем сорваться вниз. Разорвать ударом крыла неустанно блуждающий ветер. Смотреть, как он летит дальше, и остаться там, где стихает последнее «прощай».
Грета сцепила свой палец с пальцем Ансельмо:
— Я думала, что потеряла тебя навсегда. Что сегодня ночью ты уйдешь от меня, а ты…
— А я как раз шел к тебе.
Он сжал ее руку в своей руке. Потом взял другую руку и поднял ее вверх. Они подошли к открытой двери, глядя друг другу в глаза. Потом выскользнули наружу, в ночь, и поднялись чуть выше. Над узким двором и над террасами на крышах Рима. Он парили медленно, чувствуя, как мир внизу растворяется и слова, все слова этой истории исчезают далеко-далеко. Из всех слов остаются только три. Те, которые Грета еще никогда не произносила.
— Я люблю тебя.