Танец с Тенью

Кроноцкая Нани

Лад быстро прикинул в уме сроки. Аленка была на шестом месяце беременности? Чем дальше в лес…

— Ого. А отчего в Москве ничего не слыхали про эту историю?

— Все слыхали, просто кто-то был слишком занят кубами.

— Ясно. Мой номер пока этот. Запросить распечатку всех, звонивших мне на прошлый номер, только очень быстро: локацию, собственника, модель аппарата звонивших. И пришли на аккаунт «Ловец» от Лубянки. Отбой.

Было о чем подумать.

Некто, отлично знавший о его приезде в отпуск, равно как и о его полной неосведомленности относительно скандальной истории

распада семьи Амб, пытался вытащить Лера на встречу в условленное место. Еще один некий некто, знавший о его «Норе» и следивший за его перемещениями, оставил записку в двери. Хотя «слежка» могла осуществляться простым датчиком входа, посылавшим сигналы о его перемещениях. Эту свою догадку он тут же подтвердил, проверив площадку перед квартирой и лифт на предмет «жучков» и найдя целый склад артефактов слежки.

Судя по виду и себестоимости, Аленка не имела к их установке никакого отношения: имея под рукой такую сестру, как сама легендарная Арина — топ-артефактор и великая ведьма, не было смысла в изготовлении кустарных жучков примитивного уровня.

Свой «улов» он отвезет в контору, будет чем заняться безопасникам.

День снова обещал быть насыщенным, а планы «просто подумать» — несбыточными.

«Для начала — кофе. И завтрак. Умывался уже я вчера, — пробормотал себе под нос, шлепая босыми ногами на кухню, — хорошо, что Ветерок этого не может сегодня услышать».

23. След страха

„Современный человек — это тот, кто умирает не от смерти,

а от страха смерти и не от самой боли, а

от страха боли, где он падает в обморок иногда просто при виде крови.“

(Фридрих Вильгельм Ницше)

21 мая, вечер, Гурзуф.

День выдался насыщенным.

К вечеру у всей компании болели ноги, животы и сводило зубы.

Отчасти от смеха, отчасти от бесконечных прогулок «по достопримечательностям», отчасти — от количества съеденного фастфуда.

Леонид, виновный в утреннем недоразумении между легендарными ведами, был сегодня просто невероятно бесподобен.

Он исполнял желания, виртуозно их угадывая. Он точно тамада на кавказской свадьбе подкидывал сиятельной компании приключения и развлечения. На серьезные разговоры у великих не оставалось ни сил, ни времени. Возможно, оно и к лучшему.

Лишь уставшая и натершая ноги Арина едва ковыляла, отчего-то гордо отказываясь от помощи. Она была раздражена, огрызалась и хмурила золотистые брови.

В конце концов, уже по пути к отелю, в котором разместился Павел, Фил решительно подхватил ее под локоть и, попрощавшись со всеми, увел по мостовой извилистой улочки.

Сердечно попрощавшись с Ди, Леонид тоже стремительно откланялся, оставив ее в обществе Паши и Ильи.

Венди перевела взгляд на задумчивого Канина.

— Да. Я снова хочу есть. Метаболизм. И вы — я уверен — тоже. Венди, тебя где разместили?

— В хостеле на Артековской.

— Жмоты. У тебя там вещей много?

— Один кроссовок.

Ди нервно хихикнула, вдруг поняв, что Паша деликатно намекает на ее весьма потрепанный вид.

С момента прибытия в Гурзуф она

успела вляпаться в великое множество неприятностей, а вот привести себя в порядок и переодеться — не успела. Нет, кроссовка теперь было два. И потертые Аринины джинсы вкупе с футболкой с плеча Леонида даже имели свой шрам. В больничной пижамке она смотрелась бы еще импозантнее. Вот только вид ее одеяние имело уже довольно неопрятный.

Нет, Ди, конечно, была антропоморфом, а оборотни вообще довольно равнодушно относились к одежде. Но Павел Канин был ведуном, а это значит — пижоном и светским львом. Рядом с собой подобного безобразия он бы никогда не потерпел.

Да и общество безупречного Корвуса (предпочитающего молчать), на черном костюме которого не было ни пятнышка, ни ниточки, остро контрастировало со взлохмаченной и потрепанной ярко-белокурой Ди.

Два стиляги, подобрали на панели… Дальше можно было пофантазировать.

Она вздохнула. Где-то в кармане штанов валялась банковская карта от конторы, безлимитная. Но топать усталыми ножками в хостел с перспективой возвращения потом сюда никакого желания не было. Категорически.

Паша, внимательно за ней наблюдавший, выждал положенное время до окончания ее мыслительного процесса, усмехнулся и повернул Ди за плечи в сторону отеля. Роскошного, надо сказать, отеля — лучшего в Гурзуфе.

— Подумала? А теперь пошли. У меня номер на несколько комнат. Я же знаю тебя много лет. Одежду заказал еще утром. Примешь душ, переоденешься и спускайся в ресторан, я тебя догоню.

— А я? — подал голос Илья. — Я могу быть свободен?

— Тебя я жду в ресторане через полтора часа. Я угощаю, нужно поболтать. Есть у меня идеи. Успели родиться за время нашего… шатания.

Он снова улыбнулся. Толкнул задумавшуюся было Ди аккуратненько в спину, похлопал ворона по плечу и, не оглядываясь, двинулся в сторону сверкающего уютными огнями отеля.

Илья пожал плечами и растворился, скользнув в Сумрак.

Неповторимое это блаженство — смывать в душе усталость и грязь тяжелого дня. Ей хватило бы и ржавой лейки с теплой водой в номере хостела. Красоты роскошного номера и мрамор ванны, блестящей серебром полированного металла — все это было неважно. Только струи теплой воды, стекающие с нее в грязную лужицу у ног. Прекрасно. Многократно намыливаясь, Ди с ожесточением смывала с себя все события прошедших дней. И только мысль о том, что хозяин этого номера терпеливо ожидает своей очереди, а впереди еще продолжение этого длинного дня, заставили ее закончить процедуру не к утру.

Завернувшись в широкое полотенце, Ди выглянула из ванной. Канина в номере видно не было, зато была записка, аккуратно прилепленная к украшенной резьбой стене напротив ванной: «Твои апартаменты — налево». Канин просто перестал бы быть собой, если вдруг отправил бы женщину «направо». Ох уж эти ведуны с их заморочками. Повернула налево. Уютно, очень красиво. Остро захотелось упасть на пушистое покрывало кровати и больше не о чем не думать…

В зеркальном шкафу висело несколько коктейльных платьев. Ох, как же ей не хотелось вытаскивать из омута привычного образа «Ди — сорванец» давно забытую «Ди — леди». Только если Паша настаивает.